— Рена! — Тайрон опустился на колени рядом с нею и протянул руку, чтобы помочь девочке подняться.
Рена открыла рот, но вместо человеческой речи издала слабый, хриплый крик крокана. Пальцы ее сжались, превратившись в когтистую лапу. Этот колючий комок ударил его в лицо.
Тайрон упал навзничь в снег, совершенно ошеломленный.
Рена широко открыла рот, судорожно вздохнула и села, в ужасе переводя взгляд с одной своей руки на другую. Согнутые в локтях, с напряженно сведенными пальцами, они словно бы жили своей, отдельной жизнью. Рена сидела долго и неподвижно, пока Тайрон поднимался, стряхивал с одежды снег.
— Прости, — еле слышно прошептала Рена. — Скинув перья, я все еще оставалась птицей… злобным кроканом, — Вдруг она встрепенулась и стала оглядываться. — Там… Коннор… Кажется, он в беде. Там… где-то рядом..
— Коннор? — изумленно повторил Тайрон. — Здесь?
Рена поднесла к глазам руку и повернула Кольцо Вызова. Камень на ее пальце вспыхнул яркой красной искрой.
— Оставив тебя на мосту, — объяснила Рена, — я полетела вперед, на запад. Там я приземлилась, скинула ожерелье и повернула Кольцо Вызова, надеясь, что оно достаточно мощное, чтобы сигнал достиг Мелдрита. Но свет шел отсюда. Я запомнила направление, снова накинула ожерелье, отыскала другого крокана и заставила его нести тебя. — Она умолкла и вся сжалась от страха, только теперь настигшего ее. — Слишком долго я оставалась птицей. Перья могли прирасти ко мне навечно. Бррр!
— Может быть, пора спрятать ожерелье? — осторожно спросил Тайрон.
— Уже спрятала, — засмеялась Рена, запихивая цепь в сумку, — И все же, — упрямо проговорила она, — крылья намного удобнее, чем ноги.
— По мне, так ноги привычнее, — хмыкнул Тайрон. — Давай-ка поищем Коннора. — Он поднял руку на уровень глаз, повернул Кольцо Вызова и проследил за направлением тонкого луча, стрельнувшего из камня. — Вон там, вверху, — Тайрон указал на крутой склон, поросший кустами и низкими деревьями.
Не говоря ни слова, Рена стала карабкаться по каменистой тропе. Она тяжело и хрипло дышала, но упрямо стремилась вперед, стараясь не отставать от длинноногого Тайрона. Поравнявшись с разлапистой елкой, Рена составила рупором ладони и пронзительно закричала.
Тайрон внимательно всматривался в густые заросли кустов. Где же Коннор?
— Ой! — вскрикнула Рена и кинулась к запорошенному снегом холмику.
Она лихорадочно, руками и ногами расшвыривала снег, и вдруг Тайрон увидел между корнями скрюченное человеческое тело. Когда они наконец очистили от снежной наледи лицо Коннора, оно оказалось сплошь залегтленым палыми листьями, еловыми ветками, прошлогодними иглами и затянуто пленкой смолы. Глаза его были закрыты. Под белой как снег кожей, казалось, не осталось ни кровинки.
— Коннор! — завопила Рена. — Ты слышишь меня? — Она прижалась щекой к груди Коннора и затихла. Тайрон затаил дыхание. Долгое время Рена не шевелилась. Потом подняла голову. Глаза ее были широко раскрыты.
— Он жив, — понял по движению губ Тайрон.
Работая вместе, они выволокли неподвижное тело Коннора из-под корней. Тайрон стащил с него ботинки и принялся с силой растирать закоченевшие ступни. Рена трудилась над руками Коннора, мяла их, теребила, терла, пока ладони его не порозовели.
Наконец Коннор глубоко вздохнул, пошевелился и открыл глаза.
Рена и Тайрон опустились рядом с ним на колени.
— Коннор! Коннор! — кричала ему прямо в ухо Рена. — Что произошло?
Серые глаза Коннора, словно затуманенные сном, постепенно прояснились, взгляд стал осмысленным. Он улыбнулся краешком губ. Потом посмотрел на Тайрона и что-то беззвучно прошептал. Тайрону пришлось приникнуть к его лицу, чтобы услышать:
— Почему ты не позвал меня?
Тайрон удивленно наморщил лоб.
— Что-что?
Коннор судорожно сглотнул.
— Эдранн…
Рена встрепенулась.
— Я знаю, что он имеет в виду. — Она вдруг насмешливо поглядела на беспомощно растянувшегося на земле Коннора. — Значит, ты не верил, что я сама, своими силами могу спасти Тайрона?
Коннор слабо улыбнулся. Но Тайрон был серьезен.
— Коннор, — проникновенно произнес он, — я никого не вызывал. Окаменелый, я был беспомощен и безмолвен в техмнице Андреуса. Это Идрес послала Рену ко мне.
Глаза Коннора закрылись, губы его двигались, но уже ничего нельзя было различить в еле слышном шепоте.
— Ладно, — сказала Рена, переводя взгляд с ослабевшего Коннора на растерянного Тайрона, — об этом можем поговорить позже. А сейчас давай-ка очистим Коннора от смолы. Надо же, как он извозился! Поищи, пожалуйста, какое-нибудь убежище, где можно развести костер. 8 Рена и армия чародеев
Ближе к закату они уже сидели в маленькой пещере, сгрудившись вокруг самодельного очага с ярко и весело пылающим огнем. Рена растопила в чашках снег, положила каждому по свернутому сухому чайному листу и отставила в сторонку настаиваться. Затем они вытащили еду и поделили так, чтобы побольше досталось Коннору.
Тот лежал у огня, укрытый плащом Тайрона. Собственная его одежда сохла, распятая на шестах перед очагом. Согрев еду на огне, они насытились и напились чаю. Тем временем Рена и Тайрон по очереди рассказывали о своих приключениях. Коннор слушал, потом взгляд его вдруг затуманивался, и казалось, что мысли его сейчас далеко отсюда. Однако стоило им замолкнуть, как Коннор щурился и спрашивал:
— А что было дальше?
Он с особым интересом слушал рассказ Тайрона о странной девушке Орин и ее таинственных предках и неудержимо хохотал, когда Рена дошла до истории с завязанной узлами одеждой в покоях Андреуса.
Тьма вползла в пещеру, ветер завывал у входа. Пора было ложиться спать. Рена наконец решилась спросить:
— А что случилось с тобой?
Коннор долго смотрел на угасающее пламя и молчал. Тайрон даже подумал, что он просто не расслышал вопроса Рены. Когда молчание, казалось, стало невыносимым, Коннор поднял глаза и тихо промолвил:
— Я шел искать вас.
— Один, без еды и теплой одежды? — ахнула Рена.
Коннор пожал плечами.
— В лагерь Терессы нагрянул Фортиан. Если бы он увидел меня, то немедленно засадил бы под стражу… — Он замолчал, глаза его снова были далеко.
Рена потянулась за чашкой и отхлебнула терпкого напитка. Тайрон не произносил ни слова. Коннор шумно вздохнул и продолжал:
— Я… ну, я встретил дерево. Для деревьев нет меры времени… или они мерят его иначе, чем мы. Мне показалось, что это было лишь мгновенное единение, но теперь догадываюсь, что это далеко не так. — Он усмехнулся, разглядывая свою одежду, на которой еще сохранились темные пятна смолы. Вдруг лицо его потемнело. — Я слышал голос земли…
