Пролог
Темноволосый, долговязый, голый — за исключением набедренной повязки из полотенца, Гаррисон засыпал. Это был один из многих трудных дней, и он устал. Пара рюмок бренди, пропущенных с друзьями в казарменной кутерьме, были той последней каплей, которая свалила его в надежде на ночной отдых. Но чтобы уж быть совсем уверенным, он принял еще и горячий душ. Растирание полотенцем досуха всегда приносило приятную усталость, легко переходящую в глубокий сон. Сегодняшняя ночь не была исключением, но...
Не успел он уснуть, как на него навалился тот самый сон, который вот уже около трех недель беспокоил его почти каждую ночь и который утром он никак не мог вспомнить. Единственное, что всплывало в его памяти, — нечто пугающее, бросавшее в холодный пот. В самый напряженный момент он с криком подпрыгивал и просыпался. В этом сне присутствовали серебристый автомобиль, черный пес (вероятно, сука), двое мужчин (одного из них невозможно было разглядеть), красивая девушка (лица ее также не было видно), Машина и человек-Бог. И сам Гаррисон. Вот и все, что он потом мог вспомнить. Более мелкие подробности этого сна всегда ускользали. Кроме уверенности, что это был кошмар.
Вот кое-что из подробностей, забываемых им в моменты пробуждения.
Он ехал верхом на Машине.
Это не был ни мотоцикл, ни какое-либо другое доступное воображению средство передвижения, но он ехал на нем. Ехал через горы и долины, через океаны, через земли с причудливыми растениями и еще более причудливыми скалами, населенными ящерицами, через первобытные моря, где резвились Левиафан и его сородичи. За ним, сидя на задних лапах, а громадную переднюю положив ему на плечо, скулила, тяжело дышала и время от времени обнюхивала его шею черная сука. Она беспокоилась о нем. Он чувствовал ее страх, но не знал его причины, как это часто бывает во сне.
В мозгу возникала девушка, которую он знал близко, хотя никогда не видел отчетливо. Так тоже часто бывает во сне. Он хотел найти ее, спасти, убить, но он не знал, где она, от чего он должен спасать ее и почему убивать. В глубине души теплилась надежда, что ему не придется убивать ее, потому что он ее любил.
Лицо той девушки преследовало его. Он знал его и в то же время никогда не видел. Но если закрывал глаза, она, таинственная, с огромными темными глазами, маленьким алым ртом, изящными ушками и иссиня-черными волосами, была там, в его памяти. И если он видел ее, то это было в темной комнате, силуэт на фоне занавески. Но его руки знали ее! Его пальцы помнили все. Он никогда не видел ее, но прикасался к ней. Помнил ощущение ее тела и при этом мучился от мысли, что другие, в особенности один, также помнили ее. Боль превращалась в злобу. Чувствуя его ярость, черная сука выла, прильнув к его плечу.
Гаррисон ехал на Машине все вперед и вперед навстречу скалам вдали, где одинокая фигура стояла около серебристого автомобиля на вершине неестественно высокого пика.
Впереди горный перевал, человек и автомобиль. Друзья. Большой голый мужчина с маленькими колючими глазками сидел на корточках. Его светлые волосы были подстрижены ежиком. Но он был другом и делал Гаррисону знак рукой, указывая дорогу.
Дорогу к черному озеру.
Гаррисон махнул в ответ и проехал мимо через перевал. Человек и автомобиль растаяли вдали... За горами начинался мертвый лес. Скелеты-деревья спускались к берегу огромного черного маслянистого озера. На середине этого озера неясно вырисовывалась черная скала, а на ней угольным блеском сверкал черный замок.
Гаррисон поплыл бы через озеро, но здесь Машина остановилась. Что-то невидимое выбралось из черного замка и коснулось ее. Он мог управлять Машиной только тогда, когда поворачивал прочь от озера, от замка, от Черной Комнаты.
Черная Комната!
Где-то в этом замке находилась некая Черная Комната, а в той комнате — девушка с лицом, которого он никогда не видел. И человек, высокий стройный мужчина, с голосом, который ласкал, усыплял и обманывал! И именно его Сила остановила Машину Гаррисона.
Но эти замок, комната, девушка были именно тем, что искал Гаррисон. Конец его поискам. Он догадывался, что в замке затаился Ужас, и поклялся изгнать его навсегда. Даже если это означало уничтожение девушки, мужчины, Черной Комнаты, а возможно, и самого замка!
И все же он молился, чтобы ему был дарован путь для спасения девушки.
Развернув Машину, он пустил ее над хрупкой белесой кроной леса, затем повернул обратно и бросил в озеро. Его разум повелевал странной Машиной, направляя ее как пулю, пушенную из ружья, на скалу, зловеще маячившую по середине маслянистого озера так, что, когда Машина столкнулась с Силой, исходившей из замка, и резко остановилась, Гаррисон и черная сука еле смогли удержаться на ее блестящей спине.
Затем Машина стала бороться с ним. Он знал, что она сбросит его, растопчет, убьет, если сможет. А ведь сможет! Но...
Когда Машина пыталась освободиться от него, появился человек-Бог. Лицо в небе. Лысая, куполообразная голова. Яркие, огромные глаза, неясно расплывающиеся за чудовищно увеличивающими линзами. Умирающий, молящий голос воззвал к Гаррисону.
— ПРИМИ МЕНЯ, РИЧАРД! ПОЗВОЛЬ МНЕ ВОЙТИ. ПРИМИ И ПОБЕЛИ!
— Нет! — он затряс головой, боясь человека-Бога не меньше того, что он мог бы обнаружить в Черной Комнате. Сжав зубы, он боролся с Машиной.
— ТОГДА ТЫ МЕРТВ! — вскричал человек-Бог. — МЫ ОБА МЕРТВЫ. А КАК ЖЕ НАША СДЕЛКА, ГАРРИСОН? РАЗВЕ ТЫ НЕ ПОМНИШЬ? ТЫ МОЖЕШЬ ПОБЕДИТЬ, ГАРРИСОН, И ЖИТЬ. МЫ ОБА МОЖЕМ. ВЕРЬ МНЕ, ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ УМИРАТЬ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, Я ЗНАЮ КАКОВО ЗДЕСЬ!
— Нет! — крикнул Гаррисон.
Обжигающий маленький коричневатый сгусток со свистом вылетел из глубин неба и завис, вращаясь, между доведенным до отчаяния лицом человека-Бога и Гаррисоном, боровшимся с Машиной.
Сгусток пульсировал, раскаленно светился, как маленькое солнце, и.., взрывался!
Белый огонь, и жара, и взрыв, опаляющая агония...
Глаза Гаррисона!
И тут он с вскриком проснулся и увидел, что осеннее солнце пробивается сквозь сбегающие по оконному стеклу струйки моросящего дождика. Стрелки его будильника показывают 6, 30 утра. На календаре пятница, сентябрь 1972 года, и кошмар позади.
Мокрый от пота, он обхватил матрас, облизнул пересохшие губы и лихорадочно попытался восстановить подробности сна. На одно мгновение они ясно выстроились в мозгу, и он снова почувствовал неистовое брыкание Машины, а затем все улетучилось, разбежалось по дальним закоулкам сознания. И только замирающий вой собаки эхом вернулся к нему.
И по этому звенящему в ушах вою Гаррисон понял, что снова видел во сне серебристый автомобиль, черную суку, двоих мужчин, человека-Бога, красивую девушку и Машину.
И незнакомый Ужас.
Знакомый ужас ждал его в городе. В коридоре дежуривший ночью капрал отбивал на пустом пожарном ведре жуткую собственную версию утренней зари...
