Тот лишь молча покачал головой.
– Неужели ни один не раскололся?
– Все как обычно. Проклинают, призывают все беды на наши головы, но ни слова о базе.
Ольга вновь уронила голову.
– Ну почему, зачем, откуда такая преданность, безграничная вера...
Гигант пожал плечами.
– Их били? - тихо спросила Ольга. Туго кивнул.
– Я знаю, вам это не нравится. Хотя в этот раз бесполезно, они скорее жизнь отдадут, чем признаются в чем-нибудь. Я уже видел таких.
Оля решительно поднялась из-за стола.
– Будем пробовать еще раз. Еще много раз. Не давать им спать, есть, пить, мне необходимо сломать этих пленников. Психика не такая уж и прочная штука. У кого-то она все равно рано или поздно не выдержит. Главное не давать им опомниться. Непрекращающиеся допросы, угрозы пополам с увещеваниями и посулами. Кто-то должен сломаться. Пошли. - Ольга направилась из каюты.
– Вам бы самой поспать, - по-отечески пробасил Туго, - вторые сутки уже на ногах.
– Не время сейчас, - отмахнулась девушка. - Ты не хуже меня знаешь, что здесь дорога каждая минута. Наверняка исчезновение корабля замечено. Они могут выслать поисковые экспедиции или вообще убраться с базы. Такое уже бывало.
– Вашу работу могут выполнить и другие, а вы пока отдохните. Хотя бы пару часов.
– Спасибо, что заботишься обо мне. - Ольга с признательностью посмотрела на смутившегося гиганта. - Обещаю, проведем еще один осмотр, а потом я попытаюсь заснуть. Договорились?
– Как скажете, капитан...
Когда они подошли к каюте узкоглазого пленника, Ольга ненадолго задержалась у входа. Она помнила прошлый разговор и свое необычное поведение. Капитан поклялась, что в этот раз будет по-другому. Она даст ему понять, кто здесь хозяин. Сухие вопросы, если не желает отвечать, Туго всегда рядом.
Девушка набрала в грудь воздуха и нажала кнопку, открывающую дверь.
Во всех каютах до этого ее встречали одинаково равнодушные или горящие ненавистью взгляды. А здесь... В первую секунду Ольга была поражена выражением неподдельной радости и восхищения, светящихся в узких глазах юноши.
Не успела она открыть рот, дабы задать дежурный вопрос, как пленник заговорил сам.
– Одна тысяча шестьсот восемьдесят две! - торжественно возвестил он.
– Что это? - опешила девушка.
– Прошло минут с нашей последней встречи. Не слишком-то ты торопилась. - Пленник с укором посмотрел на нее. - Я думал, придешь через полторы тысячи. Сколько можно ждать? Или ты предпочитаешь, чтобы я забыл тебя?
Ольга беспомощно обернулась к Туго. Тот по обыкновению хранил молчание.
– Я пришла сюда не за этим. - Капитан старалась, чтобы голос звучал как можно тверже.
– С нашей последней встречи ты стала еще прекраснее.
Оля почувствовала, что вновь теряет нить разговора. Да что же это с ней творится!
– Мы пришли дать тебе последний шанс добровольно рассказать, где находится ваша база.
– Это значит, что остальные отказались, - констатировал юноша и тут же добавил: - Я бы тебе никогда не отказал. Ни в чем. - Он многообещающе подмигнул.
Нет. Такого она выдержать решительно не могла. Ольга с удивлением поняла, что ей мучительно хочется опять врезать по этой красивой физиономии. Капитан усилием воли подавила этот импульс.
– Мы допросили еще не всех. Кто-нибудь обязательно расколется, однако ты своим признанием мог бы значительно облегчить свою участь или, если желаешь, участь своих собратьев. Сделай это для них. Ты и они будете меньше страдать.
– Я и так страдаю, - томно произнес юноша, - страдаю день и ночь. Ежеминутно и ежесекундно, ибо каждый миг без вас это потерянное мгновение жизни. Что все пытки перед пыткой не видеть даму своего сердца. Что мне до всех мучеников мира, когда они и десятой доли не пережили того, что переживаю я. Разве может быть что-нибудь хуже? Ответь, о бессердечная, та, к которой обращены все мои молитвы и помыслы. - Он театрально протянул руки.
Ольга отпрянула от протянутых рук, тут же сама устыдившись своей пугливости.
– Прекратите паясничать, - процедила она.
– Это чистая правда. - Юноша приложил руку к сердцу. - Послушайте, как оно бьется. Я все время думаю о вас. Не скажу, чтобы мои мысли всегда были безгрешны, но ведь меня можно понять. Вы - красивая девушка, я - очень красивый мужчина...
– Вы не красивый мужчина! - выпалила Ольга. Лицо Эйсая расплылось в довольной ухмылке.
– Значит, вы думали обо мне, сравнивали. Эти слова слаще музыки.
– Где ваша база? - в ярости выпалила капитан.
– Не знаю. Я уже говорил об этом. Да и далась вам эта база. Давайте лучше поговорим о нас. Например, что вы делаете сегодня вечером?
– Пытаю пленников.
– Как грубо. Этот тон тебе совершенно не идет. Как, скажем, насчет того, чтобы пойти куда-нибудь? Конечно, если меня выпустят.
– Выпустят, если укажешь расположение главных сил.
– Ты не поверишь, но после твоих слов я больше всего на свете хотел бы знать это проклятое расположение. Но, увы. - Он развел руки. - Может, тебе что-нибудь другое рассказать? Я с радостью.
– Мне нужно месторасположение базы и ничего более. Если ответишь, ты спасешь себя и своих друзей. Если нет, то, как это мне ни противно, вас будут бить, лишат сна, пищи, воды. Что на это ответишь?
– Даже не знаю. А ты будешь приходить ко мне?
– Нет. - Ольга почувствовала удовлетворение от маленькой мести.
Юноша смутился.
– Я умру от горя, - серьезно предупредил он.
– Меня это абсолютно не интересует.
– Но плакать-то ты будешь?
– Даже не вспомню твоего имени.
– Эйсай! - радостно сообщил он. - А твое как?
– Оль... - Девушка запнулась. - Это к делу не относится.
– Не относится, - поспешно согласился с ней пленник, - давай сразу решим, как назовем своего первенца.
Этого уже капитан вынести не могла.
– Или ты ответишь на мой вопрос, или прямо сейчас же мы применим к тебе более действенные методы!
– Если мальчик, я предлагаю Рип, так зовут одного моего друга. Девочку - Марико. - Он посмотрел на налитые яростью глаза Ольги и притворно нахмурился. - Впрочем, если ты против, дорогая, то можно...
Капитан сделала знак Туго, и он залепил наглецу увесистую оплеуху. Тот повалился на пол. Оттуда с укоризной посмотрел на девушку.
– Зачем так реагировать? Это же всего-навсего имена. Если они тебе не нравятся, то так и скажи. - Туго ударил его с другой стороны. Юноша откатился к стене. - Теперь я точно вижу, что ты против.
