– Мы показали шпане мутную фотку, на которой блондин стоит рядом с Мэри-Лу у библиотеки в Сан-Диего, и они его сразу же опознали. Это точно тот, кто нам нужен! А шпану сейчас охраняет ФБР. Передай Сэму – кхе-кхе – если вы случайно увидитесь, что его теория насчет того, что террористы станут следить за садовником, попала в самую точку. Но Рахмана до сих пор не нашли – ни живого, ни мертвого.
– А как там Келли Паолетти и Космо Рихтер?
– Миссис Паолетти сделали операцию, и она сейчас в палате интенсивной терапии. Помолись за нее, когда будет время. А у Космо сломано несколько костей, но в целом он в порядке, – отчитался Джулз. – Ну все, меня зовет Ларонда. Пегги на второй линии. Сейчас постараюсь убедить ее, что Макс не мертв, а наоборот – очень даже жив.
Джину разбудило какое-то непонятное назойливое гудение.
Она открыла глаза и решила, что, наверное, еще спит и видит сон. Правда, потом быстро сообразила, что ни в каком, даже самом прекрасном сне ей не приснилось бы, что Макс до утра останется в ее постели.
Непонятное гудение издавал его мобильник, в котором был отключен звук. Он настойчиво вибрировал в кармане пиджака, брошенного на пол вчера вечером.
Вчера вечером…
У Макса было бледное и усталое лицо, и Джина обрадовалась, когда гудение наконец прекратилось. Но оно тут же началось снова, и стало ясно, что поспать ему не дадут. Он открыл глаза и увидел Джину.
– Тебе кто-то звонит, – прошептала она.
Макс молча смотрел на нее, и по тому, как менялось его лицо, Джина видела, что он постепенно вспоминает события прошедшей ночи, словно у него в сознании на ускоренную прокрутку включилась видеозапись.
– Принести тебе телефон? – спросила она.
Он тяжело сглотнул, поднял голову и вытер рукой рот, поморщившись, когда обнаружил, что спал так крепко, что из уголка губ капала слюна.
– Нет, спасибо. – Он перевернул подушку и откашлялся. – Сколько времени?
Телефон замолчал.
– Почти половина восьмого.
Он недоуменно смотрел на нее, словно не веря, что проспал почти семь часов.
– Да здравствует секс! – тихо сказала Джина.
– Да. – Он коротко посмотрел на нее и сразу же перевернулся на спину и закрыл глаза рукой. Удивительно, как быстро у него отрастает щетина. Всего одна ночь – и он выглядит как модель с обложки мужского журнала мод.
– Черт, мне надо идти, – хрипло проговорил Макс и не двинулся с места. – Я должен был появиться в офисе час назад. Мануэль Конеско, наверное, уже расположился за моим столом. Хотя, конечно, на самом деле это его стол.
Джина подперла щеку кулаком:
– Из этого, вероятно, следует, что ты не успеешь накормить меня завтраком?
– Завтраком? А что это такое?
Ого, он шутит. Это хороший знак.
Она положила руку ему на грудь, но в тот же момент опять ожил проклятый телефон, и Джина так и не поняла, почему Макс вдруг резко поднялся и свесил ноги с кровати.
– Черт, – пробормотал он. – Вот поэтому я и не сплю: стоит начать – и уже не можешь остановиться.
– Знаешь, если делать это каждую ночь, то просыпаться будет значительно легче.
– Да. – Макс потер лицо. – Вполне логично.
Он взял с тумбочки пульт, включил телевизор и переключал каналы, пока не нашел Си-Эн-Эн. Прослушав сообщение диктора о том, что за прошедший год значительно выросли объемы продаж оружия, Макс выключил звук.
– Я всегда радуюсь, когда утром включаю телевизор и узнаю, что ничего не взорвалось и не сгорело, – объяснил он Джине.
Ну что ж, хотя Макс, по-видимому, и не желал, чтобы она до него дотрагивалась, можно сказать, что «следующее утро» – как известно, самый опасный момент в отношениях – пока проходило нормально. Во всяком случае, они разговаривали.
Телефон продолжал требовательно гудеть.
– Ты не будешь отвечать?
– Нет, – помотал головой Макс. – Он все время так трясется.
Джина села в кровати, одеяло сползло, и Макс поспешно отвернулся.
Ну, вот! Это уже ненормально.
– Послушай, ты ночью уже видел меня голой.
– Да, я это отлично помню. – Он встал и отправился в ванную, стараясь не поворачиваться к Джине лицом. Словно хотел скрыть от нее, что его тело проснулось гораздо быстрее, чем он сам.
Телефон пару минут помолчал и опять ожил, когда Макс спустил воду в туалете.
– Чтоб ему провалиться! – буркнул он, выходя из ванной, и нагнулся над кучей одежды на полу. Его бедра были целомудренно прикрыты полотенцем. – Багат слушает, – рявкнул он, отыскав наконец телефон.
Несколько минут Макс внимательно слушал и один раз даже нечаянно посмотрел на Джину, видимо, забыв, что не желает видеть ее голой.
– Да, да. Спасибо, – кивнул он. – И еще, Ларонда, мне сегодня потребуется компьютер и принтер. – Опять пауза. – Потому что мне надо написать письмо. – Пауза. – Да, уже восемнадцать лет диктую, но это я хочу написать сам. – Вздох. – Не знаю. Минут через тридцать, наверное. – Он поглядел на Джину и опять быстро отвернулся. – Ну, плюс-минус…
Макс положил телефон на тумбочку; поднял с пола свой скомканный костюм и вздохнул:
– Как ты думаешь, кто-нибудь заметит, если я во второй раз приду в нем на работу?
Джина засмеялась, представив, как Макс приходит на работу в таком виде, будто проспал в одежде всю ночь.
– Если ты еще и не побреешься, то обязательно заметят.
Он тоже засмеялся и решился краешком глаза посмотреть на нее.
– Да, лучше я перезвоню Ларонде. Придется заехать в отель. Через тридцать минут… О чем я думал?
– «Плюс-минус», – напомнила ему Джина, надеясь, что раз уж он осмелился взглянуть на нее, то, может, теперь вернется в постель и опоздает на работу по-настоящему.
– Кстати, я говорил тебе ночью, что ты очень красивая? Что-то я сам не могу припомнить. Если не говорил, то говорю сейчас: ты очень красивая.
– Что-то подобное ты упоминал, – подтвердила Джина и удивилась, что может говорить так спокойно, хотя сердце подскочило и билось теперь где-то в горле, – как раз перед тем как предложил мне выйти за тебя замуж.
Макс застыл.
Господи, неужели он, правда, подумал?..
– Макс, я пошутила, – быстро добавила она. – Это шутка.
О, черт! Она может себя поздравить: ей удалось до смерти напугать неустрашимого Макса Багата. А кроме того, шансы опять заманить его в постель теперь точно равнялись нулю. И во всем была виновата она сама и ее дурацкие шуточки. Идиотка. Идиотка!
