Но бомба не взорвалась. 10 марта у Ленина произошел еще один приступ, после которого он более не был дееспособен. Троцкий же побоялся в одиночку идти на конфликт со всем составом Политбюро. Он сообщил Каменеву, что не станет добиваться смещения Сталина и Дзержинского (с постов генерального секретаря и наркома путей сообщения, соответственно) и исключения Орджоникидзе из партии, но потребовал изменения национальной политики, включения в подготовленные Сталиным тезисы по национальному вопросу осуждения великорусского шовинизма и идеи «единой неделимой» России, прекращения чисток в Грузии и «административного гнета» в партии, более настойчивого осуществления индустриализации и «честного сотрудничества» в руководящих органах. Сталин согласился принять эти требования. На заседании Политбюро он предложил поручить Троцкому (как «наиболее популярному члену ЦК») выступить вместо Ленина на съезде с отчетным докладом, и тот не стал настаивать на передаче съезду записок Ленина, включая «Письмо к съезду»200. Политбюро постановило зачитывать его на закрытых заседаниях отдельных делегаций.
XII съезд большевистской партии (апрель 1923 г.) продемонстрировал внешнее единство правящей верхушки. Мдивани, ссылаясь на указания Ленина, осудил «колебания» в национальном вопросе, высказался за федерализм и потребовал признания того, что «разногласия решены теперь в пользу нашей группы», но был одернут, получив от главы правительства Закавказья И.Д.Орахелашвили характеристику «грузинского уклониста». Ему напомнили, что ссылаться на письмо Ленина запрещено. Украинский партийный лидер Н.А.Скрыпник заявил, что «на деле с великодержавным шовинизмом у нас никакой борьбы не велось», и этому «должен быть положен конец», вопреки тому, что он определил как ««едино-неделимое» сменовеховское устремление наших советских аппаратов». Н.И.Бухарин осторожно призвал пойти на уступки национальным течениям, поскольку главной является борьба с «основным шовинизмом, который у нас есть, с великорусским шовинизмом»201. Официальную позицию озвучил Сталин, подчеркнувший как особую опасность великорусского шовинизма, так и тенденции к «наступательному» национализму в некоторых республиках. Фактически решено было ничего не менять. Итоги съезда закрепили как возросшую роль аппаратной группировки Сталина, так и оформление централизованного государства под прикрытием федеративной формы.
7. Национальная политика в 1920-е ггВ июне 1923 г. пленум ЦК утвердил проект конституции СССР, подготовленный комиссией ЦК. В июле 1923 г. проект был принят ЦИК СССР, а в январе 1924 г. ратифицирован II съездом Советов Союза. Тогда же, в июле 1923 г. было сформировано общесоюзное правительство — Совнарком СССР. Его декреты и постановления были обязательны к исполнению на всей территории Союза, во всех республиках. Главы республиканских правительств могли присутствовать на заседаниях общесоюзного правительства только с совещательным голосом. Республиканские органы власти (Центральные исполкомы Советов и Совнаркомы) были включены в общую государственную вертикаль, возглавленную союзным ЦИК и Совнаркомом.
Главой союзного правительства был провозглашен Ленин, но он так и не приступил к исполнению обязанностей. Фактически его функции осуществляли заместители председателя Совнаркома — Л.Б.Каменев, А.И.Рыков и А.Д.Цюрупа. После смерти Ленина в январе 1924 г. председателем правительства СССР стал Рыков.
Национальная политика большевистских властей в период НЭПа оставалась противоречивой. С одной стороны, были вложены значительные средства в развитие «национальных окраин». «Колониальная политика… Великобритании, — заявлял Рыков, — заключается в развитии метрополии за счет колоний, а у нас — колоний за счет метрополии»202. Советский премьер отчасти кривил душой: «центр» извлекал из периферии многочисленные выгоды (прежде всего, сырье и сельскохозяйственную продукцию), но, действительно, существовала и заинтересованность в «гомогенизации» и выравнивании уровня хозяйственного развития отдельных частей империи.
После XII съезда развернулась так называемая «коренизация» партийного, государственного, комсомольского и профсоюзного аппарата в «нерусских» республиках. Кадры из представителей местного населения широко привлекались в руководящую верхушку. Поощрялось использование местных языков, знание которых для государственных служащих являлось обязательным. На Украине осуществлялась «украинизация» — увеличение доли этнических украинцев в органах власти, культуры, просве-щения, внедрение украинского языка в официальное делопроизводство, образование, средства массовой информации. Проводниками этой политики были председатель республиканского правительства В.Я.Чубарь и руководители украинского наркомата просвещения. Аналогичная политика «белоруссизации» проводилась в Белоруссии. В Средней Азии было проведено «национально-государственное размежевание»: в нарушение исторических связей населения были учреждены республики по этническому принципу, и представители коренного населения заняли посты партийных и государственных руководителей.
257
Нередко «коренизация» приводила к существенному ущемлению прав национальных меньшинств в республиках. Если на Украине для них создавались «национальные районы», а в Белоруссии в качестве государственных языков были признаны также русский, идиш, польский и т. д., то в Абхазии, например, напротив, осуществлялась «грузинизация». Призывы к расширению прав автономных республик в РСФР (вплоть до прямого вступления в СССР), выдвинутые, в частности, на совещании «национальных» членов ЦИК СССР и ВЦИК в 1926 г., были категорически отвергнуты.
Иногда «центр» спохватывался и приходил к выводу, что «корениза-.ция» зашла слишком далеко. Так, в 1925–1926 гг. Сталин подверг критике наркома просвещения Украины А.Я.Шумского, который потребовал не только усиления «украинизации» культуры, но и занятия руководящих постов в республике исключительно украинцами.
В ходе внутрипартийной борьбы нередко всплывали нотки русского национализма или антисемитизма. Выдвинув лозунг «строительства социализма в одной стране» в 1924 г., Сталин обвинил Троцкого в презрении к русскому народу и «неверии» в его силы и способности. «Оппозиция обвиняет нас в том, что мы с вами настоящая кацапня, дальше того, что есть в нашей стране, мы ничего не видим, что мировая революция и все прочее, этому-де мы с вами не верим, мы узкие националисты, ограниченные люди», — заявил С.М.Киров. В марте 1926 г., в разгар борьбы за власть «наверху», в Москве распространяли слухи о том, что это «жиды бунтуют». Официальное разъяснение о том, что борьба идет против Троцкого, Зиновьева и Каменева как оппозиционеров, а не евреев, лишь напомнило об их национальности. О том, какие настроения существовали в «низах» партии, свидетельствует например, заявление одного из участников заседания коммунистов и сочувствующих пос. Сохондо Читинского округа (сентябрь 1927 г.): «Троцкий не мог быть коммунистом… сама его национальность указывает, что ему нужна спекуляция». В 1926 г. сменовеховец Ключников, работавший в Наркомате иностранных дел, выступил в Московской консерватории с открытой апологией русского национализма и антисемитизма, обвинив евреев в задевании «национального чувства русской нации». «Русская нация проявила национальное самоограничение.
