Я только и думала, как о вчерашнем вечере. Ежесекундно. "Ведь это просто нелепая случайность… Если бы моя рука не соскользнула, ничего бы и не было! Или…?" – мучительные мысли крутились в голове.
Я чувствовала вину перед Крисом. С моей стороны было легкомысленно так предаться порыву притяжения. Одновременно я ощущала где-то в области живота такое счастье. Мне всегда было неведомо выражение: "Бабочки в животе". Сейчас я начинаю понимать, что люди имеют в виду, когда говорят, пишут или поют об этом. Жалела ли я о случившемся? Наверное, под дулом пистолета я бы честно сказала, что нисколько, и если бы такая ситуация повторилась вновь, я бы не стала ее менять. Но признаться себе в этом сейчас, сегодня мне было дико страшно.
На работу я пришла вся задумчивая, и Бриджит заметила мое состояние. Шэрон все еще не появилась.
– Эй, Гризли, что с тобой? – спросила она, когда прошла половина рабочего дня.
– А? Нет, все нормально, – еле-еле ответила я.
– Ага, вот прям поверила тебе на слово! – фыркнула она. – Ты сегодня вообще не на работе будто. Объясни мне, что происходит? Первый раз тебя вижу такой растерянной. Никуда ты сегодня не пойдешь, заказы подождут!
– Бридж, я не хочу говорить об этом.
– Ладно. Я не буду к тебе приставать, но с одним условием, слышишь? – Она посмотрела на меня, изогнув одну бровь. – Ты сейчас же поедешь домой.
– Со мной все в порядке! – запротестовала я.
– Пожалуйста, Гризли! Езжай домой и разберись в том, в чем запуталась.
Я послушалась свою верную подругу и поблагодарила ее за то, что она не стала мучить меня многочисленными расспросами. Подъезжая к дому, у меня возникли сомнения: "А хочу ли я домой? Хочу ли оставаться наедине со своими мыслями?". Когда я все-таки уже оказалась около входной двери, уходить куда-либо было бесполезно. Да и ноги меня будто привели. Открывая дверь, внизу я увидела маленький, но плотный конверт. Внутри что-то защипало. Там было написано : «Гризли от Хайдена». По телу пробежался целый поток мурашек. И я открыла письмо.
"Привет, Гризл. Я знаю, писать письма порядком устарело, но ты должна узнать правду о твоем, как ты считаешь, лучшем друге – Хайдене Бартлете. Предполагаю заранее, что многое тебя застанет врасплох. Письмо будет длинным и очень откровенным.
Все тайное когда-то становится явным. И тут не поспоришь.
Ну… я начну.
Моя жизнь в 16 лет складывалась не самым хорошим образом. Мама бросила меня, когда я был еще ребенком, я потерял родного человека – свою бабушку, видел страдания своего отца, переехал в другой город, где мне абсолютно не хотелось жить. Я, в прямом смысле, ненавидел свою жизнь. Да еще прибавить к этому – новая школа. Мне не хотелось расстраивать отца по поводу того, что я не хочу учиться в престижной школе (меня вполне устраивала и обычная), что я абасолютно равнодушен к учебе, а это могло бы повлечь к прогулам, но я понимал, что папа, единственный в моей жизни, пытался все сделать как можно лучше для меня. Я за это ему остаюсь благодарен по сей день.
Первое сентября. Хмурое утро. Я шел в школу с самым что ни на есть отвратительным настроением. Мне хотелось убежать на край света, но только не заходить в это «крутое, престижное» здание. Дети богатых родителей, разговоры ни о чем, высокомерие, учителя, выбирающие себе любимчиков… Картина предстоящей жизни в моей голове.
