Уколов тоже налил воды.
— По порядку. Кремнев вышел на связь. Ситуация была экстренная, похоже, там вокруг шел бой. Сказал, что больше на связь выходить не сможет.
— Значит, он в плену у Эмир-хана. Молодец Кремнев, что сумел добраться до телефона.
— Он выяснил, что Эмир-хан это наш бывший агент Шункар.
— Шункар?
— Он самый. Шункар не погиб два года назад. Теперь он называет себя Эмир-хан и собирается взорвать Москву бомбами «СК-8».
Рокотов достал платок и вытер лоб.
— Хорошенькое дело. Кремнев передал подробности?
— В том-то и дело, что никакие подробности ему неизвестны. Но он сказал, что переправка бомб уже началась.
Рокотов откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику.
— Если Шункар решил взорвать Москву, то это очень серьезно.
Он снял трубку и набрал номер.
— Виталий Сергеевич, приходи срочно ко мне. И захвати с собой все, что есть по Шункару.
Лямин появился в кабинете спустя пятнадцать минут, неся в руках увесистую папку.
Рокотов перешел сразу к делу.
— У нас две новости, вернее три. Одна хорошая, одна плохая, третья очень плохая. Хорошая новость заключается в том, что Кремнев жив. Плохая в том, что Шункар, которого все мы оплакали как героя, тоже жив и зовут его теперь Эмир-хан. И наконец, самая плохая новость состоит в том, что он не собирается продавать бомбы «СК-8». Этот гад решил ими взорвать Москву, — Рокотов сделал паузу. — Да, есть еще более плохая новость. Мы не имеем ни малейшего понятия об объектах, которые он намерен уничтожить.
Лямин поправил очки.
— Да уж.
— Да уж, — согласился Рокотов. — Но вздыхать нам некогда. Кремнев передал, что переправка бомб уже началась. Так что нам надо как можно быстрее понять ход мыслей Шункара и начать обезвреживать его людей. Ты, Виталий Сергеевич, как глава внутренней безопасности должен знать о Шункаре все. Что именно он решил взрывать?
Лямин почесал подбородок.
— Ты же сам сказал — Москву. Значит, он будет закладывать бомбы под что-то, что ее символизирует.
— Ну что, под Кремль, что ли? — развел руками Рокотов. — Даже если у Шункара окончательно съехала крыша, он должен понимать, что это невозможно.
Лямин пожал плечами.
— Как знать? Работая у нас, Шункар только и делал те вещи, которые были невозможны.
— Хорошо, допустим, Кремль. Что еще?
— Вряд ли он станет взрывать вокзалы. Насколько я понимаю, его интересуют не человеческие жертвы, а эффект. Шункар всегда действовал не только эффективно, но и эффектно.
— Высотки, — тихо сказал Уколов.
Рокотов и Лямин обернулись к нему.
— Что ты пробурчал?
— Я сказал — высотки, — повторил Уколов громче. — Я думаю, что он собирается заложить по бомбе под каждое из высотных зданий. И эффектно, и эффективно.
Рокотов глубоко вздохнул.
— А ведь, пожалуй, ты прав.
Лямин тоже кивнул головой.
— Да, это в стиле Шункара.
— Но что будет, если мы ошибаемся?
Уколов криво усмехнулся.
— А если мы ошибаемся, Владимир Тимофеевич, тогда ничего не будет.
— Типун тебе на язык, — отмахнулся Рокотов. — Значит, так. Срочно взять под тщательнейшее наблюдение все высотные здания. Я свяжусь с руководством МВД, чтобы усилил контроль на въездах и выездах из столицы. А дальше нам с вами, товарищи, похоже, останется только молиться.
Глава тринадцатая
Вечером после показательной казни Хасана, Эмир-хан пригласил Кремнева в свою палатку.
На это раз шахматной доски не было.
— Я очень доволен, Кремнев. Ты хорошо поработал. Теперь очень долго никто не посмеет поднять голову и тявкнуть на меня. Возьми людей Джамала к себе в отряд. Они твои. С Хасаном я разобрался, пора заняться настоящим делом.
— Москва?
Эмир-хан улыбнулся.
— Москва. Сегодня мне сообщили, что все бомбы благополучно прибыли в столицу.
Кремнев постарался сохранить невозмутимое лицо.
— Это хорошая новость. Когда вы собираетесь выдвинуть свои требования?
Эмир-хан пожал плечами.
— Не знаю. Я много думал в последнее время об этом. Я думаю вообще не выдвигать никаких требований. А что они могут мне дать?
— А в чем тогда смысл? Неужели вы хотите просто уничтожить Москву.
— Смысл есть. Я хочу заставить всех бояться. Я хочу, чтобы началась паника. Я хочу, чтобы все узнали, что на свете есть человек, который волен распорядиться их судьбами по своему усмотрению. И что этот человек — я.
— Вы говорили мне, что я нужен вам для этого дела, — напомнил Кремнев, — что вам нужны мои способности и связи.
Эмир-хан невозмутимо посмотрел на Кремнева.
— Я тебя обманул. Ну, подумай сам, Кремнев, какие твои связи могли мне помочь доставить бомбы в Москву? Про способности ничего не говорю, во время боя с Хасаном ты доказал, что можешь быть моим заместителем. От всех сделок ты будешь получать свою часть и скоро превратишься в очень богатого человека.
— Жаль, — вздохнул Кремнев. — Признаться, я надеялся поучаствовать в таком мероприятии.
— А ты и так участвуешь, — возразил Эмир-хан.
Он достал карту Москвы и развернул ее на столике.
Кремнев увидел семь крестиков.
МГУ.
Гостиница «Украина».
Кудринская площадь.
— Вы что, Собираетесь подложить бомбы под все высотные здания?
Эмир-хан засмеялся.
— Кремнев, я что, похож на сумасшедшего?
У Кремнева на языке вертелся готовый ответ, но он проглотил его и промолчал.
— Как, по-твоему, я сумел бы подложить бомбу под Министерство иностранных дел? Ты бы мне еще под Кремль предложил.
Кремнев пожал плечами и ткнул пальцем в крестик.
— А что тогда это значит?
— Это значит всем известные места. «СК-8» можно заложить куда угодно, хоть в огороде закопай. Когда бомбы взорвутся, от Москвы так и так ничего не останется. Но до тех пор, пока они не взорвутся, люди должны слышать знакомые названия. Представляешь, как все всполошатся, когда узнают, что в Москве заминированы все высотные здания? Впрочем, ты недалек от истины. Бомбы заложат в самых обычных домах, которые находятся рядом с этими высотками. Когда я заявлю о готовящемся взрыве, спецслужбы ринутся прочесывать всем известные места. А бомбы тем временем будут лежать у них под носом и тикать. Мои люди заложат бомбы уже в конце этой недели. В понедельник я собираюсь заявить об этом на весь мир.
