Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
– Ну что, Сережа? Начали! – Хосы уже готов был ринуться через забор, но я отрицательно помотал головой и коротко рассказал шефу о вертолете, увиденном мною в щель.
– Т-а-ак! Значит, вот что… Разделимся! Я встречу автоматчиков, уведу их за собой, чуть в сторонку, и повоюю там, с ними. А ты обойди забор с той стороны, где вертолет, ну и проникай внутрь! Если их там всего десять… Я постараюсь сделать так, чтобы этим архаровцам было послано подкрепление. Как только найдешь Катю, вот тебе сигналка, дернешь, это будет мне маячок, – и уходите к нашему вертолету. Ждать меня не больше двадцати минут, понял? Если нет меня – все, улетайте! Ну, с Богом!
Хосы, с пистолетом в руке, двинулся навстречу пятерке автоматчиков, а я, достав свою беретту, побежал в обход забора с другой стороны – времени было мало!..
Огонь, усмиренный потоком воды из брандспойта, постепенно утихал. Сгорела хвоя на ветках, обуглился забор и стволы елочек, чадили и шипели головешки. Я взял правее, под прикрытием темноты обогнул пожарище, суетящихся в дыму людей, и вышел прямо к тому месту, где за забором стоял укрытый брезентом вертолет.
Ловко перемахнув забор, никем не замеченный, я упал в снег, приподнял голову, огляделся и пополз к ближайшему домику, стараясь двигаться так, чтобы вертолет закрывал меня от ненужных глаз.
Возле крайнего дома я, прижавшись к бревенчатой стене, встал и осторожно заглянул в ближайшее окно. Моему взору предстала освещенная комната, вся заставленная каким-то оборудованием. Тут были и компьютеры, и всякие периферийные устройства, небольшой аппаратик спутниковой связи, какие-то, еще не подключенные серые блоки, мониторы, на столах валялись кучи разноцветных проводов, разбросанные инструменты и детали. В комнате не было людей, а единственная дверь, плотно прикрытая, сделанная из толстых досок, наверняка не пропускала посторонние звуки.
Я осторожно надавил рукой на стекло, потом резко ударил по руке кулаком – и окно с тихим звоном выдавилось внутрь. Секунду помедлив, с пистолетом наизготовку, я уже занес ногу, намереваясь забраться в комнату, как вдруг почувствовал чей-то недобрый взгляд, упершийся мне в спину.
Одновременно с этим издалека ветер принес звуки выстрелов – сухие, одиночные щелчки калашниковых, и изредка отвечающие им тугие, смачные бухания «супер-питона» – Хосы начал свою игру.
Резко обернувшись, я замер – прямо передо мной, на снегу, прижав короткие уши к лобастым мордам, и оскалив клыки, приготовились к прыжку два матерых рыжих пса.
«Стрелять нельзя – выдам себя раньше времени!», – быстро подумал я, чувствуя, как кровь отхлынула от лица, а сердце бешено заколотилось – собак я боялся с детства. Медлить тоже было нельзя, сейчас псы прыгнут, и собьют меня с ног, а на что способны вот такие, очень похожие на кавказских овчарок собаки, я догадывался – смотрел как-то по «видику» взятую у ребят кассету с собачьими боями. Там вот такие «милые» песики выступали вне категории, вне конкурса, так сказать – просто им не было равных ни среди булей, ни среди хваленых мастифов и стафордширров.
«Хорошо, хоть не лают!», – подумал я, сунул пистолет в кобуру, и потянулся за ножом, но не успел буквально на долю секунды – псы прыгнули разом, с низким, утробным ворчанием, переходящим в злобный рык.
Видимо, собаки были приучены «работать» в паре. Один из псов буквально повис на мне, в клочья раздирая крепкую ткань бушлата, а другой, целивший в горло, промахнулся всего на миллиметр, зацепив-таки своими страшными клыками кожу на шее.