Я шел и думал о том, что моя жизнь не сложилась с самого начала. Голова как всегда опущена вниз, ноги шаркают по асфальту… И вдруг откуда-то, прорываясь, выскочил маленький лучик солнца, который осветил дорогу. Я поднял голову и увидел тебя. Ты ехала на велосипеде. Твое лицо… оно было такое потерянное, грустное. Я сам не почувствовал, как остановился. Внутри что-то так сильно щелкнуло, что я и не понял. Очнулся, когда ты уже завернула за угол. В мыслях у меня не было и предположения, что ты направляешься в ту же школу, что и я.
Я зашел в учебное здание и опять увидел тебя. И внутри снова что-то щелкнуло с еще большей силой. Я засмотрелся на тебя и заметил, что ты ненавидишь эту школу и задаешься вопросом: «Господи, но почему я именно здесь? Кто все эти ужасные люди?» И тогда я почувствовал в тебе некую… родственную душу. Понял, что у тебя есть проблемы… Причем такие серьезные, что ты не можешь жить так, как хочешь.
Опоздал я на урок не потому, что действительно опоздал, как вы все подумали. Я пришел позже потому, что долго смотрел на тебя, а потом никак не мог решиться зайти в класс.
Когда мне мистер Твинкс сказал куда садиться, я увидел тебя в первом ряду, сидящую одну. В мыслях: «Нет, я не смогу с ней сесть!» Я заметил, что он указал только на вторые и третьи ряды, и понял, что ты тут славишься сама знаешь, как. Мне хотелось пойти к третьему ряду, где я могу спокойно сидеть один, но… нет. Мои ноги против воли направились именно к твоей парте. И тогда я понял, что влип по полной. Я иногда прокручиваю в голове. «А что… если бы тогда я не сел с тобой?»
Знаю, что, по сути, первым все-таки должен был поздороваться я, как истинный, по твоим словам, джентльмен, но… я боялся. Так же, как и ты, я боялся сделать первый шаг. Я думал, что ты захочешь быстрее от меня отсесть, но Гризли Браун продержалась с таким сухарем, как я, целых два дня! А вообще… я дал себе слово в первый день: если ты поздороваешься, то я обязательно буду с тобой разговаривать и помогать. Еще стану для тебя близким человеком.
Когда прошел уже второй день в новой школе вместе с тобой на каждом уроке…я потерял всякую надежду, что ты сможешь действовать. Только я приготовился третьего сентября, чтобы сделать первый шаг, как заметил, что ты повернулась в мою сторону. Я улыбался, но ты точно этого не видела. Краем глаза заметил, как ты зажимала глаза от неудобства. И тогда – облегченно вздохнул. А ты сказала «привет» . И вот именно с этого момента моя жизнь кардинально поменялась. Я каждый день думал о тебе, разбирался в твоих проблемах… Я пытался понять тебя. Раскрыть, как говорится, все карты твоей жизни.
Я узнавал тебя. Точнее старался этим заниматься. Изо дня в день мои чувства к тебе превращались не просто в дружеские, а в совершенно другие. В более глубокие. Я никогда не знал, что такое испытывать любовь к человеку. Но, благодаря тебе, мне стало все предельно ясно. Рядом с тобой у меня внутри как будто что-то расцветает, оживает и ради этого…хочется делать всё – жить, например. Признаться честно, я думал практически каждую секунду об этом. В какой-то степени злился на самого себя. Не понимал толком ничего, но все равно был счастлив.
В тот роковой день, 3 октября 1997 года, я наконец-то решился признаться тебе в своих чувствах (к этому дню я даже перепел одну песню специально для тебя!), но ты меня опередила и сказала, что хочешь быть друзьями. Как я мог что-то изменить? Я понял, что ты совершенно не готова к такой правде. Если бы я признался тогда, что влюблен в тебя до мозга костей, то ты скорее всего бы испугалась, и мы бы уже не смогли выстроить те отношения, которые в итоге у нас с тобой сложились. Тогда, я, пересиливая себя, дал себе слово, что, не смотря ни на что, сделаю тебя счастливой, пусть даже если и буду являться всего лишь другом. Ради любви, я готов на всё.
