– Ох, Серега, наверное, не скоро… И тут Андрей осенило.
– А завтра штурманом у меня поработать хочешь? Как на гонках Париж-Дакар. Пилот ведь не может в карту смотреть, ему как бы льва не задавить. С ним рядом сидит штурман с картой, командует, что дальше. Так как?
– А порулить дадите?
– Если будет техническая возможность.
Когда утром Андрей открыл глаза, из задернутого тюлем окна в комнату мягко и неотвратимо вваливался бело-голубой свет.
«Чегой-то он шибко когерентный», – вспомнил Андрей не к месту мудреное словцо, откинул одеяло, подошел к окну…
Снаружи все было засыпано ровным, чистым снегом – тротуары, деревья, крыши соседних домов. На термометре было чуть ниже нуля.
«Значит, минус два-три как минимум… Ну, такой подлянки я от здешней природы не ожидал! Вдруг Ксюша Петровна откажется ехать? Да, хреново…»
Юркнул назад под одеяло, стал обдумывать, что делать, если ясновидица с ним не поедет.
«Отправлюсь с Павлючком или один, в конце концов… Повезет – найду Анну К. в каких-нибудь развалинах, не повезет…»
Было только четверть девятого.
«А как днем все растает! У-у, подлянка-водянка!..»
Андрей поворочался в койке, думая, поспать или нет, решил, что не стоит, потянулся варить кофе и звонить ясновидице.
Ксения Петровна взяла трубку.
– Вы это безобразие видели? Я имею в виду первый майский снежок?
– Да. Пришлось сапоги с антресолей снимать.
– От приглашения моего не откажетесь? Я бы ужасно огорчился.
– Нет. Ведь мы же на машине?
– Конечно. Вы только направление зададите. По грязи я вас, если надо, на руках отнесу.
– С нами еще кто-то будет – я так поняла?
– Да, я тут мальчонку на перевоспитание взял. Не читали – воришку?
– У нас на работе думали, это выдумки.
– Увидите эту «выдумку» лично. Я его на журналиста переучиваю. Значит, как покажется конец работе, срочно звоните.
Делать до выезда было нечего – так, позвонить родителям, Терпсихорову… Протопив облака, выглянуло солнце, но теплей не стало, ослепительно белый снег почти не таял. Где-то истошно завывали коты.
Когда зазвонил телефон, Андрей решил, что это Ксюша Петровна, но это оказался Павлючок.
– Серега, ты б подтягивался, чтобы нас не ждали, когда отмашка будет.
Когда Павлючок появился, Андрей спросил:
– Машина моя там стоит?
– Да, но на ней снегу-у… А мы с собой еще кого-то берем? Что, вдвоем нельзя?
– Моя знакомая может сказать, где находится человек. Про тот дом она мне подсказала.
– А-а, тогда я знаю, про кого вы говорите. Про нее мамка рассказывала – она каких-то малявок заблудившихся найти помогла.
– Вот и познакомишься. Учти – она всех людей насквозь видит.
– А мне чего бояться? – фыркнул Павлючок. – Я несовершеннолетний, а она не прокурор.
Зазвонил телефон в прихожей.
– Извини, брат. Але? Да, мы выезжаем. У меня штурман есть, он подскажет.
Было без двадцати два.
– Собирайся. Где проходная Текстильмаша, знаешь?
– А как же! Я их контору три года назад шопнул.
– Не надо о темном прошлом. Ты теперь юнга журналист. Пошли!
…Андрею говорили об этой истории, но она не попала в статью. Совсем юным и неопытным Павлючок прошелся по кабинетам заводоуправления и везде жалостно спрашивал: «Вы не видели мою маму?» Пока сердобольные клерки искали маму бедного мальчика, он шарил по ящикам и нарыл-таки в незапертом сейфе кучку зеленых. Дело раскрылось спустя пару дней, когда через подставное лицо чуть старше себя годами Павлючок попытался купить «хонду».
«Бухгалтер и воришка… Гений и злодейство. Что я вообще творю, а?!»
Из проходной Андрей позвонил на рабочее место Ксении Петровны, и она спустилась к нему в пальто с чернобуркой и раскрасневшимися щечками.
«Уже попраздновали… Ну ничего… Главное – найти Анну К.».
– Познакомьтесь, Ксения Петровна, это Сергей, будущий журналист. Так мы сейчас…
– Туда, – показала она.
Ксения Петровна села назад, и полчаса они быстро катили по снеговодяной жиже из города.
– Алло, штурман, – чтобы нарушить паузу, переходившую в неловкое молчание, сказал Андрей. – Заметь, мы пересекаем городскую черту.
Мимо них действительно проплыл указатель с перечеркнутым названием столицы района. Павлючок, наморщив лоб, развернул карту и стал искать это место.
– Нам вправо, – вступила в разговор Ксения Петровна.
– Слушаюсь, командор.
Поворот направо появился через пару минут хорошей езды. Указатель, облезлый и ржавый, обозначал «Дер. Кумушки».
– Ну и название, – фыркнул Андрей.
Проехали мимо домиков со следами пожара. Снег, скопившись в ложбинках, выдал почти сровнявшиеся с землей огородные грядки.
«И не поверишь, что до Москвы сотня километров. Полная Хиросима».
Доехали до развилки. Судя по нетронутому снегу, со вчерашнего вечера здесь никто не проезжал.
– Куда нам, Ксения Петровна, не чувствуете?
Она, прикрыв глаза, словно змея, слушающая флейту заклинателя, чуть повела головой.
– Это туда, – помахала ладошкой.
– Штурман, куда нам лучше? Где мы сейчас?
Павлючок водил пальцем по карте, соображая.
– Мы вот здесь, а туда, куда тетенька показывает, прямой дороги нет.
– Эх, и почему это не вертолет?
Андрей остановился, взял карту и прикинул маршрут.
– Сколько у меня времени, Ксения Петровна?
– Ну, я думаю, это недалеко. Управимся за два часа – а то, если стемнеет рано, как отсюда выбираться?
– По вашим встроенным навигационным приборам.
Они довольно быстро ехали по проселку, вокруг стелилась плоская равнина, сейчас пестро-пегая от клочков тихо таявшего снега и бурой травы.
– Направо надо, мы отошли… от нужного места.
– Штурман, далеко поворот?
Андрей пришпорил машину, и через минуту поворот все-таки появился. На перекрестке виднелись какие-то указатели. Андрей остановился и взял карту.
Проселком они срезали хороший угол и снова выехали на четырехполосную дорогу. Теперь надо было сворачивать под прямым углом и ехать до этого покинутого гарнизона.
– Нам туда? – обернулся Андрей к Ксении Петровне.
– Да, – кивнула она.