Висящий мертвой хваткой с боку пес весил килограмм шестьдесят, и все эти килограммы извивались, бились, драли зубами и лапами уже не бушлат, бушлат был почти моментально разодран, а мое тело…
Я, не удержавшись на ногах, упал, и на меня с другой стороны навалился второй пес, вцепившийся в левую руку. Кое-как, изо всех сил стараясь в панике не начать кататься по снегу, чтобы оторвать от себя собак, и терпя адскую боль – меня буквально рвали на части заживо, я дотянулся до ножа, выхватил его и три раза резко всадил в бок первой собаки. Пес заворчал, один раз даже взвизгнул, не разжимая зубов, но не только не отпустил меня, а наоборот, с еще большой лютостью вцепился в мой бок.
Другой, как мне показалось, практически перегрыз руку, от боли звенело в ушах, первобытный, животный ужас сковывал движения и я с трудом контролировал себя. «В глаз! Бей в глаз!», – истошно завопил внутренний голос, и я, изогнувшись, как смог, ударил собаку ножом в глаз, стараясь бить под таким углом, чтобы лезвие попало в мозг.
Пес захрипел, и практически сразу умер, но челюстей так и не разжал. «Если сейчас сюда прибежит хотя бы еще один такой Джульбарс, мне конец!», – вдруг ясно даже не подумал, а ПОНЯЛ я, и сам, откуда только силы взялись, словно озверел… Я кромсал рвущую меня собаку, а собака кромсала меня, и победителем в этой схватке должен был стать тот, у кого было больше ярости…
Пес перестал шевелиться буквально за мгновение до того, как я хотел сдаться и закричать – боль в изуродованном боку, в искусанной руке были просто невыносимыми…
Тяжело дыша, я столкнул с себя окровавленного, покрытого ранами от моего ножа волкодава, шатаясь, попробовал подняться, но адская боль заставила меня снова скрючиться на взрытом лапами кровавом снегу. Это был конец – в таком состоянии я не только не смогу отыскать и спасти Катю, я вообще ничего не смогу! Я выронил нож, кое-как дотянулся до пистолета и начал медленно доставать его из кобуры…
Очнулся я почти сразу, потеря сознания была мгновенной. В чувства меня привел холодный снег, в который я ткнулся лицом. Тупо посмотрев на пистолет, зажатый в здоровой руке, я зачем-то зажал его в зубах и полез в карман жилета – за перевязочным пакетом. Умирать было еще не время!
Кое-как перетянув разрываемую дергающей, пульсирующей болью руку, я занялся ранами на боку. Для того, чтобы перебинтовать себя, мне надо было скинуть бушлат и бронежилет – собака легко разодрала прочную ткань, а по воле конструкторов жилета бока, как наименее уязвимые места, не были снабжены защитными пластинами, иначе зубы пса никогда не добрались бы до тела.
Я наложил на жуткие, зияющие раны тампоны, пропитанные антисептиком, скрипя зубами от боли, перетянулся ремнем, зафиксировав их, потом, лежа на боку, как учили, вколол себе прямо через штанину промедол и стимуляторы из шприц-тюбика, полежал еще несколько секунд, дождался, когда препарат начнет действовать, и медленно, со стоном, сел.
До моего слуха донеслись звуки отчаянной стрельбы, во время схватки с собаками я как-то не обращал на нее внимания, и только сейчас понял, что буквально весь лес грохочет от выстрелов. Калашниковы лупили теперь длинными очередями, «питон» бухал гораздо реже, но судя по редким выстрелам, Хосы держался, отвлекая на себя все силы противника.
Надо было действовать, причем действовать быстро, а вот этого-то как раз я и не мог – каждое движение отзывалось новыми вспышками боли, корежившими все мое тело.
Кое-как, по стеночке, я поднялся, с трудом, держа раненную руку на отлете, перевалился внутрь дома, и сел на пол – отдыхать. Стимулятор действовал, давая иллюзию всемогущества, но даже сквозь лекарственную заглушку боль напоминала о себе после любого движения, и я считал про себя секунды, отдыхая.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
