— Асенька, — сказал Сергей, — как вы себя чувствуете? Мне показалось, что вчера вечером вы выглядели утомленной.
— Немного, — призналась Ася. — Но вы понимаете…
— Да, конечно. — Сергей помолчал. — Спасибо вам за вчерашний вечер.
— Ну что вы, это вам спасибо.
Ничего не значащий обмен любезностями продолжался минут десять. Ася отвечала на автомате и ждала — ведь не просто же так он позвонил. Культурная программа, по идее, уже должна считаться выполненной: в казино были, в ресторан — водил, на вернисаж — тоже… Теперь пора приступать и к основной части.
— Асенька, — сказал Сергей, — у меня есть предложение.
«Ну вот, — подумала Ася, — стандартная фраза произнесена». А вслух произнесла:
— Интересно.
— У моего хорошего друга послезавтра новоселье. Не хотите пойти со мной в гости?
«Новоселье? Странно… — рассуждала Ася. — Новоселье, по идее, продолжение «культурной программы».
— Не знаю даже, — ответила она в трубку. — А удобно?
Она бы сразу согласилась, но это могло бы показаться подозрительным: всегда отказывалась, а тут вдруг раз — и пожалуйста!
— Конечно! — обрадовался Сергей. — Он и его жена будут очень рады.
Повесив трубку, Ася задумалась: день рождения друга — совсем не то, что она ожидала. На дне рождения всегда бывают гости, пусть не куча народа, но несколько человек — обязательно. Или хотя бы только хозяева, но это же все равно посторонние. А если Сергей действительно готовит Асе какую-то ловушку, лишние глаза и уши ему совсем ни к чему. Значит, этот вечер будет тоже «пристрелочным». Ну и ладно, Ася попытается его использовать с толком. Например, выудить у Сергея какую-нибудь информацию. Если не спускать с него глаз, уж чем-нибудь он себя да выдаст…
День прошел совершенно бестолково. А вечером, как всегда, заявилась Нинка. Она пришла довольно рано и очень уставшая — четыре часа прогоняли «Месяц в деревне»; Роману не нравилось, все были на взводе. В результате Нинка поругалась со «своим режиссером» в пух и перья, но по дороге остыла, позвонила ему, извинилась. Прогон переназначили на завтра. Вот Нинка и решила сегодня полностью расслабиться и не загружать ничем мозги.
Она валялась на Асином диване и смотрела телевизор.
— Главное в мужчине — это то, что на него можно положиться, — неожиданно изрекла она. — Если уж скажет, значит, сделает. И никогда не предаст и не продаст. И ему верить можно! А то вокруг полным-полно разных, которые думать умеют очень даже интересно, а вот верить им — себе дороже…
— Это ты про Рому, что ли? — догадалась Ася.
— Ну и про него тоже. Балаболка. Хорошо говорит: и про честь, и про совесть, и про одиночество, и про беззащитность. И даже про нравственные правила. А сам… А! — Нинка досадливо махнула рукой.
«Наверное, Ромочка опять увлекся какой-нибудь красоткой первокурсницей», — подумала Ася.
— Знаешь, почему у современных барышень совершенно не пользуются успехом всякие Онегины и Печорины?
— Ну, ты куда хватила! — удивилась Ася. — По-моему, сейчас вообще никто ничего не читает.
— По крайней мере, мистер Дарси многим нравится.
— А… Это потому, что сериал вышел, и мистера Дарси играл очень сексуальный актер. А Джейн Остин вряд ли кто из этих барышень читал. И мы бы с тобой не читали, если бы не твоя мама.
— Слушай, я не собиралась рассуждать о литературе! — рассердилась Нинка. — Я о другом. О мужчинах.
— Ну ладно, — примирительно сказала Ася. — О мужчинах так о мужчинах… Предположим, барышни мечтают о мистере Дарси и не желают ничего слышать об Онегине. По-твоему, почему?
— Потому что один — победитель, а другой — пораженец! — изрекла Нинка. — Мистер Дарси если влюбится, то будет добиваться любимую женщину. Причем добиваться не таскаясь за ней повсюду и не надоедая. Он сделает так, чтобы возлюбленная поняла: благороднее, сильнее, лучше мужчину, чем он, она никогда в жизни не встретит. И она сама должна это понять, только из поступков, а не из слов.
— А Онегин?
— Этот — полная размазня. От него поступков не дождешься, зато слов — водопад, целая Ниагара. Такой, чтобы добиться женщину, будет ныть, и докучать ей, и таскаться за ней повсюду. А сделать ничего не сделает. А если с ней, не дай бог, что случится, будет долго плакать, но абсолютно ничем не поможет. — Нинка вздохнула. — У нас, к сожалению, только одни Онегины и водятся.
Ася могла бы ей возразить. Павел, например, очень много для нее сделал. Но его сейчас лучше не поминать: Нинка заведется еще больше. И про приглашение Сергея, а также про свои подозрения насчет него Ася, поразмыслив, тоже решила подруге не сообщать. Нинка упряма как осел: вбила себе в голову, что Сергей для Аси подходящая партия, и теперь в упор не видит странностей этого знакомства…
Они встретились с Сергеем на нейтральной территории — Ася снова не позволила ему заехать за собой. Почему-то ей совершенно не хотелось, чтобы он переступал порог ее квартиры. Точнее, квартиры ее и Павла.
И потом, когда Ася сидела рядом с Сергеем в вишневом «Ауди», ее не покидало чувство непонятной тревоги… «Глупости», — решительно сказала себе Ася. Ведь она уже столько раз с ним ездила, и ничего, с какой стати именно сегодня что-то должно случиться? Они едут в гости, там будет народ — не все же посвящены в заговор. Если этот заговор вообще существует, а не плод ее фантазии.
Друг Сергея жил на улице Свободы, Ася немного знала этот район, поскольку здесь снимала квартиру Лена, бывшая Нинкина одноклассница. Они почти дружили, и Ася с Нинкой иногда заезжали к ней в гости.
Асе представлялось, что друг Сергея обязательно должен жить в каком-нибудь жутко навороченном доме, в каком-нибудь лужковском новоделе, выкрашенном в голубые и поросячье-розовые цвета, с колонками и башенками. И обязательно — охрана в подъезде и подземный гараж.
Оказалось — ничего подобного, стандартная шестнадцатиэтажка, и даже совсем не новая.
— Мы точно едем на новоселье? — неожиданно спросила Ася.
— Конечно. Это мой институтский приятель. Они с родителями разъехались, — пояснил Сергей, припарковываясь во дворе. — Пока средства не позволяют приобрести что-нибудь подходящее, они выбрали более-менее сносный промежуточный вариант.
А, ну тогда понятно. Ася слегка приободрилась — ей совершенно не хотелось попасть в компанию, аналогичную той, что собралась на вернисаже.
Как выяснилось чуть погодя, никакой компании вообще не было.
Дверь им открыл высокий поджарый мужчина восточного типа: непроницаемое лицо и прямые черные волосы до плеч, как у Чингачгука. Никаких восторгов, объятий и восклицаний — «Чингачгук» крепко пожал Сергею руку: «Привет, старик» — и галантно помог Асе снять куртку.
Звали Чингачгука Анзором. «Горячий кавказский парень» — шепнул Асе Сергей. Довольно громко, впрочем, шепнул — Анзор услышал и сдержанно улыбнулся.
