– Тут лишь сказано, что на нем нарисован ангел. Но ведь найти его будет не так трудно, – с надеждой добавила она. – В конце концов, на свете не так много предметов, на которых нарисованы ангелы, правда?
Глава девятая
Джессика испытывала некоторый стресс. Она волновалась, нервничала, дергалась. Она ведь каталогизировала коллекцию, договорилась с Британским музеем о проведении выставки, организовала реставрацию «гвоздя программы», помогала развешивать и расставлять экспонаты и составила список приглашенных на потрясающую презентацию. Это к лучшему, что сейчас она ни с кем не встречается, говорила она друзьям. Даже имейся у нее сердечный друг, у нее все равно не было бы на него времени. Но, когда выдавалась свободная минутка, она все же думала: приятно было бы иметь кого-то, с кем можно ходить по выходным в галереи. Кого-то для…
Нет, в это место она мысленно не пойдет. Пытаться ухватить это ощущение все равно что ловить шарик ртути руками, а потому она сосредоточилась на Великом Событии. Даже сейчас, в последнюю минуту, слишком многое могло сорваться. Сколько лошадей калечилось в свалке перед решающей битвой! Сколько излишне самоуверенных генералов видели, как уже упавшая им в руки победа оборачивается поражением в завершающие мгновения! Джессика была твердо намерена ничего подобного не допустить.
Облаченная в простое, но элегантное платье зеленого шелка, она, как заправский генерал, производила смотр своим войскам и стоически делала вид, что мистер Стоктон вовсе не опаздывает на полчаса.
Ее войска состояли из старшего официанта, десятка младших официантов, трех женщин, присланных компанией, поставившей фуршет, струнного квартета и ее собственного ассистента, молодого человека по имени Кларенс. Джессика была убеждена, что Кларенс получил это место только потому, что а) был откровенно геем и б) столь же откровенно черным. И это служило для нее источником постоянного раздражения, поскольку он был самым расторопным, компетентным и вообще самым лучшим ассистентом, который у нее был до сего дня.
Она проинспектировала стол с напитками.
– Шампанского нам хватит? Да?
Старший официант указал на ящик с шампанским под столом.
– А как с газированной минеральной водой?
Еще один кивок. Еще один ящик. Джессика поджала губы.
– А как насчет негазированной воды? Пузырьки, знаете ли, не всем по вкусу.
Негазированной минеральной воды у них в достатке. Хорошо.
Струнный квартет разогревался, но играл недостаточно громко, чтобы заглушить доносящийся из-за дверей шум. Это был гомон небольшой, но преуспевающей толпы: пересуды дам в норковых шубах и мужчин, которые, если бы не таблички «не курить» по стенам – и, возможно, советы их домашних докторов, – курили бы сигары; ворчание журналистов и знаменитостей, почуявших запах канапе, волованов, всевозможных деликатесов и дармового шампанского.
Кларенс говорил с кем-то по сотовому телефону, который был истинным шедевром складной плоскости в инженерном искусстве и по сравнению с которым переговорные устройства в «Стар Треке» казались массивными и старомодными. Выключив телефон, он задвинул антеннку и убрал сотовый в карман костюма от «Армани», где тот даже не примял складки. Потом успокаивающе улыбнулся.
– Звонил из машины шофер мистера Стоктона, Джессика. Они все еще на несколько минут запаздывают. Волноваться не о чем.
– Волноваться не о чем, – эхом откликнулась Джессика. Обречено. Обречено. Все обернется катастрофой. Не чьей-нибудь, а ее, лично ее катастрофой. Взяв со стола бокал с шампанским, она осушила его одним глотком, а пустую посуду протянула официанту при столике с напитками.
Склонив голову набок, Кларенс вслушивался в волнами накатывающее из-за закрытых дверей бормотание. Толпа желала войти. Он поглядел на часы, потом с вопросом на Джессику – точь-в-точь капитан, вопрошающий своего генерала: «Так, значит, в Долину Смерти, mon general[15]?»
– Мистер Стоктон в пути, Кларенс, – спокойно сказала она. – Он просил о личном просмотре до начала гала-презентации.
– Мне выйти посмотреть, как там обстоят дела?
– Нет, – решительно ответила Джессика. А потом так же решительно: – Да.
Покончив с закусками и напитками, Джессика перешла к струнному квартету и спросила музыкантов – в третий раз за последние полчаса, – что именно они намерены играть.
Кларенс приоткрыл двойные двери. Положение серьезнее, чем он думал: в передней столпилось больше сотни гостей. И это были не просто люди, а Люди с Большой Буквы. Кое-кто среди них даже Личности.
– Прошу прощения, – сказал председатель Совета по искусствам Великобритании. – В приглашении сказано «в восемь часов ровно». Уже двадцать минут девятого.
– Еще несколько минут, – без запинки заверил его Кларенс. – Служба безопасности, понимаете ли.
На него надвинулась женщина в огромной шляпе. Голос у нее был зычный, нахрапистый и свидетельствовал о многолетней парламентской практике.
– Молодой человек, вам известно, кто я? – вопросила она.
– Правду сказать, нет, – солгал Кларенс, который в точности знал, кто есть кто относительно каждого из присутствующих. – Подождите секундочку, я посмотрю, нет ли тут кого-то, кто знает.
Он захлопнул дверь у нее перед носом.
– Джессика? Назревает бунт.
– Не преувеличивай, Кларенс.
Джессика закружила по комнате, точно шелковое зеленое торнадо, расставляя по углам и в стратегических местах зала официантов и подавальщиц с подносами канапе и напитков, проверяя, как работает микрофон, чисто ли на сцене, за кулисами, функционирует ли ворот поднятия занавеса.
– Я так и вижу заголовки, – сказал, разворачивая воображаемую газету, Кларенс. – «Толстосумы задавили любимца рынка в столпотворении за канапе в музее».
Кто-то начал стучать в дверь. Шум в передней прибавил децибелов. Кто-то очень громко повторял: «Прошу прощения. Прошу прощения». Еще кто-то сообщал всему миру, что это позор, просто позор, иного слова и не подберешь.
– Административное решение, – сказал вдруг Кларенс. – Я их впущу.
– Нет! Только по… – закричала Джессика.
Но было уже поздно. Двери распахнулись, и орда хлынула в зал. Выражение на лице Джессики преобразовалось из ужаса в радость и восхищение. Вибрируя от счастья, она поплыла навстречу гостям.
– Баронесса, – произнесла она с обворожительной улыбкой, – даже не могу выразить, как мы счастливы, что вы смогли прийти сегодня вечером на нашу скромную выставку. Мистера Стоктона, к несчастью, задержали непредвиденные обстоятельства, но вскоре он будет здесь. Прошу вас, отведайте канапе…
Из-за укутанного норкой плеча баронессы весело подмигивал Кларенс. Джессика мысленно перебрала все известные ей грязные эпитеты. Как только баронесса направилась к волованам, Джессика подошла к Кларенсу и шепотом, не переставая улыбаться, обозвала его парой-тройкой самых отборных.
