– Я с радостью поведал бы вам все что знаю, - улыбнулся Эйсай, однако, боюсь, не смогу этого сделать, ибо не понимаю, о чем вы говорите. На захваченном вашими людьми корабле я был такой же пленник, как сейчас. Более того, я даже понятия не имею, кто мои тюремщики и почему они меня пленили. Они мне не друзья. Но если вы спросите, то скажу: я рад, что попал к ним. В противном случае я никогда бы не встретил вас...
– Прекрати! - Голос девушки снова сорвался на крик. - Я последний раз спрашиваю: ты скажешь, где база?
– Я не знаю, - развел руки Эйсай.
– Тогда ты сам напросился. - Девушка едва заметно кивнула здоровяку.
Нихонец не успел ничего сообразить - удар чудовищной конечности безрукого повалил его на пол.
Падая, Эйсай заметил, что девушка дернулась, как будто это ударили ее. Похоже, ей не доставляло удовольствия избиение пленников. Чего нельзя было сказать о безруком помощнике. Следующий удар последовал в живот. Били ногой, со знанием дела. Затем по почкам. Эйсай сгорбился на полу.
– Хватит! - неожиданно громко раздался резкий окрик. - Туго, я сказала, хватит.
Вспышки боли прекратились. Эйсай разлепил припухшие веки и уставился на рыжеволосую.
– Надеюсь, теперь ты понял, насколько серьезны наши намерения. - Голос едва заметно дрожал. - Такие, как ты, отрезали у Туго руки, мне стоит громадных усилий сдерживать его.
– Похоже, ему еще удалили и мозги, - выдавил с пола Эйсай, - а тебе чувство юмора.
– Я не могу себе позволить жалеть подобных вам. Слишком много невинных людей может пострадать от этого. Жалость роскошное, элитарное чувство.
– А любовь?
– Замолчи! - Девушка закрыла уши руками. - Такие, как ты, не смеют говорить о любви. Своими устами вы черните это волшебное чувство.
– Особенно если эти уста разбиты, как у меня.
– Ты не знаешь, что такое любовь!
– А ты?
– Я знаю. Я любила. Очень любила своих родителей.
– У всех есть родители. Я тоже люблю своих. Я люблю свою родину, друзей, просто жизнь. И я знаю, что такое любовь между мужчиной и женщиной.
Оля с удивлением поняла, что показавшийся вначале такой простой разговор ускользает, отходит от заданной темы. Этот странный молодой пленник был совсем не похож на предыдущих допрашиваемых. Да что там, он не был похож ни на одного человека, виденного ею до сих пор. Так разговаривать с Рыжей Ведьмой... Даже безрукий Туго не осмеливался на подобное, а уж любой другой из команды... Девушка живо бы поставила наглеца на место. Но этот... Оля взяла себя в руки.
– Не об этом сейчас.
– Ты не веришь в любовь между мужчиной и женщиной? - тут же вставил он.
Она почувствовала, как в душе вновь закипает гнев. Нет, это невыносимо!
– Я верю в любовь, но в данный момент меня интересует совсем другое.
– А меня интересует предыдущая тема.
Непостижимо. Избитый, лежа на полу, он мог еще и пререкаться. Оле захотелось лично подойти и ударом стереть эту наглую ухмылку с его физиономии. Она с трудом подавила в себе этот импульс.
– Ты скажешь нам, где база?
– Я не знаю. Но если бы знал, сказал.
– Ты лжешь!
– Нет. И ты знаешь это. - Юноша с трудом поднялся и сел, упершись руками в пол. Он снова улыбнулся. - Ведь знаешь, правда?
Капитан вскочила со своего места.
– Сейчас же ответь на мой вопрос!
– Какой?
– Не притворяйся. Где база?
– Ах этот. Тебе не надоело?
– Не делай из меня идиотку.
– Как можно делать то, что уже... - Он запнулся. - Я бы не посмел врать такой красавице. - Губы его снова растянулись в издевательской ухмылке.
Не помня себя от ярости, Оля подлетела к нему и со всего маху залепила наглецу пощечину. Глаза девушки возбужденно блестели, грудь часто вздымалась.
Вопреки ожиданиям, губы пленника растянулись еще шире. Он дотронулся до щеки.
– Если женщина бьет мужчину, им это должно расцениваться как комплимент,
Оля хотела ударить его еще, но занесенная рука замерла в воздухе.
– Уведите, - процедила она, ни к кому не обращаясь, - уведите, чтобы глаза мои...
– Я буду считать минуты до следующей встречи, - пообещал Эйсай, перед тем как железная дверь отделила его от незнакомки.
Ольга едва пришла в себя. Что это с ней? Еще ни один пленник не доводил ее до такого состояния. И она никогда ранее не позволяла себе поднимать на них руку...
21
Черные пространства. Рип целыми днями не отходил от иллюминатора. Картина за окном мало отличалась от привычной звездной панорамы, но юноше казалось, что от этой черноты, от этих весело подмигивающих звезд веет чем-то зловещим. Умом он понимал, что половина, если не все из рассказываемых, леденящих кровь историй об этих местах плод не в меру буйной фантазии звездолетчиков, стимулируемой многомесячными одиночными полетами и далекими от скудных возлияниями. Здесь такой же вакуум, так же дрейфуют в нем солнца, вокруг них кружатся планеты... он ничего не мог с собой поделать. С каждой звезды, из каждого особо черного пятна на него смотрели алчущие крови глаза со звездообразными зрачками и щелкали наполненные слюной челюсти.
В рубку вошел император.
– Опять наружу пялишься?
Рип оторвался от созерцания космоса и повернулся к правителю.
– Знаю, что это глупо выглядит со стороны, но меня будто притягивает.
– Не бери в голову, - махнул рукой старик, - мне тоже не по себе в этом месте. Как подумаю, что мы одни на десятки световых лет... мороз по коже.
– Не одни, впереди нас ждут обитатели этих мест.
– Да. Ума не приложу, зачем им могла понадобиться Марико. Для чего так рисковать, забираться черт знает куда, в Нихонию, ставить под угрозу свое инкогнито... Глупо. Или есть причина.
– Причина, конечно, есть. И наверняка для них очень важная причина. Надеюсь, мы узнаем ее, а если не узнаем, то и черт с ней. Главное, чтобы принцесса оказалась снова с нами.
– Сколько еще лететь? - переменил тему император.
Рип дотронулся до звезды на экране - самой большой среди соседей. Медленно, очень медленно, звезда увеличивалась в размерах.
– Уже скоро, - прошептал Винклер. - Совсем скоро.
22
Ольга сидела в своей каюте, уронив голову на руки. Без стука дверь открылась, в помещение вошел Туго.
– Ну как? - Девушка подняла на гиганта воспаленные от длительного недосыпания глаза.
