Курс на войну
В Японии это было время заговоров и терроризма: 15 мая (го итиго) 1932 г. заговорщики убили премьер-министра Инукаи Цуёси (1855–1932). Они говорили, что хотят утвердить новые социальные тезисы; на самом деле они прежде всего пытались при помощи террора и запугивания спасти одного из своих, попавшего в тюрьму. В лице Инукаи Япония потеряла честного человека и деятеля такого режима, о котором мечтали первые новаторы Мэйдзи. Бывший журналист, избранный в 1890 г. в парламент, дважды побывавший министром (просвещения и связи), он после своего назначения премьер-министром в 1931 г. попытался быстро разрешить конфликты с Китаем и, как сторонник парламентаризма, желал завязать с ним дружеские отношения. Экстремисты-военные его убили, и реальным последствием этой драмы, помимо личной трагедии, стала потеря штатскими видных постов и прочной власти: отныне и до 1945 г. почти все премьер-министры (восемь из одиннадцати) выбирались из числа военных. Только у них был шанс выжить — не только политически, но и физически!
На 26 февраля (нинироку) 1936 г. пришелся еще один шаг в направлении эскалации — уже не простое убийство, а попытка государственного переворота, совершенная одним молодым офицером. Вожак заговорщиков, капитан Нонака Сиро (1903–1936), рассчитывал не более и не менее как убить нескольких членов парламента или деловых людей, которых считал помехой своему делу: в его списке числился один банкир, один генерал — не вся армия была заодно с «бешеными»! — и два адмирала. Следующим этапом должно было стать коренное переустройство правительства. Однако император, немедленно осведомленный о деле, сразу же осудил это движение, и когда явилась полиция, чтобы арестовать заговорщиков, Нонака предпочел покончить с собой. Это избавило его от легко предугадываемой судьбы его друзей, семнадцать из которых военный трибунал приговорил к смерти, и они были казнены, а еще шестьдесят пять отправилось в тюрьму.
Эти цифры показывают масштаб движения и то, к чему оно должно было привести. В самом деле, хотя император вооруженной рукой остановил заговорщиков, он также находил нужным считаться с тенденцией, представителями которой они были. Поэтому при назначении нового премьер-министра выбор императора пал на представителя ультранационалистов — Хирота Коки (1878–1948), который до того, после долгой дипломатической карьеры в Европе, США и СССР, занимал пост министра иностранных дел. Очень скоро оказалось, что в его лице к власти бесспорно пришла армия, уже не выпускавшая эту власть до самого окончания второй мировой войны: Хирота связал свое имя с Антикоминтерновским пактом (японо-германским соглашением, направленным против Коммунистического Интернационала), подписанным 25 ноября 1936 г. с Германией; он добивался также создания блока между Китаем, Маньчжурией и Японией — из союза трех государств, объединенных японской опекой, должен был родиться лидер Азии.
Вскоре, однако, внутриполитическая деятельность его правительства вынудила его подать в отставку. С тех пор, казалось, ветер для него переменился невыгодным образом; он так и не смог реализовать свой последний дипломатический замысел — его отчаянные старания убедить СССР подписать с Японией сепаратный мир остались тщетными, потому что Советы уже давно сражались на стороне союзников. Когда настало поражение, он не избежал судьбы побежденных, которых отдали под суд как сторонников войны до победного конца: признанный «военным преступником», он был казнен 23 декабря 1948 г.
Но в 1936 г. игра была еще далеко не закончена. Армейская группировка, больше всех ставившая па применение силы, даже сочла, что для нее настало время триумфа. 26 августа 1937 г. японские самолеты в предместье Пекина обстреляли автомобиль посла Великобритании. Лига Наций сразу же осудила как военный акт, так и политику Японии, но у этой международной организации тогда не было никаких возможностей физически противостоять таким действиям, и ее авторитет начал падать.
Через три месяца, 6 ноября 1937 г., к японо-германскому соглашению, направленному против Коммунистического Интернационала, примкнула Италия: будущий блок стран «оси» уже вырисовывался.
Понадобился еще год, чтобы японское правительство 3 ноября 1938 г. четко сформулировало свою «доктрину нового порядка в Восточной Азии».
После шести месяцев размышления США 27 июля 1939 г. отреагировали денонсацией торгового и морского договора, который они в 1911 г. заключили с Японией и который был официально расторгнут 26 января 1940 г.
Конец пятнадцатилетней войны (1930–1945)
Для японских историков «Вторая мировая война» представляет собой только часть — пусть драматическую и заключительную — долгой «Пятнадцатилетней войны». В самом деле, японцы, как активные участники драмы, так и те, кто только наблюдал за ней через посредство радио и газет, именно так воспринимали реальность с 1930 по 1945 г. Для подавляющего большинства между вступлением в ту и другую войну никакого разрыва не могло быть: молодежь то и дело отправлялась на фронт, а налоговые поступления все больше служили для оплаты оружия, чем для нужд страны. Еще и сегодня колониальные интервенции 1930-х годов и завоевательные походы в Тихом океане, предпринятые в начале 1940-х годов, легко сливаются в одно целое. Менялся только стратегический масштаб, а также объем усилий, которых требовали от нации; однако то и другое, казалось, подчинено некоему подобию почти математической логики.
Надежды на величие и процветание, внезапные нападения, гибель солдат, внутреннее оскудение страны — даже если эти феномены из месяца в месяц нарастали, они не меняли своей природы, и только самые проницательные наблюдатели очень скоро начали опасаться худшего. Катастрофа, возможная и даже вероятная, предстала во всей масштабности перед жителями архипелага, отрезанного от остального мира как непрочным характером связей, так и активной пропагандой, только в июне 1944 г., ознаменованном для нас высадкой союзников, а для японцев — бомбардировками Кюсю, которые совершили американские В-29.
С 1941 по 1945 гг. страной управлял генерал — Тодзё Хидэки (1884–1948). Этот человек сделал блистательную карьеру: начальник военной полиции в так называемой Гуаньдунской армии в Маньчжурии в 1933 г., в 1941 г. он только что был в третий раз назначен военным министром (1938, 1940, 1941). Теперь он счел, что настал удобный момент занять пост премьер-министра, что и сделал в октябре 1941 года. Поднялся большой шум, потому что Тодзё, чтобы достичь своей цели, вынудил уйти в отставку своего предшественника, принца Коноэ, известного приверженностью к гражданскому правлению (тот покончил с собой после поражения, в 1945 г.). Но Тодзё располагал действенной поддержкой в ультранационалистических кругах, задававших тон в стране; тем не менее эти круги были неоднородны, и даже очень.
В самом деле, существовало много течений — не только в стране в целом, но и среди откровенно националистических группировок. Реформаторы, например, призывали прежде всего к экономическим и социальным реформам; нравственным им казался только экономический дирижизм, и образ мыслей их сторонников был скорей антикапиталистическим, пусть они даже напрочь отвергали марксизм. Идеалисты, со своей стороны, делали упор на контроль — на их взгляд, необходимый — как политической, так и культурной жизни в стране. Существовали также синтоистские ультраортодоксы, для которых уважение к «национальной» религии было важнее, чем даже преданность императору, тэнно. Что касается ультранационалистов буддийской окраски, они проповедовали скорей этнический национализм, по меньшей мере «расового», если не расистского толка, и суверен их интересовал довольно мало.
