Рогозиной снова позвонили.
— Алло. Да. Понятно. — Она закончила разговор и бессильно уронила руки. — Только что исчезла еще одна девочка. По дороге в школу.
— Гаденыш… Тварь! Ублюдок! — брызгая слюной, заорал Круглов.
Какое-то время он стоял, обхватив голову руками, потом пошел, почти побежал, к милицейской машине. Заурчал двигатель, машина сорвалась с места и умчалась.
Москва. Съемная квартира.
«Хвосты» в Москве Свободному Человеку без надобностиВалера трезвонил в дверь минут пятнадцать. Ногами не колотил — бесполезно. И так понятно, что хозяина нет дома. Он всегда открывал дверь после первого звонка — будто знал о посетителе еще до того, как тот прикоснется к кнопке. Валера прислонился спиной к двери и незаметно для себя заснул.
Убедившись, что все для решающей части его замысла готово, писатель отправился домой. Когда он уже поднимался по лестнице, обнаружилось, что у его двери спит, свернувшись калачиком, лидер группы «Пьяный Минотавр».
Ах, как не вовремя!..
Или наоборот — самое время?.. Что ж, скорее второе. Путь сам решил, что «хвосты» в Москве Свободному Человеку без надобности.
Властелин чужих судеб минуту постоял над Валерой, продумывая последовательность действий. Хуже всего то, что его новая игрушка — бамбуковая трубочка с маленькими стрелами — осталась в квартире. Иначе бы все было еще проще. Но — не беда!.. Он наклонился и тронул спящего за плечо.
— Тесеюшка-а!..
— Отвали! — отозвался музыкант сквозь сон.
— Вставай, зайчик, уже утро. Все хорошие детки пошли в школу…
Валера приоткрыл один глаз, потом дернулся и выпучил оба.
— Вы… я здесь, чтобы… я хочу узнать!..
— И тебя с добрым утром! — сказал Чугунов. — Дашь мне пройти в квартиру?
— А, да… зачем?!
— Я там живу.
Музыкант поднялся и посмотрел на соседа совершенно ошалелыми глазами. Чугунов, сохраняя на лице маску добродушия, немного повозился с замком и открыл дверь.
— Зайдешь? — спросил он незваного гостя.
Валера продолжал на него пялиться, не произнося ни звука.
Тогда писатель нырнул в прихожую и провозгласил:
— Добро пожаловать, дорогой Карлсон! Ну и ты, Малыш, проходи…
С лицом музыканта вдруг произошла разительная перемена. Тесей радостно улыбнулся и сказал с явным облегчением:
— Я дурак, правда?
Старший товарищ пожал плечами.
— Это ты в связи с чем говоришь?
— Ну, конечно, это не вы! Что за бред! Ну я и идиот!
— Валерий, ты чего? Гулял всю ночь? — спросил Чугунов. — Ты зайдешь, или так и будем орать на весь подъезд?..
Тесей вошел, и писатель прикрыл дверь.
— Чаю хочешь? — спросил он.
— Нет, спасибо. Я просто… понимаете, просто лажанулся, как последний лось!
— Тебе денег дать? Чисто по-дружески, да? Ты все проср… прогулял?
— Нет, я не за этим, — махнул рукой Валера. — Хотя можете, конечно, дать. Чисто по-дружески.
— Подожди минутку, я сейчас.
Чугунов зашел в комнату и первым делом взял свою бамбуковую трубку. Еще утром он смазал вставленную в нее стрелу Препаратом, поэтому можно было считать, что оружие заряжено. Потом он открыл бумажник, достал сотню долларов, подумал, покачал головой и достал двадцатку.
С купюрой в одной руке и трубкой в другой Чугунов вышел в прихожую.
— Вот, Тесей. Извини, я сам на мели, больше пока дать не могу.
Валера сиял. Он не глядя спрятал бумажку в карман джинсов и спросил:
— Китайцы не платят?
— Что? Кто?! — искренне удивился Чугунов.
— Молчу, молчу, — сказал музыкант и подмигнул.
— Тесей, ты какой-то не такой. Что случилось-то? Группа «Пьяный Минотавр» получила Нобелевскую премию Мира?
— А? Нет… А что, могут дать?
— Теоретически — могут. Так в чем дело?
— Ну-у… понимаете, я вчера лазил ночью по Сети… и как-то случайно начитался новостей…
— Да, это вредно, — посочувствовал писатель. — Продолжай.
— Понимаете, там про Органиста… — сказал Валера и замолчал, не решаясь продолжить.
— Про какого органиста? — спросил Чугунов. — А! Понимаю! Ты решил взять к себе в группу клавишника, так? Советую брать со своим синтезатором, потому что этот замечательный инструмент стоит недешево. Я тебя сейчас просто не могу спонсировать такими деньгами. Мало того что сам до зарплаты тяну… Я вообще не склонен к благотворительности подобных масштабов.
— Нет-нет! — замахал руками Валера. — Хотя насчет клавишника это, конечно, мысль, я и сам раньше подумывал, просто не нашлось таких людей, чтоб сразу со своими клавишами… Я про маньяка начитался, понимаете?.. Извините, но я подумал, что это вы.
Собеседник фыркнул.
— Почаще читай криминальные сводки. Этих маньяков появляется по три штуки в неделю, всех не упомнишь. А я вот телевизор не смотрю, это у меня хозяйский. Работы много, какие маньяки?..
— Да, я знаю. Я, конечно, большой дурак… А что это у вас за палочка?
— Это не палочка, это трубка. Курительная. Китайская, кстати, — добавил добродушный писатель и подмигнул в точности, как Тесей пару минут назад.
— Ясно… А как ее курят?
— А вот так.
Чугунов приставил трубочку ко рту и дунул.
Стрела воткнулась в кожаную куртку немного правее солнечного сплетения Валеры. Музыкант оторопело поднял руку, взял маленькую стрелку и поднес ее к глазам. Его лицо ничего не выражало.
Писатель Чугунов прошел мимо застывшего Тесея и открыл дверь. В этот момент Валера начал оседать на пол, и сосед еле успел его подхватить.
— Идем, дружище, опирайся о мое плечо, — заботливо сказал он. — Давай, пока у тебя ноги ходят.
Они вышли из квартиры, и Чугунов одной рукой запер дверь.
— Вот так, — приговаривал он, волоча одеревеневшего музыканта по ступенькам. — Это же надо было так напиться!
Таким манером парочка спустилась в подвал. Здесь одному из них — живому и подвижному — пришлось куда сложнее; путь до репетиционной базы панков занял минут двадцать. У новенькой двери Чугунов обшарил карманы Валеры, нашел ключи. По-прежнему действуя одной свободной рукой, он отпер замки, втащил музыканта внутрь и свалил его на диван.
— Ты спи, а у меня еще дела. Очень много дел, — сказал он лежащему с открытыми глазами Тесею.
Потом писатель разжал его пальцы и забрал стрелку.
