Успешная научная карьера Макса, успешная светская карьера Розалинды счастливо сочетались с успешной писательской карьерой Агаты Кристи. Она выпускала роман за романом, сборник за сборником и даже писала пьесы. Что она была до 1930 года? автор многих заслуживающих внимание детективов хорошего, но не более того, уровня, и одной удачи — «Роджера Экройда» — однако все-таки сенсационной именно из-за нарушения незыблемого «правила игры», а потому не вполне «честной». Уже давно родились Пуаро и инспектор Баттл, Томми и Таппенс, а недавно и мисс Марпл, но все они еще далеко не стали теми, кого позднее узнал и полюбил весь мир. В 1931 году, когда семейная жизнь миссис Маллоуэн только налаживалась, вышла довольно банальная «Загадка Ситтафорда», но затем… Год за годом стали появляться бессмертные шедевры: «Загадка Эндхауза» (1932), «Убийство в Восточном экспрессе» (1934), «Драма в трех актах», «Почему не Эванс?», «Смерть в облаках» (все — 1935!), «Убийство по алфавиту», «Карты на стол» (оба — 1936), «Смерть на Ниле» (1937), «Десять негритят», «Убить легко» (оба — 1939). В промежутках вышли несколько менее известных романов и сборники рассказов, среди которых и «Свидетель обвинения». Откуда такой взлет таланта и трудоспособности?
Заманчиво поблагодарить за них Макса Маллоуэна. Спокойная и вполне удовлетворительная замужняя жизнь, гарантированный источник доходов, отсутствие забот о выросшей дочери, несомненно, придали Агате Кристи уверенности в себе и своем профессионализме. Макс всеми силами поддерживал ее работу. Он даже начал читать ее книги! до тех пор детективный жанр и вообще художественная литература как таковая казались ему самой ненужной вещью на свете. Своего мнения он не изменил, но сочинения жены — дело иное. В конце концов их чтение ему почти понравилось, во всяком случае, он находил их полезными для себя. В моменты, когда новый замысел уже почти созревал в ее голове и требовалось сделать последний шаг — сесть за машинку, — она надоедала домашним особым ритуалом: жалобами на то, что ничего не получится. Сперва муж искренне беспокоился и подбадривал, позднее выполнял свою роль в ритуале почти механически. Но выполнял. И лелеял писательское самолюбие жены, ибо ее слава его не уязвляла. Эта слава ровно ничего не значила в его кругах — что такое детектив перед лицом Вечности?!
И не Макс ответствен за гениальные творения Агаты Кристи предвоенных лет, а все тот же злосчастный Арчи Кристи. Это был его последний дар оставленной жене. Ведь что бы ни произошло с нею в том ужасном 1926 году, преодоление последствий тяжелейшей душевной травмы, начало независимой жизни, переход на рельсы профессиональной работы, самостоятельная забота о дочери потребовали мобилизации всех защитных сил организма. И из глубин психики, которых она в себе прежде не подозревала, эти силы встали. И она все преодолела. И ощутила себя иной. Она готова была бороться и побеждать. Но бороться больше не требовалось, рядом вдруг сам собой появился мужчина, за которым она ощутила себя как за каменной стеной во всем, кроме разве финансовой сферы. Однако и эта сфера сама собой устроилась, гонорары шли неуклонно, издатели упрашивали продолжать писать, бедность ей и ее дочери больше никогда не грозила. Но восставшие мощные жизненные импульсы не вогнать назад — и они перетекли в творчество. Тяжелый быт, дурное окружение могли направить их в иное русло, она могла их и просто растранжирить. Но, по счастью, этого не случилось. И она стала тем, что все знают под именем-маркой — «Агата Кристи».
Глава седьмая
ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО
(Романы и рассказы Агаты Кристи)
1
Агата Кристи относилась к собственному детективному творчеству с пренебрежением, которое обидело бы всякого ее преданного поклонника, будь оно выказано кем-то иным. Свое пренебрежение она многократно выражала и прямо в детективных романах, и в автобиографии, и в интервью, и даже устами Мэри Уэстмакотт. В романе ее задушевной подруги «Неоконченный портрет» издатель объясняет героине, как из ее слабых сторон сделать сильные: «Необычайным даром природа вас не наградила. Шедевр вам никогда не написать. Но в том, что вы прирожденная рассказчица, нет никаких сомнений. Спиритизм, медиумы, борцы за возрождение Уэльса — все это вы видите в эдаком романтическом тумане. Вполне возможно, что вы заблуждаетесь, но видите вы это все так же, как девяносто девять читателей из ста, которым о них тоже ничего неизвестно».
Словом, банальность ума автора — залог успеха у читателей, обладающих столь же банальным умом. В «Автобиографии» Агата Кристи смиренно признает:
«Если бы я умела писать, как Элизабет Боуэн, Мюриэл Спарк или Грэм Грин, я прыгала бы до небес от счастья, но я знаю, что не могу, и мне в голову не придет подражать им. Я понимаю, что я — это я, что я могу делать то, что я умею, а не то, что мне хотелось бы». Вероятно, упомянутые серьезные писатели, кроме Грэма Грина, известны не столь широко и читаются значительно реже, чем Агата Кристи. Да и «Автобиографию» последней читали далеко не все ее поклонники. Желая сделать свое пренебрежение к себе широко известным, Королева детектива создала очаровательную самопародию — знаменитую детективную писательницу миссис Ариадну Оливер. Та обожает обои необыкновенных раскрасок, поедает яблоки в неимоверных количествах, не выносит публичных мероприятий и алкоголя, изъясняется косноязычно, но известна любому, — все это очень похоже на слегка шаржированный автопортрет.
Миссис Оливер терпеть не может своего гениального сыщика-финна, но расстаться с ним не в силах: «Конечно, он идиот, но читателям нравится». В «Картах на стол» она разражается целым монологом о своем ремесле (иначе не скажешь): «Вообще-то говоря, я ничуть не забочусь о точности деталей. Не вижу большой беды, если немного напутала в титулах полицейских, назвала автоматическое ружье револьвером, вместо „фонограф“ написала „диктограф“ и описала яд, от которого герои книги умирают, произнеся одну лишь предсмертную фразу. Уж что, на мой взгляд, действительно важно, так это количество жертв! Если действие становится скучноватым, то еще немножко крови наверняка внесет оживление. Если кто-то что-то хочет рассказать, его убивают первым. Нечто подобное встречается во всех моих книгах, конечно, приправленное каждый раз чем-нибудь новеньким». Позже в том же романе она жалуется на тяготы писательского ремесла: «Я в любой момент могу придумать самые невероятные вещи. Вот только записывать все это так утомительно! Здесь, знаете ли, нужно сначала все обдумать. А думать всегда противно. Потом надо составить план и время от времени в него заглядывать, а то получится такая путаница, что из нее никогда и не выберешься! Писать романы не такая уж приятная вещь. Это тяжелая работа, как и любая работа. Я могу ее делать, только повторяя и повторяя самой себе сумму денег, которую получу, выпустив роман».
Эти монологи прекрасно перекликаются со словами самой Агаты Кристи из «Автобиографии»: «Идеи возникают у меня в голове в самые неподходящие моменты: когда иду по улице или с пристальным интересом рассматриваю витрину шляпного магазина. Вдруг меня осеняет, и я начинаю соображать: „Как бы замаскировать преступление таким образом, чтобы никто не догадался о мотивах?“ Конечно, конкретные детали предстоит еще обдумать, и персонажи проникают в мое сознание постепенно, но свою замечательную идею я тут же коротко записываю в тетрадку.
