Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Чистый лист не значит первый. Он итожит долгую вереницу прежних дней, грузом повисших на ее плечах. А что у нас, ребята, в рюкзаках? Что мы имеем на сегодняшнее число? А имеем мы не так уж мало. Надежный тыл (мама, Марта, Егорыч), скромную крышу над головой (каморка в коммунальной квартире), средство передвижения (старенький «опель»), гордое одиночество в предбальзаковском возрасте («В комнату вошла пожилая тридцатипятилетняя женщина») и заявление об уходе по собственному желанию. А куда уходим, вообще говоря? Да теперь уже в никуда. Куда глаза глядят. На кудыкину гору.
«Вот теперь сиди и кудахтай», – мстительно сказала себе Соня.
Может, сходить к непримиримым старушкам соседкам? Фросечка говорила, будто одна из них неплохо гадает. Раскинет картишки, расскажет, что было, что есть, а главное, что будет. Хотя Соня где-то читала, что нельзя этого делать. Потому что судьбой уготовано для нас несколько вариантов. И мы, следуя одному из них, указанному гадалкой и, возможно, не самому удачному, невольно упускаем все остальные.
А есть они, остальные? И какой вариант предпочесть ей, Соне? И будет ли он единственно правильным, этот вариант? Собственно, и выбор-то у нее не велик.
Она достала из сумочки визитку Гусева и положила на журнальный столик перед собой.
«Мое предложение остается в силе», – сказал ей Арнольд Вячеславович.
И главное, предложение то же самое – вот ведь парадокс! – просто исходит из уст другого мужчины. Но от перестановки слагаемых сумма, как известно, не меняется.
Соня включила мобильный, набрала номер, обозначенный в визитке, сохранила его в памяти телефона. Теперь список самых важных для нее абонентов начинался с имени Арнольд.
24
Гусев Сониному звонку даже, как ей показалось, обрадовался, что, конечно, явилось исключительно игрой ее больного воображения.
Так или иначе, но на второй день приказ о ее переводе был подписан. Новая должность называлась пиар-менеджер. Не какой-то там банальный менеджер по торговле. А вот так гордо и загадочно, не хухры-мухры.
В салоне мобильной связи ей устроили пышные проводы. («Отпели», – сказала Нинка Капустина.) А через неделю Соня вышла на новое место работы. И все сразу пошло наперекосяк, сикось-накось, как говаривала бабушка Констанция.
Началось с того, что она умудрилась опоздать на работу. В первый день! Это надо было очень постараться. И Соня постаралась. Поднялась ни свет ни заря, приняла душ, тщательно причесалась и накрасилась, надела с вечера приготовленное новое платье и даже завтракать не стала – так торопилась. И выехала за полтора часа, рассчитав, что за это время не то что до «Бабушкинской», можно спокойно доехать до Переславля-Залесского, долететь до Каменец-Подольского и доплыть до середины Днепра. Но что такое полтора часа для московских пробок? Ровным счетом ничего. Начало отсчета.
А ведь могла бы за пять минут дойти до «Кузнецкого моста» и, пожалуйте, – восемь остановок с одной пересадкой – полчаса максимум. Но все мы крепки задним умом. (Вот тоже, скажу я вам, фразочка.)
Короче дорога в Сочи. Рабочий день был в разгаре, когда распаренная Соня влилась в свой новый коллектив. А проще говоря, вломилась в просторную светлую комнату, и пять пар незнакомых глаз уставились на нее с различной степенью заинтересованности.
– Здравствуйте! – хрипло сказала Соня. – Меня зовут Софья Образцова. Я ваша новая калека.
Она помедлила, понимая, что вроде где-то оговорилась – заинтересованность в устремленных на нее взорах заметно возросла – и мужественно продолжила:
– Извините, пожалуйста. Я опоздала. Попала в кошмарную пробку. Но больше этого не повторится.
– Неужели пробки рассосутся? – усомнился толстый очкарик.
– Я буду ездить на метро, – сдержанно пояснила Соня.
– Круто, – восхитился Очкарик. – А сегодня вы на чем, если, конечно, не секрет?
– Судя по виду, на метле, – язвительно заметила девица с желтыми, как у кошки, глазами. И Соня мстительно окрестила ее Росомахой.
– Пройдите сюда, – поманил ручкой обладатель обширного начальственного стола.
И Соня послушно повлеклась в указанном направлении.
– Снимите пальто, – холодно распорядился столоначальник. – Здесь у нас не вокзал.
Соня сняла пуховик, повесила его на вешалку, уселась на предложенный стул и воззрилась на новое руководство.
Типичный московский яппи – молодой карьерист в фирменном прикиде, с чувством собственной незаменимости и проблесками хамства в хороших манерах.
Милая, милая Козья Морда представлялась просто верхом совершенства на фоне этого урода. «Говнистый мужичонка», – сказала бы бабушка Констанция. «Жертва аборта», – сказала бы Нинка Капустина. «Крокодайл», – не мудрствуя лукаво, определила про себя Соня. То есть не про себя, конечно, а про мужичонку, но не вслух.
Туго набитая жирком тушка, короткие лапки, плешивая головка, свинячьи глазки, мясистый шнобель, переходящий в целлюлитные губищи. Нет, пожалуй, он не Крокодайл. А кто же тогда, кто же, кто же? «Тапир! Вот он кто!» – озарилась Соня и даже засмеялась от точности попадания.
– Не понимаю причин вашего веселья, – насупился начальник. – Может быть, поделитесь? И все мы с удовольствием к вам присоединимся?
– Э-э… – сконфузилась Соня. – Я… просто очень рада, что буду с вами работать. Прямо-таки сама себе не верю…
– Надеюсь в дальнейшем разделить ваши чувства, – дернул хоботком Тапир, явно сомневаясь в реальности столь дикого предположения.
Ничего себе приемчик ей оказали. Прямо скажем, ошеломляющий. Не то чтобы она ожидала духового оркестра и ковровой дорожки, усыпанной лепестками роз, но и не такой откровенной враждебности – это уж точно.
Оставались еще два члена гостеприимного коллектива. Кривоногий и хромой заместитель начальника, коему и поручено было ввести новую сотрудницу в курс дела. Ну как его можно было окрестить? Естественно, Мойдодыр. И расцветший обильными прыщами симпатичный парень. Соня мысленно назвала его Бутон.
Ну и как тут прикажете налаживать личную жизнь? А ведь была, была такая безумная надежда…
К счастью, Мойдодыр с Бутоном оказались «нормальными пацанами». А иначе хоть караул кричи, то бишь немедленно увольняйся к чертовой бабушке.
В обед они пригласили Соню перекусить в ближайшем кафе и наперебой раскрыли все тайны Мадридского двора.
Толстый Очкарик – парень толковый. Полный пофигист, но абсолютно безобидный.
Начальник, как и все маленькие мужчины, страдает тайным комплексом неполноценности и явной манией величия. Мстителен, обидчив, злопамятен, но специалист первоклассный. Он, кстати, и привел в отдел Росомаху.
Оказывается, желтоглазая девица прикатила в Москву из солнечного Узбекистана и в поисках счастья сменила несколько профессий, в том числе и самую древнейшую. Это, конечно, только слухи, но, как считал Викентий Викентьевич Вересаев, о каждом слагают свои легенды, и сплетни характеризуют человека ничуть не меньше, нежели правдивые свидетельства. «Нет дыма без огня, и у каждого огня бывает свой дым».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
