И Джаз пообещал себе, что не забудет...
* * *
Внизу, возле сферы, Вотский прекратил изрыгать проклятия, отложил в сторону оружие и принялся осматривать мотоцикл. Он увидел, что карабины сидения отстегнуты, и лицо его исказилось ухмылкой. В одном из карманов рюкзака находился небольшой набор инструментов. Это было самое последнее, что они передали ему с той стороны, а он так спешил, что не уложил эти инструменты в предназначенное для них место. Потом ухмылка соскользнула с его лица, и он облегченно вздохнул. С тех пор, как Симмонс отобрал у него мотоцикл, он ни разу не вспомнил об этих инструментах. Если бы он вспомнил, то наверняка выбросил бы их где-нибудь на протяжении последних двух миль.
Теперь он отцепил небольшую упаковку от рюкзака, достал из нее инструменты. Он встал на одну из лап передней вилки ногой, подхватил колесо, напряг спину и начал тянуть свободной рукой другую лапу вилки, пока не почувствовал, что она поддается. И тогда он высвободил колесо. Теперь оставалось лишь выпрямить переднюю вилку. Он приподнял мотоцикл за передок и наполовину протащил, наполовину докатил его до пары крупных валунов, которые лежали рядом друг с другом. Если изловчиться засунуть деформированную вилку в дыру между валунами и приложить нужные усилия в нужном направлении... Он приподнял мотоцикл, установил в нужную позицию вилку, начал прикидывать, в какую сторону его разворачивать, — и застыл. Он перестал не только задыхаться от усилий, но и вообще перестал дышать. Что за чертовщина? Вотский подбежал к автомату, схватил его, поставил на боевой взвод и начал дико озираться. Никого и ничего. Но он явно что-то слышал. Он мог поклясться в том, что что-то слышал. Он неуверенно пошел назад к мотоциклу и...
Вот опять! Кожа огромного русского покрылась пупырышками. Да что же это такое... Какой-то слабенький звук? Какой-то звонкий металлический голосок? Крик о помощи? Он вновь стал вслушиваться и снова услышал тот же самый звук. Но это был не шепот, а просто тихий, доносящийся откуда-то издалека голос. Человеческий голос — и исходил он из одной из этих гигантских “червоточин”.
Это было еще не все — Вотский узнал этот голос. Голос Зек Фонер, бездыханный и тем не менее полный отчаянной надежды, готовый общаться с кем-нибудь, с кем угодно, кто относится к роду человеческому в этом совершенно чужом мире.
Он лег на живот рядом с дырой и заглянул в нее. Гладкая шахта была идеально круглого сечения, примерно трех футов в диаметре, она резко сворачивала внизу к погруженному в почву основанию сферы, которого было не видно. Но как раз там, где шахта исчезала из виду... там лежала маленькая радиостанция, точно такая же, как та, что была, у Вотского в кармане!
Очевидно, она принадлежала Симмонсу и он выбросил ее. Каждый раз, когда раздавался голос Фонер, на контрольной панели загорался маленький огонек. Этот огонек предупреждал о том, что в эфире есть сообщение, и советовал владельцу увеличить громкость.
— Алло! — вновь послышался голос Зек Фонер. — Алло! Ну пожалуйста, ответьте! Есть здесь кто-нибудь? Я слышала ваш вызов, но... я спала! Я думала, что это мне снится! Пожалуйста, пожалуйста, если здесь есть кто-нибудь живой, скажите, кто вы! И где вы находитесь? Алло! Алло!
— Зек Фонер! — вздохнул Вотский, облизывая губы и представляя ее. Да, теперь это другая женщина, не та сучка с острым язычком, которая отвергла все его авансы в Печорске! Этот мир поработал над ней. Он изменил ее. Теперь она страстно нуждалась в обществе. В любом!
