— Выходит, ты на втором уровне? — шепчу я.
Так вот откуда эти золотистые блики в волосах, вот почему так сияет кожа! Да и бюст стал пышнее и выше. Сказать, что я ненавижу Шелби, значит ничего не сказать. Стыдно признаться, сколько часов ушло на безуспешные попытки вернуть заднице упругость. Я ежесекундно чувствую, что такое фунт лиха и почем он у Люси.
Рука Шелби легко скользит по безупречным изгибам ее же тела.
— Не пройдет и двух суток, как я окажусь на третьем уровне и, если ты не будешь хорошей девочкой, напущу на тебя люсибоязнь.
Это у нас в Программе улучшения качества жизни такой тонкий юмор.
— Кстати о демонах. Шелби, мне нужно с тобой поговорить.
— Я тебя внимательно слушаю.
— Как тебе работается с моей матерью?
— Она просто находка!
Шелби явно преувеличивает, но зачем-то же она это делает. Проглочу.
— Да, наконец-то мама смогла раскрыть свой талант. Кстати, Шел, если хочешь и дальше с ней работать, придется тебе соблюдать кое-какие условия.
Шелби кивает.
— Какие угодно. Мы же подруги, Ви.
— Так вот. Не вздумай ее завербовать. Поклянись, что не завербуешь.
— Злая ты, Ви. Неужели ты так плохо обо мне думаешь?
— Нет, что ты.
От щепетильности Шелби не умрет, это ясно. Но покраснела она очень натурально.
Шелби задирает безупречный нос.
— Только не думай, Ви, что за твою маму я прощу тебе долг. Надеюсь, ты не забыла о двух душах? Меня не проведешь. С новыми душами я выйду на пятый уровень. И в случае чего ты быстро почувствуешь разницу — на пятом уровне я смогу насылать выборочную амнезию и подложные воспоминания.
Шелби возвращает меня к суровой действительности. В последнее время я так много думала о спасении цивилизации, что совсем забыла о собственном продвижении. Или я намеренно гнала амбициозные мысли? В животе противно ноет, язык сам собой произносит мерзкое:
— Ой, Шелби, не надо! Я всего лишь на втором уровне…
— Брось прибедняться, Ви. Ты — самая известная личность в Манхэттене. Как ты думаешь, почему я сразу согласилась подписать контракт? Потому что хотела стать похожей на тебя.
Глаза у Шелби честные-честные. Я два года потратила на то, чего она добилась за считанные недели.
— Спасибо, Шел…
— Насчет двух душ…
Шелби широким жестом обводит гостиную. Просто шведский стол — души на любой вкус, бери сколько влезет. Но у меня что-то нет аппетита. Эти люди мне несимпатичны — всегда терпеть не могла снобов. Какое мне дело, отправятся они в ад или нет? Или лучше поставить вопрос так: если я не сумею спасти цивилизацию (а я наверняка не сумею), какая разница, куда попадут все эти довольно гнусные душонки после смерти? Внутренний голос подсказывает, что существенная.
— Шелби, я их всех впервые вижу. Нужно действовать очень осторожно, соблюдать все условия Программы. И потом, ты же меня знаешь…
Я пожимаю плечами, причем совершенно не в тему.
— Не волнуйся, я тренировалась. Смотри и учись, пока бесплатно.
Шелби волнующей походкой приближается к смазливому шатену и начинает флиртовать. Она воркует, ее рука скользит по шелковой блузке к талии и ниже, и я ловлю себя на мысли: «Черт, Шелби бесподобна!» А я? Конечно, я тоже бесподобна. Пока я рефлексирую, она шепчет что-то шатену на ухо, и они, рука в руке, удаляются к Люси. Я в шоке. Шелби сделала это по-быстрому. На вербовку клиента ушло три минуты сорок семь секунд — рекордное время. По толпе бежит ропот.
Вскоре Шелби возвращается, уже без не-содержащего-души-шатена, но зато с победной улыбкой.
— Все просто, Ви. Нужно узнать, о чем человек мечтает.
Когда-то я пребывала в счастливой уверенности, что знаю, о чем мечтают люди; но это было давно.
— И о чем же мечтал этот тип?
— О том же, о чем каждый самец.
Да, не нужно быть Циолковским, чтобы решить эту задачку. Но не подогнала ли Шелби решение под ответ в конце учебника? Забудьте все, что я плела про оргазмы с пол-оборота — член должен стоять сам по себе, а не потому, что это оговорено в контракте с Люси. Так и вижу смазливого шатена годика примерно через три: блондинки снятся ему в кошмарах, размножаясь, как гремлины, очередь к нему в студенческую общагу занимают за семестр, а мечтает он только об одном — стать евнухом.
— Шелби, ты просто акула бизнеса.
— А ты, Ви, слишком добрая.
Шелби права, как это ни печально. Я действительно стала слишком доброй, мягкотелой, сентиментальной. Неужели мне до конца дней моих придется по капле выдавливать из себя толстозадую бухгалтершу? Куда девалась Великолепная Испорченная Ви? Почему Шелби удалось меня обскакать? Почему я не только не вышла на следующий уровень, но и сдала позиции? Я ведь сама выбрала себе жизнь — когда же я начну пользоваться своими возможностями на полную катушку, как Шелби? И ведь в этом нет ничего плохого — сборище в гостиной Люси мне глубоко параллельно. Иначе для чего я продала душу?
— Добрая? — фыркаю я. — Смотри и учись — действовать будет Железная Ви.
Я иду к приятелю шатена, типу в хаки и в галстуке с огурцовым узором. Вдобавок на нем сабо. Достаточно, чтобы у настоящей леди начались позывы на рвоту.
— Привет, я — Ви.
Я касаюсь его руки, но тут же отдергиваю ладонь, как от жабы.
— Гордон Ковел. — Он чешет нос. — Как вы сказали? Ви? Что-то ваше имя мне не знакомо. Для кого вы пишете?
Я вскидываю подбородок. Если этот пентюх думает, что может меня опустить, то он… он может, черт бы его побрал (за последним дело не станет. Вперед, Ви!)
— Чем вы занимаетесь, Гордон?
Небось сочиняет какую-нибудь бодягу для детей дошкольного возраста.
И тут на сцене в роли образцовой хозяйки появляется Люси.
— Гордон пишет фантастические рассказы, которые кажутся реальнее самого махрового реализма, — улыбается Люси. — У нас с Гордоном много общего.
Люси думает, что своей улыбкой она окончательно меня задвинула. Но я так просто не сдамся. Мне нужна идеальная задница — это ли не стимул?
— Гордон, мне кажется, вам стоит написать триллер, — говорю я со сладкой улыбочкой.
Люси, как заправский коммивояжер, у которого в чемодане широкий ассортимент — от мелких заподлянок до крупных неприятностей, — откидывает голову и хохочет.
— Сколько раз я пыталась втянуть Гордона в нашу Программу, но он как кремень. Попробуй, Ви, может, у тебя получится.
Графоман не отразим ни в одной луже. Чего стоят одни только патлы, в которых отлично устроились бы на зиму все крысы и мыши Ист-Энда! По моим представлениям, Гордон спит и видит, как бы оказаться на втором уровне. Да и карьера его могла бы круто взлететь.
