Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 159
– Куда?
– Куда-куда – в Карлсбад, затем в Дрезден, а осенью в Лейпциг. Из Лейпцига дён через десять направимся прямиком в Вену.
– Ну, а опосля? – дрожал от нетерпения Федор.
– Немного опосля в Италию двинемся, Дунайка, – мечтательно улыбнулся Алехан. – Конечной стоянкой нашей, я так разумею, станет Тоскана со своим портом Ливорно. Там, верно, нас ни французские, ни испанские ищейки не ждут. До наступления зимы мы должны приступить к исполнению плана.
– Планов громадье, спору нет, токмо почему именно Тоскана, в толк я не возьму, неужто более некуда податься?
– Потому, что наш проект пока большой секрет, а появлению русского флота в Италии будут рады, кроме Сардинского королевства и Генуэзской республики, токмо в Тоскане. Мы даже фамилии свои изменим, будем господами Острововыми. Во как, братка!
– А Панин-то что? Он ведь знатный противник войны с турками, а тут такое? Он, поди, сразу голос подаст, возопит, что это чистейшая авантюра.
– Потому-то и узнает последним, – хлопнул себя по колену Алехан. – Матушка Никите Ивановичу опосля всех скажет, когда будет поздно прекословить. Мне дела нужны. Токмо скука меня в гроб уложить может.
– Для такого дела флот нужен, а у нас со времен Петра Великого сделано совсем немного для сохранения его в надлежащем порядке. Помнишь, несколько лет назад в Кронштадте государыня на маневрах удивлялась, что ни один корабль не умел держаться в линию. Она ещё посмеивалась, что флот наш не военный, а только для ловли сельдей и годится. Опосля она Панину отписала: «У нас в излишестве кораблей и людей, но мы не имеем ни флота, ни моряков».
– Мы с тобой, Дунайка, в делах флота мало что разумеем, пущай каждый своим делом занимается. Матушка слово дала, что приглядом за флотом займётся сама. Меня же она заверила, что слать будет ордера да рескрипты исправно. Она сама составит списки тех лиц, которые будут действовать агитаторами в турецких владениях. Я же получу тех денег, которыми буду распоряжаться по своей воле и усмотрению. Большими полномочиями владеть буду по верховному руководству агитацией среди христианских подданных Оттоманской порты.
– Спору нет, греки, сербины и черногорцы, если всё это привести в движение с нашей помощью, сильно подорвут планы Порты. Причем везде: и на севере, и в Крыму, и на Кубани, и на Дунае, да и на границе с Польшей тоже, – Федор возбужденно потёр руки.
– Но хочешь не хочешь, а диверсия на юге Порты возможна лишь путем посылки сильного русского флота в Архипелаг.
– И что, Екатерина отважится на то, чтобы снарядить экспедицию? Да ты хоть знаешь, сколько денег на это потребуется?
– Знаю. Пока нам хватит того, что матушка мне на лечение подкинула. Или ты, дурной, думал, что 200 тысяч я только на лечение получил?
– Но этого мало! – возмутился Фёдор.
– Едва прибудем на место, определим потребности! Императрица просит нас не очень полагаться на Неаполь, хотя это было бы для нас удобно. Чает, коли король неаполитанский Бурбонского дома будет, то по французской дудке пляшет. Она советует мне войти в сношения с Венецианской республикой. Если они нам помочь согласные будут, то в награду посулить можно возвращение Мореи, которая раньше им принадлежала. Токмо чуется мне, напрасно она на Венецию надеется, больно они турок страшатся. Ливорно на море, а там и Пиза недалече – вот место нашего будущего постоя. Чую я, это место нам в помощь будет.
– Людей доверенных нам не один десяток понадобится, языкам обученных и смелых, – представляя себе масштабы грядущих событий, медленно произнес Федор.
– Оттого и беспокоится матушка, кабы я у неё людей, нужных государству нашему, с собой не увёл. Тебя, слава Богу, отдать согласилась, но молила, чтобы Гришку не трогать, а то он с кровушкой своей горячей за нами увяжется.
– Эх, итальянскому, Алехан, мы с тобой не обучены. Он нам нужный будет!
– Обучимся на месте. Учителей хороших наймем. А пока нам немецкого хватит, чтобы переписку вести и разговоры.
– А французским ты овладеешь? – с надеждой в голосе спросил Федор.
– Займусь непременно, тебя попрошу, коли надобно будет. Не милы они мне, да и матушка наша их ужас как не жалует.
– Наша матушка и впрямь французов на дух не переносит и клялась прилюдно, что ни в жизнь не полюбит. Видал я сам, даже пред французскими послами она этого не пожелала скрыть. Вот к литературе ихней, искусству, хоть моде у государыни нашей искренняя любовь!
– Прибавь ещё и к французскому языку! Припоминай лучше, как нарвский магистрат подал ей прошение на французском! Она тотчас приказала, чтобы этого более не повторялось, и молвила сурово: «Если кто не знает, как по-русски писать, то пусть пишет по-немецки»! Однако ж затем затеяла переписку с этим Вольтером, книжонки всякие…
– А что Вольтер? Государыня наша, кажись, единственный человек в России, верующий в русское военное могущество. В Европе же, видать, один он разделяет её иллюзии. Вольтер мудрый человек, и про книги ты зря!
– Ты не про свою библиотеку намек делаешь? – Алехан откровенно насмехался над братом.
– Ты к чему это мою библиотеку приплел? – сразу насторожился Фёдор.
– Болтали приятели мои, что деньги тратишь без меры, заказы в Европу отсылаешь. Книжки у тебя всё больше на французском. Сказывали, что собрание сочинений Вольтера у тебя аж 67 нумеров насчитывает. И ещё там всякие Руссо, Дидро… – Алехан смачно сплюнул на паркет и опять снисходительно улыбнулся.
– Ты, Алёшка, запамятовал Монтескье «О духе законов», любимый труд императрицы нашей. У меня вся библиотека описана.
– Тебе теперича к картам любопытство свое проявлять потребно Дунайка. То, что ты латынью горишь, это похвально, это пригодится, но вот карты для нас нынче все же важнее. Библиотека должна быть перво-наперво благой. Пойдём-ка, я тебе кое-что покажу.
В кабинете Алехана на большущем дубовом столе французской работы лежала развернутая морская карта Средиземного моря и Архипелага, с его собственными пометками. Федор присвистнул от удивления и помотал головой.
– У матушки, поди, такой нет, она сокрушалась, что не ведает, как заказ без огласки сделать, а граф Чернышов ей в этом деле не помощник, – Федор широко улыбнулся.
– Ты улыбки-то не строй, нам этот Архипелаг знать потребно во как, – и Алексей показал брату свою ладонь. – То, что война с Портой на носу, тебе, Дунайка, объяснять не треба, но план матушки таков: то, что турки нас побуждать на войну будут, она ведает, но желает так повернуть, чтобы они вдобавок первыми объявили ее нам. Мы ожидаем, что уже осенью турки попрут на нас! Герцог Шуазель уже ныне бахвалится, что ловко натравливает Порту на нас. Если Шуазель делает это открыто, то прусаки и австрияки скрытно турок обнадеживают. Паче того, польские конфедераты шлют им взятки. Матушка думает, что всё начнется с Польского вопроса. Под нажимом французов турки потребуют вывести наше войско из Польши и освободить свои границы от разграбления казаками пограничного турецкого города Дубоссар. Её главная мысля – заставить турок воевать не только по суше, но и на море, а вот диверсия на юге поможет Румянцеву воевать на севере. Уразумел?
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 159
