Он протянул руку, и его пальцы накрыли ее ладонь. Серина подалась вперед. Их губы встретились. Поцелуй был быстрым, но он тут же сменился еще одним, потом еще… Она почувствовала, как соскучилась по этим поцелуям, соскучилась по нему.
Темная, всепоглощающая жажда отдаться ему, казалось, вытеснила из ее головы все остальные мысли. Когда его язык коснулся ее губ, она с готовностью раскрыла их, чтобы впустить его внутрь.
Она уже ни о чем не сожалела. От него пахло кофе, ромом и чем-то таким мужским, возбуждающим…
Она хотела Люсьена и не нашла в себе сил оттолкнуть его, когда он сел рядом с ней на диван. Поцелуи казались бесконечными и прекрасными, как небесные дары. Одной рукой она обняла его за плечо, а он медленно опустил ее на подушки. Его губы уже спустились на ее шею. Она должна была остановить его и остановиться сама, но не могла больше сопротивляться нарастающему в ней желанию.
– Господи, – прошептал он. – Одним движением ты можешь заставить меня потерять голову.
От его слов ее охватила истома. Словно почувствовав это, его рука заскользила по ее ноге. Серина застонала, когда пальцы Люсьена достигли ее лона. От его медленных ласк она начала таять, как свеча на огне. Только он мог унять этот жар.
– Люсьен, – прошептала она.
– Я знаю, – сказал он, – знаю.
Его губы снова накрыли ее рот, лишая возможности говорить. Он поднял ее юбку и быстрым движением расстегнул брюки.
– Я так хочу тебя, – сказал он.
«Господи, помоги мне!» – думала Серина. Она тоже хотела его. Хотела сильнее, чем в ту ночь, сильнее, чем пять минут назад.
– Люсьен, – позвала она, не зная, что еще можно сказать.
– Тс-с. – Он был уже на ней.
Неожиданно раздался стук в дверь.
– Ужин готов, миледи, – услышали они голос Холфорда.
Серина быстро выбралась из-под Люсьена и отпрыгнула в сторону, как нашкодивший ребенок. Господи, чем она занимается? Она обнимает мужчину, который сделал из нее посмешище для всего Лондона и которому нужны только ее тело и ее ребенок. Она почти отдалась мужчине, который считает, что она ничем не лучше своей матери.
– Его пунктуальность иногда бывает совсем некстати, – пробормотал Люсьен и направился к жене.
Она отошла в сторону.
– Серина, – позвал он.
– Миледи? – снова раздался из-за двери голос Холфорда.
– Позже! – прорычал Люсьен.
Теперь Холфорд без труда догадается, чем они тут занимались, подумала Серина. А что сказали бы в свете, если бы увидели ее сейчас? Только то, что она так же развратна, как и ее мать.
Люсьен подошел к ней.
– Пойдем со мной. Ничто не помешает нам насладиться друг другом.
Серина обхватила себя руками.
– Наслаждение? Из-за тебя, из-за твоей поспешной женитьбы я стала темой для сплетен в каждом доме. Неужели ты не понимаешь, как это ужасно?
– Леди Харкорт рассказала мне о твоей матери.
Серина гордо подняла голову.
– И ты считаешь, что я ничуть не лучше. Что при помощи нескольких поцелуев ты можешь заставить меня упасть в твои объятия. Разве не так?
– Я не знал твою мать, – сказал он, медленно подбирая слова.
– Меня ты тоже не знаешь. И я не буду принадлежать человеку, который считает меня падшей женщиной.
С этими словами она направилась к выходу и распахнула двери.
– Серина, – позвал он.
Она на секунду замерла, но потом быстро вышла из комнаты.
– Серина!
Она дошла почти до конца коридора и обернулась. Ее муж стоял, прислонившись к косяку.
– Еще ничего не кончено. Ты будешь моей.
– Ни за что, пока я жива! – выкрикнула она и бросилась в свою комнату.
Утром ее разбудила постучавшая в дверь Милдред.
– Уже восемь утра, миледи, – сказала она. – Мы с Кэффи приходили к вам в шесть, но вы так крепко спали.
Серина с трудом открыла глаза и с усталым вздохом села на кровати. Она не стала говорить служанке, что заснула всего пару часов назад. Но перед тем как уснуть, она думала о том, каким должен быть ее брак. И она доведет принятое решение до сведения своего необузданного мужа, как только увидится с ним.
Милдред помогла ей одеться. Она сказала, что Кэффи отправилась в дом герцога, чтобы забрать оставшиеся вещи.
– Как вы себя сегодня чувствуете? – спросила служанка, застегивая платье хозяйки. – Щечки у вас вроде порозовели.
Серина улыбнулась, тронутая такой материнской заботой.
– Мы все очень рады, все слуги, что вы вышли замуж за господина, – продолжала Милдред. – Дому нужна хозяйка, а лорд Дейнридж слишком хороший человек, чтобы жить без любящей жены.
Это совсем не соответствовало тому, о чем в данный момент думала Серина. «Хороший человек» силой заставил ее выйти за него замуж, почти соблазнил вчера вечером, а после этого опять исчез на всю ночь!
Она видела, как он выходил из дома в десять часов. Сначала она читала и делала вид, что ее не беспокоит, где проводит время муж. В три она заняла привычное место у окна и принялась ждать его возвращения. Когда забрезжил рассвет, Серина в изнеможении упала на кровать, проклиная Люсьена за то, что он оставил ее одну, а сам направился к какой-нибудь шлюхе.
Но почему это так ее волнует? Неужели она действительно любит его? Или с каждым днем опускается все глубже в пучину порока, следуя по стопам своей матери?
– Ну вот, так-то лучше, – перебила ее размышления Милдред, слегка припудрив ей щеки и лоб.
Серина улыбнулась служанке и спустилась вниз. Она отказалась от завтрака, желая как можно скорее переговорить с мужем. Если уж ей придется жить с ним под одной крышей, им придется еще раз обсудить все условия их интимной жизни.
Она надеялась, что Люсьен не будет против ее предложения. Где он проводит каждую ночь? Если с другой женщиной, то с какой стати он требует от нее исполнения супружеского долга?
Серина вышла в холл и встретила Холфорда.
– Скажите, где мой муж?
Глаза дворецкого были печальны.
– На кладбище Святого Георга, миледи. Он ходит туда каждое утро в это самое время.
Серина вспомнила, что муж не так давно кого-то потерял, но она не знала, кого именно. Когда он сказал ей об этом, она решила, что это кто-то из родителей, друг или близкий человек.
– Холфорд, а на чью могилу он ходит?
Слуга посмотрел на нее с удивлением.
– Разве вы не знаете, миледи?
