Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
– Не знаю, – пожала плечами внучка, – эта роль ведь сразу была ее, она о ней мечтала, я – нет. Если бы Анжелика тогда не кричала, а просто вежливо попросила, я сама бы отказалась. И даже, наверное, если бы сама очень хотела играть – отказалась бы тоже. Потому что по справедливости Анжелика все равно была первая. А сейчас я не знаю… Здороваться с Анжеликой мне не хочется. Просто перестану ее замечать на какое-то время. И потом… – Маргарита запнулась, – мне кажется, Анжелике сейчас самой неудобно. Мне кажется, причинять кому-то боль так больно. Валерка очень боялся, что направил смертельный луч на ту девочку…
– Ну знаешь, Маргарита, ты по себе-то людей не суди, етишкин кит. – От воды с полным мешком мидий вернулся на площадку капитан Карпо. – Так они с матушкой и раскаялись, как же! Но есть справедливость на земле…
– Что ты имеешь в виду, дядя Карпо? – подняла на него заплаканные глаза Маргарита.
– Пусть Чертополох расскажет! – ухмыльнулся тот в усы.
– Уж не знаю, как такое случилось, принцесса, – развел Че руками, – когда Анжелика вместо тебя на сцену выпорхнула и стала реплики подавать, у всех сложилось впечатление, будто она-то и есть самая главная героиня. И что только ее все и ждали. Умеет барышня на себя внимание переключить!
– За счет других, ни с кем не считаясь! – перебила его Корица.
– Потому что реплик там было совсем не пять, как задумывалось по сценарию, а гораздо больше. Видимо, они с мамой роль досочинили. Остальные артисты просто оторопели! Как могли подыгрывали, чтобы спектакль не сорвать и сгладить ситуацию. Даже Егор себя опытным артистом проявил. Но вот монтировщик-то, который должен был в эпизоде с лягушкой и затемнением люк открыть, куда Сева и Егор спускаются, не в курсе задержек был. Он люк в точно обозначенное время на сцене открыл, и осветители затемнение точно по расписанию дали, а Анжелика так разыгралась, что со всем пылом в этот люк и ухнула. Зрители-то ничего не заметили, слава богу, а она, бедняжка, ногу сломала.
– Нехорошо так говорить, но поделом, етишкин кит!
– Ну и Александр Васильевич себя наконец-то должным образом проявил, – заметил Че. – Как мужчина, я считаю. И мудрый руководитель. Когда Дедык-Крюкова, отправив дочь в больницу, очередной скандал устроила, объявил ей об увольнении. Так что они сегодня вместе с загипсованной Анжеликой чемоданы пакуют. Никакого им больше солнца, моря и белого портового города! А тебе, Марго, нужно срочно поправляться и играть! Через три дня снова «Эхо войны», к тому времени твои ранки на ступне окончательно подживут.
Не заметив на лице внучки особой радости, Корица нежно ее обняла и прошептала на ухо:
– Так легче, девочка моя, работа спасает в любой критической ситуации. Вот увидишь.
Непрошеные слезы опять закапали из глаз Маргариты.
– Ничего, – снова протянул ей носовой платок Че, – главное, со своей внутренней маленькой войной ты разделалась. И в душе у тебя нет злости, которая – я в этом глубоко уверен – даже если и справедливая, в первую очередь сжигает ту душу, где поселилась. Если бы все могли подавить свою маленькую войну в зародыше! А то у Витхольца его самолюбие и тщеславие разрослись до целого Блаумона. Думаю, в первую очередь, именно самолюбие и тщеславие, остальное – про фамильную наследственность и великую идею – уже просто слова. Хотя иногда эти семечки войны могут под вполне благородными личинами прятаться. Например, в Германии все началось с гипертрофированного чувства любви к своей родине и доказательства того, что немцы, истинные арийцы, – люди первого сорта…
– Да уж, – опять поежилась Маргарита, – вторым сортом быть совсем неинтересно…
– Следи за собой, будь осторожен! – фальшиво пропел капитан Карпо, водружая на маленькую переносную горелку сковородку (чего только в бездонном багажнике его джипа, как и в саквояже Че, не было!). – Мне тоже надо этому учиться, етишкин кит! А то как начну спорить с кем-нибудь! Раскочегарюсь и уж готов бываю кулаки в ход пустить! Как ты думаешь, Георгий, неспособность услышать другого – это тоже семена войны?
– Безусловно! – важно ответил песик. – Я вот с уважением отношусь к вашей всеобщей любви к жареным мидиям, хотя сам никогда их пробовать не стану!
– Это ты зря, Георгий-сан! Что может быть вкуснее белого вина и только что выловленных мидий, приготовленных прямо на берегу? – Карпо со стуком вывалил на сковородку первую порцию моллюсков.
Солнце палило. И Маргарита, которая из-за забинтованной ноги сегодня не купалась, глубже забралась под тень тента. Корица, Че и песик отправились в море освежиться. Девочка рассеянно достала из рюкзака планшет. Слезы снова подступили к ее глазам – ведь Валерки теперь там точно нет. И вдруг по экранчику пробежал слабый синий сполох. Гнусавый голосок пропел «Первый девчачий, второй поросячий», но подавился, булькнул и замолчал. Марго судорожно накрылась с головой плотным махровым полотенцем, чтобы экран не отсвечивал. Слезы немедленно высохли, сердечко быстро-быстро забилось. Она различила очертания подземного зала, как если бы его освещал слабый голубой свет.
Безжизненной громадой чернел силуэт Блаумона. Его синие глаза-эмблемы потухли. Кресло Валерки валялось, расколотое надвое. То кресло, где сидела Маргарита, стояло на месте, ремни для рук свисали с подлокотников. Несколько долгих минут девочка жадно вглядывалась в картинку, пытаясь обнаружить хотя бы намек на присутствие друга. Она не могла назвать его ни «призрачным», ни «виртуальным», для нее он был и навсегда останется живым. Живым.
Но, будто лишая ее права на последнюю надежду, изображение на экране медленно растаяло. Планшет, как всегда, оказался даже не включенным. Марго выбралась из-под полотенца. Солнце и море не казались ей уже такими веселыми и яркими. Снова хотелось плакать. Карпо снял сковородку с мидиями с горелки. Моллюски от жара чуть-чуть приоткрыли свои клювики и выпустили белесый сок.
– Етишкин кит, – крикнул Карпо в море друзьям, сложив руки рупором, – кто не успел, тот опоздал! Обед гото-о-ов!
На его призывные крики никто не реагировал. Зато сверху послышалось шуршание и маленький камешек приземлился ровнехонько посередине сковородки.
– Извините, – услышала Маргарита у себя над головой мальчишеский голос, – можно мы с мамой остановимся около вас? Мы здесь всегда останавливаемся!
Маргарита подняла взгляд и обомлела, не в состоянии вымолвить ни слова. По тропинке сверху к ним спустились молодая женщина и… Валерка. Точнее – это был загорелый мальчик в шортах и оранжевой футболке, очень-очень похожий на Валерку. К его рюкзаку были приторочены маска для плавания, трубка и ласты. Он улыбнулся Маргарите, а она, потеряв дар речи, только и смогла, что неуверенно кивнуть в ответ.
– Конечно, – радушно откликнулся капитан Карпо, – и не рядом, а прямо к нашему шалашу. У нас и обед готов. Вы туристы?
– Нет, – в свою очередь улыбнулась женщина, – теперь будем местные. Мне в наследство от тетушки достался здесь маленький дом. Приехали обживаться. Меня зовут Надежда, а это мой сын – Сережа.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
