– Мой Перенос-бутик? – удивилась Куртуаза. – Бенефиций, что за карты ты прячешь в рукаве?
– Сейчас сама все увидишь.
Агент по переносу уже ожидал их за матовой стеклянной дверью, улыбающийся, подобострастный, чуть не булькающий от волнения, что ему позволили стать соучастником в сюрпризе для самой Куртуазы. Хихикая, он отвел дочь Омнинома в примерочную, театрально спросил: «Вы готовы, дорогая?» – и распахнул занавесь. Куртуаза раскрыла рот.
На обитом мягким столе лежал свадебный облик, который она выбрала вопреки всем возражениям матери пять лет назад. Высокий, со сверкающими зелеными глазами, потому что зеленый – любимый цвет Бенефиция.
– Ну, как тебе? – Бенефиций уже стоял рядом, сияя. – Они уже прекратили производство этого варианта, но я нажал на пару кнопочек…
– Это я его нашел, – гордо сообщил агент. – Поднял со склада, с самого глубокого уровня. Самый последний экземпляр!
Куртуаза поджала губы.
– Я не хочу его.
– О, любимая, пожалуйста, соглашайся, – взмолился Бенефиций. – Он же идеален, разве ты не видишь? Новое начало… или, вернее, второй шанс все того же начала.
Он повернулся к агенту.
– Вы не оставите нас на минуточку?
Когда они остались одни, он взял ее за руку и испытующе заглянул в глаза.
– Мой старый облик ждет в соседней комнате, родная, – прошептал он. – Я тоже перенесусь, и тогда этих пяти лет как не бывало.
– Это слишком быстро… – пробормотала в ответ она.
– Твой отец вчера подписал разрешение, вот оно. – Он отправил документы ей в ментбокс.
– Папа разрешил?
– Куртуаза, ты права, ты во всем права. Конечно, это было глупо с моей стороны сожительствовать с этой девчонкой. Это совсем не то, чего я хочу. Но я ухватился за нее, потому что не смог получить того, чего жажду больше всего на свете.
– Чего ты жаждешь… – Ее голос прозвучал эхом. – Чего же ты жаждешь, Бенефиций?
– Ты знаешь, чего. Что, право, за садизм – желать услышать, как я это скажу?
– Ты хочешь меня убедить, что соблазнил Джорджиану, потому что я отказалась беременеть от тебя? Так это я во всем виновата?
– Это наше проклятие виновато, Куртуаза. Пятно на нашем совершенном лице.
– Перестань говорить загадками. И плевать мне на разрешение. Мне это тело никогда не нравилось.
– Но мне нравилось, – сказал Бенефиций. – Куртуаза, у меня нет выбора: она или ты. Да и какой вообще может быть выбор? Ты же сама все сказала. Она пройдет, закончится, исчезнет – ты останешься. Я поклялся заботиться о тебе вечно, и я это сделаю. Ничто смертное никогда не встанет между нами – да и как бы ему удалось? Как бы я ни хотел, как бы ни надеялся, цветы увянут, дождь пройдет, солнце погаснет.
Он упал перед ней на колени, все так же не выпуская рук.
– Надень этот облик, – попросил он. – Ты сможешь все поменять, когда мы вернемся, но сейчас – ради меня, ради нас – надень его обратно.
– То ли ты очень мудрый человек, Бенефиций, – произнесла она, и глаза ее наполнились слезами, – то ли совсем дурак.
Но – да, она позволила ему уложить себя на пустой стол рядом. Бенефиций позвал агента и протянул ему голубую психею Куртуазы для загрузки в мастер-файл. Ее веки дрогнули – загрузка завершилась.
Они обменялись поцелуем. И затем так, что услышал только он:
– Хорошо, Бенефиций. У нас будет ребенок.
– Я знаю, любовь моя. – Он погладил ее по идеальной щеке.
Да пробудишься ты мирно на дальнем берегу…
Он отошел от стола. Агент занял его место.
Бенефиций тихо вынул из слота аппарата одну карточку и вставил другую.
Она пройдет, закончится, исчезнет – ты останешься.
Первый укол лишил ее сознания. Уже отплывая в забвение, она поднесла руку мужа к губам.
– Скажи мне, что все не бессмысленно? Скажи, что все хорошо?
– Да, дорогая, и еще раз да.
Но она уже спала.
– Это была самая романтическая сцена за всю мою жизнь, – прохлюпал агент; слезы бежали у него по щекам в три ручья.
Мгновение спустя радоваться он перестал. Система дала отказ на команду о Переносе. Его пальцы заметались по тач-скрину, пытаясь выловить ошибку.
– Какие-то проблемы? – поинтересовался Бенефиций.
– Несовместимые данные, – пробормотал агент. – Психея не соответствует базовому файлу.
– Но при загрузке-то все соответствовало, – указал Бенефиций.
– Я знаю! Я раньше видел несовпадения при загрузке – ошибка ввода или поврежденная карта – но никогда после нее!
Он вытащил из слота психею и принялся лихорадочно рассматривать, выискивая дефекты. Бенефиций отошел от безжизненного тела жены и, встав за спиной, заглянул через плечо.
– Дело не может быть в карте, – заметил он. – Вы же сами сказали: если бы карта была повреждена, данные бы не загрузились.
Он взял у агента карту и сунул обратно в слот.
– Загружайте.
– Я не могу, – запротестовал агент, – нам нельзя! Процедура прописана очень четко, мистер Пейдж. В случае несовместимости с мастер-файлом…
– Перепишите его.
Бедняга отшатнулся.
– Простите, что?..
– Перепишите базовый файл.
– Но, мистер Пейдж, если я перепишу базовый файл с несовместимого или поврежденного носителя, ущерб может оказаться необратимым.
– Всю ответственность я беру на себя.
Агент утратил дар речи. Протокол требовал немедленно прервать Перенос, разбудить Куртуазу и произвести полную проверку системы для выявления ошибки. Любому другому клиенту он бы мог отказать… но это был не любой другой клиент. Перед ним стоял член самого великого и изначального Семейства из всех Великих и Изначальных, и отказ мог стоить ему места, а значит, и всех средств к существованию. А то и самого существования. Но если он не откажется, если перепишет мастер-файл, и случится что-то ужасное, его все равно обвинят – не в ослушании, так в нарушении процедуры! В такой ситуации впору разорваться. Оставалось только молиться – о том же, о чем и Бенефицию, – чтобы Перенос прошел гладко!
Да пробудишься ты мирно на дальнем берегу…
Веки нового тела Куртуазы – строго говоря, ее старого тела, раз на свадьбу она его уже надевала – встрепенулись. Данные хлынули в мозг, пробуждая синапсы, прокладывая дороги, нанося на карту человеческой личности заливы и реки, сшивая память с желанием, выращивая, как сказал поэт, розы в пустыне из мертвой земли.
Оба мужчины задержали дыхание.
