3-е, Спрошенные под присягою крепостные люди Поручика Лермантова Илья и Ермолай Козловы, Иван Смирнов; Майора Мартынова – Иван Вертюков показали: что они о дуэли прежде не знали; а известились о ней, когда Корнет Глебов приехал с места произшествия в квартиру, и приказал из них Илье Козлову и Ивану Вертюкову ехать за телом Лермантова. Во все же время соседственного квартирования Мартынова и Лермантова, люди показывают, что жили они дружелюбно.
Из всех обстоятельств этого дела, я признаю, подсудимых: отставного Майора Мартынова, Титулярного Советника Князя Васильчикова и Лейб-Гвардии Корнета Глебова, виновными: первого – в убийстве на дуэли Поручика Тенгинского пехотного полка Лермантова; а последних – в участвовании в том и не объявлении о дуэли местному начальству; в следствие чего, хотя на основании Свода военных постановлений части пятой устава военно-уголовного, Книги 1-й Статей 376, 395 и 398 все означенные подсудимые, подлежат равному наказанию именно: лишению прав состояния с отсылкою в каторжную работу, как и комиссия военного суда приговорила, упустив только последнее: «отсылку в каторжную работу», чрез то, что не привела к делу всех приличных статей закона: – но соображаясь с милосердием Государя Императора, милующего тяжких преступников и на основании той же 1-й Книги военно-уголовного устава статьи 113; я мнением моим полагаю, при определении наказания подсудимых, для уменьшения оного, принять в уважение следующее:
Маиора Мартынова, учинившего убийство, так как он вынужден был к дуэли самим Лермантовым чрез беспрестанные словесные обиды сего последнего, на которые Мартынов ответствовал благоразумным увещанием и терпением долгое время, пока наконец был доведен до крайности беспокоившим его Лермантовым; равным образом принимая во внимание добровольное признание перед судом и прежнюю беспорочную службу его Мартынова; начатую в Гвардии и отличие в экспедиции против горцев в 1837-м году, за которое он удостоен ордена Св. Анны 3 степени с бантом – лишить его Мартынова чина, ордена и написать в солдаты до выслуги без лишения дворянского достоинства.
Секундантов Корнета Глебова и Князя Васильчикова – во внимании к молодости обоих, хорошей службе, усилию, с которым они старались помирить ссорящихся; а равно уважая чистое сознание их преступления своего пред судом и следствием; бытность в экспедиции против горцев в 1840-м году первого из них Корнета Глебова и полученную им тогда тяжкую рану, вменив им в наказание содержание под арестом до предания суду, выдержав еще некоторое время в крепости с записанием штрафа сего в формулярные их списки. В прочем мнение это и участь подсудимых, предаю на благоусмотрение Высшего Начальства. Заключено.
№ 21990
7 ноября 1841 года.
Генерал Адъютант Граббе.
Рисунок М. Ю. Лермонтова
15.
ДОКЛАД
Отставной Маиор Мартынов и Поручик Лермантов в Июле месяце сего года, поссорившись между собою, условились кончить это поединком и потому, пригласив в секунданты Мартынов – Корнета Глебова, а Лермантов – Князя Васильчикова, 15-го Июля в 6 1/2 часов по полудни, выехали из Пятигорска и остановясь в четырех верстах от Города, у подошвы горы Машухи, Глебов и Васильчиков отмерили барьер в 15 шагов, поставили на концах его фуражки, отщитали еще по десяти шагов в стороны и дали Мартынову и Лермантову заряженные пулями пистолеты. Условия поединка были: сходиться к барьеру по знаку одного из секундантов и стрелять попроизволу, на походе или на месте. Знак подал Глебов, Мартынов и Лермантов начали сходиться, и приблизившись к барьеру, Мартынов выстрелил и ранил Лермантова в правый бок на вылет, от чего он в то же время умер. После того тело Лермантова, по приказанию Глебова, перевезено было кучером Лермантова на его квартиру, а потом Глебов вечером объявил об этом поединке Пятигорскому Окружному Начальнику Полковнику Ильяшенкову.
По медицинскому свидетельствованию, произведенному телу Лермантова, оказалось, что пистолетная пуля, попав в правый бок ниже последнего ребра, при страстении ребра с хрящем, пробила правое и левое легкое и вышла между пятым и шестым ребрами левой стороны, от которой раны Поручик Лермантов мгновенно на месте поединка умер.
Причиною поединка между Мартыновым и Лермантовым, как Мартынов при следствии и в военном суде показал было то, что Лермантов с самого приезда в Пятигорск не пропускал ни одного случая сказать ему, Мартынову, что нибудь неприятное: остроты, колкости, насмешки, одним словом все, чем только можно досадить человеку, не касаясь его чести, и хотя он, Мартынов, показывал, что не намерен служить мишенью для его ума, а потом недели за три до поединка, просил его оставить шутки; но Лермантов, отшучиваясь, предлагал ему в свою очередь смеятся над ним и наконец, за два дня до поединка, на вечере у Генерал Маиорши Верзилиной, привязываясь к каждому слову его Мартынова, и на каждом шагу показывая явное желание ему досадить, вывел его из терпения, и заставил решиться положить этому конец. При выходе из дому Верзилиной он, Мартынов, удержав Лермантова, просил его прекратить несносные его шутки и сказал, что если он еще раз вздумает выбрать его предметом своей остроты, то он заставит его перестать; но Лермантов, не дав ему кончить, повторил несколько раз, что ему не нравиться тон этой проповеди, что он не может ему запретить говорить про него что он захочет и в довершение сказал: «вместо пустых угроз, ты бы лучше сделал, если б действовал; ты знаешь, что я от дуэлей никогда не отказываюсь: следовательно ты никого этим не испугаешь». После такого объяснения он, Мартынов, сказав Лермантову что в таком случае пришлет к нему своего секунданта, послал за корнетом Глебовым, объявив ему в чем дело, просил быть у него секундантом и, по получении от него согласия, сказал, что бы он, на другой день с рассветом, отправился к Лермантову. При этом случае Глебов попробовал было уговаривать его – Мартынова; но он решительно объявил, что Глебов из слов самого Лермантова увидит, что в сущности не он, Мартынов, вызывает, а его вызывают, и что поэтому ему не возможно сделать первому шаг к примирению. После того, на другой день, он, Мартынов, требовал от Лермантова формального удовлетворения; при чем Глебов и Князь Васильчиков всеми силами старались помирить их; но так как они не могли сказать ему, Мартынову, ни чего от имени Лермантова, а только хотели уговорить его взять назад вызов, то он не мог на это согласиться и отвечал, что он уже сделал шаг за три недели пред тем, прося Лермантова оставить шутки, что Лермантов сам надоумил его что нужно делать, и что совет его, данный ему накануне, есть нечто иное – как вызов. После еще нескольких попыток, Глебов и Князь Васильчиков убедились, что уговорить его, Мартынова, взять назад вызов – есть дело невозможное.
Генерал Маиорша Верзилина под присягою отозвалась, что неприятностей между Лермантовым и Мартыновым, бывшими у нее вечером 12-го Июля, она не заметила.
Крепостные люди Мартынова и Лермантова, четыре человека, показали под присягою, что Мартынов и Лермантов жили дружелюбно.
