Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Мы уверенно бежали дальше. Моя тактика по сбору денег была проста: кроме того что я просто настойчиво просил людей внести пожертвования, я позвал всех желающих присоединиться ко мне на любом отрезке пробега, всего доллар за милю. Кабельное телевидение берет разовую плату за просмотр передач[62], а Карно берет разовую плату за собственные мучения. Валери и Нейл пробежали со мной восемь миль (это тринадцать километров), но внесли гораздо больше восьми долларов, взяв с меня обещание, что им не придется бежать еще, если они пожертвуют больше.
Скотти, тот самый приятель, который звонил мне из бара прошлой ночью, тоже поучаствовал парой долларов. Он примкнул к нашей троице, когда мы добрались до пляжа Оушен-Бич в Сан-Франциско.
– Я сомневался, что ты придешь, – сказал я ему.
– Шутишь? Я бы ни за что на свете этого не пропустил, – ответил он.
– Ну и как тебе бежится с похмелья?
– С похмелья? Оно еще пару часов мне не грозит, я буквально только что допил последний коктейль.
Я представил всех друг другу, и мы вчетвером побежали по набережной в южном направлении, смеясь и рассказывая байки на ходу. Это очень облегчало бег, в такие моменты мне кажется, что я могу бежать вечно. Я только что преодолел сто пять миль (сто шестьдесят девять километров) и не знал, как много смогу еще бежать, здесь начинался эксперимент. Мне было интересно: что я могу? Так гонщики до предела разгоняют машины, а летчики испытывают самолеты на самых экстремальных режимах. Сейчас я понял: точно так же, как другие люди стремятся к физическому комфорту, достатку и счастливой жизни, я стремлюсь за грань своих возможностей. Зачем бежать десять миль, когда можешь замахнуться на сто? Умеренность наводит на меня скуку.
Очевидный вопрос, который мне постоянно задают: «Тебе не больно?»
– Конечно, больно, – отвечаю я, – но это приятная боль.
Иногда терпеть ее мучительно, но в итоге это тонизирует. Очень похоже на электрошоковую терапию.
Большинство людей все еще не могут себе представить, какую боль испытывает тот, кто преодолевает длинные дистанции. Многие из нас в какой-то момент начинали бегать, поэтому все мы знаем, насколько это болезненное занятие. Я здесь для того, чтобы сказать вам: чем дальше вы бежите, тем большую боль вы испытываете.
Если ее уровень при беге на десять миль принять за x, то очень хочется, чтобы пятидесятимильник причинял боли меньше, чем 5x. А как иначе с ней можно смириться? Но истина в том, что пятьдесят миль причиняют 10x боли или даже больше. На сороковой миле (шестьдесят четыре километра) мучения намного сильнее, чем на тридцатой (сорок восемь километров), где, в свою очередь, куда тяжелее, чем на двадцатой (тридцать два километра). Каждый шаг больнее предыдущего.
Как же человеческий организм может это вынести? Мне нравится рассказывать людям, что «моя биомеханика генетически предрасположена» к бегу на длинные дистанции. Они с умным видом чешут в затылке и кивают, даже когда не понимают, о чем это я. Честно говоря, я и сам толком не знаю. Я понятия не имею, правда ли это. Но людям нужно какое-то объяснение, потому что им кажется непостижимым, как можно бежать сорок восемь часов подряд.
Однако в том, что я делаю, нет никакой загадки. Мне больно ничуть не меньше, чем любому другому человеку. Я усвоил очень важный урок: ногами мы можем пройти очень далеко. Длинные дистанции по большей части нужно бежать головой…И, как меня учил Беннер двадцать пять лет назад, сердцем. Человеческое тело в физическом плане способно на невероятные подвиги, поэтому, если у вас получится освободиться от ограничений сознания и максимально использовать внутренние возможности, для вас откроются безграничные горизонты.
Трое моих спутников держались со мной наравне до пункта передачи эстафеты номер девятнадцать на дальнем конце пляжа Оушен-Бич. Скотти пригласил Валери и Нейла в бар отпраздновать событие «Кровавой Мэри». Я бы с радостью к ним присоединился, но меня ждало незаконченное дело. Мы распрощались, и я снова оказался один на шоссе. Недалеко позади меня тащилась плавбаза.
Дорога повернула от океана, и температура воздуха начала расти. Хуже того, на этом участке шоссе движение было довольно оживленным, и над трассой висел толстый слой едких выхлопных газов, дышать которыми было невыносимо. Пот сочился из каждой поры, даже в кроссовках хлюпала влага. Солнце в середине дня палило безжалостно.
И тут, как будто почувствовав мое отчаяние, небеса разверзлись, и рука ангела протянула мне чудодейственный напиток.
– Вот, возьми! – крикнула жена из окошка плавбазы.
Это была бутылка Pedialyte, которую я выпил до дна за секунду, и жена тут же протянула мне следующую.
Pedialyte – это ноу-хау среди напитков для возмещения электролитов в клетках. Он придуман для детей, страдающих от диареи и рвоты, но, кроме того, это самый эффективный спортивный изотоник, когда-либо созданный человеком, следующий по уровню после изотоников Gatorade.
– Слушай, Джули, – заорал я, – когда закончится эта дорога?
– Километра через три, – крикнула она, – мы будем ждать тебя там.
– С бутылочкой Pedialyte, я надеюсь.
Через три километра маршрут пробега отклонился от главного шоссе и свернул на менее оживленные пригородные улицы, петляющие меж холмов с видом на аэропорт Сан-Франциско. Дети наблюдали из больших окон автодома, как взлетают и садятся самолеты, и визжали от радости.
Самый потрясающий экипаж поддержки – это моя семья в плавбазе. Мама открыла дверь и вручила мне еще один сэндвич с арахисовым маслом и медом. Папа кричал из окна, что я выгляжу круто.
– Давай, ускорься за нас! – наставлял он меня. – Ты идешь на рекордной скорости!
На рекордной скорости? О чем он говорит? Я изо всех сил пытался просто пережить это тяжкое испытание и остаться жив.
Они съехали на обочину, и дети выпрыгнули из фургона.
– Папа, – позвала меня Александрия, – поиграй с нами.
– Да, – поддержал ее Николас, – давай поиграем в бейсбол.
– Ладно, – задыхаясь, произнес я, – давайте играть в мяч.
И мы побежали по дороге, кидая друг другу мяч. Небольшой отдых мне бы сейчас не повредил, но игра с детьми взбадривала меня гораздо лучше. Я всегда наставлял их точно так же, как моя мама, когда мы были детьми: «Приключения начинаются в тот момент, как вы делаете шаг за порог дома. Выйдите из дома и – вперед!»
И вот, пожалуйста, – мы на практике применяем эти знания. Нам, чтобы найти приключения, не приходится ехать ни в Непал, ни в Африку, достаточно просто зашнуровать кроссовки, и тут же, прямо за дверью дома посреди Сан-Франциско, начинается невероятное и таинственное путешествие. Мы постоянно так делаем, и детям это нравится. И (я надеюсь) то, что делает сейчас их папа, кажется им разумным: он просто раздвигает границы чуть-чуть за пределы парка у Золотых Ворот.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
