».
Рейчел загораживает улыбку рукой, отбрасывает письмо в сторону и обнимает меня.
Мне нравится, что ее голос звучит так взволнованно.
Я говорю «да». Рейчел счастлива. Она не хуже моего понимает, как неловко было бы оставаться в одном доме с родителями еще несколько недель.
Я напоминаю ей, что мы теперь взрослые и больше не обязаны просить разрешения. Мы просто поставим родителей в известность.
Рейчел говорит, что хочет сделать это прямо сейчас.
Я беру ее за руку, мы идем в гостиную и сообщаем о нашем решении родителям.
Глава двадцать пятая
Тейт
Прошло несколько недель с тех пор, как брат узнал про нас. Он все еще не смирился и все еще не разговаривает с Майлзом, но начал потихоньку привыкать. Когда вечером я ухожу, ни сказав ни слова, и возвращаюсь через пару часов, Корбин понимает, где я была, и ни о чем не спрашивает.
Что же до нас с Майлзом, привыкать приходится мне.
Я вынуждена подстраиваться под его правила, потому что Майлз не желает подстраиваться под меня. Я научилась не давить на него, больше не пытаюсь его разгадать.
Мы делаем именно то, о чем договаривались с самого начала, – занимаемся сексом.
Причем много.
В ванной. В спальне. На полу. На столе.
Я ни разу и не оставалась с Майлзом на всю ночь, и мне по-прежнему больно, когда после секса он замыкается в себе, но я так и не научилась говорить ему «нет».
Я хочу гораздо большего, чем позволяет Майлз, а он – гораздо меньшего, чем готова дать я, но пока мы оба просто берем то, что можем получить. Я стараюсь не думать о дне, когда больше не смогу это терпеть. Не думать обо всем, что приношу в жертву, оставаясь с Майлзом.
Стараюсь вообще ни о чем не думать, но мысли сами лезут в голову.
Даже когда лежу ночью в постели. Когда принимаю душ. На занятиях, в гостиной, на кухне, на работе… Думаю о том, что будет, когда один из нас наконец-то придет в себя.
– Тейт – это сокращение? – спрашивает Майлз.
Мы лежим у него на кровати. Он только что вернулся после четырехдневного отсутствия, и хотя в наш уговор входит лишь секс, мы оба полностью одеты и даже не касаемся друг друга. Майлз просто спрашивает о моем имени, и этот день нравится мне гораздо больше любого другого, проведенного вместе с ним.
Майлз впервые задал мне почти личный вопрос.
Как ни печально, его интерес тут же воскрешает во мне надежду, а ведь он всего лишь спросил, откуда взялось имя Тейт.
– Тейт – мое второе имя. Девичья фамилия бабушки.
– А первое?
– Элизабет.
– Элизабет Тейт Коллинз, – произносит он, лаская мое имя своим голосом. Еще никогда оно не звучало так прекрасно. – Почти в два раза больше слогов, чем в моем.
– А твое второе имя?
– Микел. Но все вечно произносят «Майкл». Меня это бесит.
– Майлз Микел Арчер… Сильное имя.
Майлз приподнимается на локте и безмятежно смотрит на меня. Заправляет мне за ухо непослушную прядь.
– Что интересного происходило в мое отсутствие, Элизабет Тейт Коллинз?
В его голосе звучат игривые нотки. Я никогда их раньше не слышала, но они меня радуют. Очень радуют.
– Да ничего особенного, Майлз Микел Арчер, – с улыбкой отвечаю я. – Работала сверхурочно.
– Тебе все еще нравится твоя работа?
Его пальцы путешествуют по моему лицу, по губам, спускаются к шее.
– Нравится. А тебе нравится быть капитаном?
Я возвращаю Майлзу его же вопросы. Думаю, это не опасно, ведь он дает мне лишь то, что сам готов принять.
Следуя взглядом за своей рукой, Майлз расстегивает верхнюю пуговку моей рубашки.
– Я люблю свою профессию. – Он теребит вторую пуговку. – Жаль только, что я так подолгу отсутствую. Когда думаю о том, что ты в квартире напротив, хочется все время быть дома.
Я пробую сдержаться, но не могу и беззвучно ахаю.
Более тихий звук сложно себе представить, однако Майлз заметил.
Он впивается в меня взглядом, я вижу, что ему хотелось бы взять сказанное обратно. Его фраза содержит надежду, а Майлз таких не должен произносить.
Сейчас он начнет извиняться. Напомнит, что не может меня полюбить. Скажет, что не собирался подавать мне эту призрачную надежду.
Не забирай свои слова обратно, Майлз… Пожалуйста, позволь мне их сохранить…
Несколько долгих мгновений наши глаза устремлены друг на друга. Я жду, что Майлз пойдет на попятный. Он все еще держит в пальцах вторую пуговку моей рубашки, но больше не пытается ее расстегнуть. Смотрит на мои губы, затем в глаза и снова на губы.