Вотский достал свою радиостанцию, включил ее и выдвинул телескопическую антенну. Здесь было предусмотрено лишь два канала связи. Он начал попеременно передавать на обоих из них следующее сообщение:
— Зек Фонер, говорит Карл Вотский. Я уверен, что ты помнишь меня. Нам удалось найти способ нейтрализации одностороннего эффекта Врат. Меня послали сюда для того, чтобы я отыскал всех, кто выжил в ходе проводившихся экспериментов, и доставил их обратно. Отыщи меня, Зек, и ты отыщешь свой путь домой. Ты меня слышишь?
Как только он закончил говорить, красный огонек приемника начал отчаянно мигать. Она что-то отвечала, но он не слышал ее. Он включил звук полностью, но услышал лишь треск атмосферных помех. Он встряхнул радиостанцию, а потом стал осматривать ее. Пластиковый корпус был покрыт трещинами, а миниатюрная панель управления наверху была сильно вдавлена. Наверняка она пострадала, когда он упал с мотоцикла. Кроме того, близость к выброшенной Симмонсом радиостанции тоже могла ухудшать условия приема.
— Дерьмо! — прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Он отложил сломанную радиостанцию в сторону и опустил голову и одну руку по самое плечо в подземный канал. Он зацепился за его край другой, свободной рукой, а ступню ноги закинул за тяжелый камень. А дальше он тянулся все ниже и ниже, протягивая свои пальцы к paдиостанции Симмонса. Ее антенна была полностью выдвинута, образуя округлую гибкую полупетлю из телескопических секций, которые каким-то образом уперлись в стенки шахты так, что радио не провалилось дальше. Вотский до предела вытянул пальцы, коснулся антенны — и она распрямилась!
Проклятье! Теперь радиостанция с грохотом свалилась куда-то ниже, совершенно пропав из виду.
Вотский поспешно выбрался из дыры и вскочил на ноги. Черт возьми, это называется невезение! Он вновь подобрал свою радиостанцию и произнес:
— Зек, я тебя не слышу. Я знаю, что ты находишься где-то здесь и, вероятно, слышишь меня, но я не могу принять твои сигналы. Если ты слышишь это сообщение, вернее всего, ты захочешь найти меня. В данный момент я нахожусь возле сферы, но не собираюсь оставаться здесь. В любом случае я буду стараться искать тебя, Зек. Похоже, что я являюсь твоей единственной надеждой. Как тебе это нравится в качестве сюжета для романа?
Красный огонек приемника вновь начал мигать, но это не были осмысленные сигналы азбуки Морзе. Он не мог сказать, умоляет она найти ее или с воплями бросает проклятия. Но рано или поздно ей придется поискать его. Он солгал, что является ее единственным шансом, но она, конечно, не знает об этом. Она может что-то подозревать, но, тем не менее, не может позволить себе игнорировать его.
Вотский усмехнулся, хотя довольно нервной усмешкой. По крайней мере, в этом проклятом мире есть одна вещь, которая его устроит. Она его обязательно устроит. Продолжая усмехаться, он выключил радио...
Глава 10Зек
Через два часа после выхода из сферы — два часа, проведенных в одиночестве, под аккомпанемент собственного постанывания и покрякивания — Джаз Симмонс решил сделать первый настоящий привал, расположившись для этого на огромном валуне, откуда хорошо просматривалась окружающая территория. Он достал из упаковки пару сухих галет и кубики твердого шоколада, который нужно было не жевать, а сосать. Запив все это добрым глотком воды, он был готов продолжить свой путь. Но теперь, пока его внешне немного нескладное, но могучее тело отдыхало, можно было немного осмотреться и обдумать свое положение.
"Свое положение!” Смеху подобно! Ясно, что положение у него было незавидное: один, в незнакомом мире, с запасом пищи на неделю, с количеством оружия, достаточным для того, чтобы начать третью мировую войну, но пока без целей, по которым стоило бы пострелять или полить их из огнемета! Не то, чтобы он жаловался на это. Просто все время появлялась мысль: а где же они? Где, черт возьми, эти аборигены? А когда он наконец найдет их, — или они найдут его, — как все обернется? Это, конечно, если предполагать, что есть здесь и какие-то существа, отличающиеся от тех, с которыми он уже был знаком. Хотелось, во всяком случае, надеяться на это.
