Разглядывая числа, Чарли обнаружил нечто интересное: не хватало газеты за четверг.
Собачий лай приближался, и очень быстро. Чарли решил, что пес учуял его запах, и внутренне собрался, стараясь не выдать страх. Полицейский разделял мнение деревенских насчет Сатаны. Пес безумен. Он еще не успел испробовать ни на ком свои клыки, но случись такое, загрызет жертву до смерти.
Затем Чарли увидел, на кого лаял пес. Сатана несся рядом с мальчишкой-велосипедистом, скаля пасть, вертя мордой, разрубая воздух зубами размером с хороший мясницкий тесак.
Мальчишка смотрел прямо перед собой, притворяясь, будто не замечает собаку. Таких храбрых людей Чарли встречать еще не доводилось. Звали героя Марк Кросби. Десятилетний Марк служил разносчиком газет.
— Марк, — начал полицейский. Пес со своими ужасными клыками тут же переключился на Чарли, изо всех сил стараясь добавить седых волос в его редеющую шевелюру. Если бы не стыд перед юным храбрецом, полицейский давно нырнул бы в машину.
— Не видал мистера Хедлунда?
— Не-a, сэр, — отвечал Марк, отдавая дань уважения полицейской форме, затем подсунул под кирпич субботнюю газету. — Его нет уже неделю, сэр.
Наконец, устав от этих упрямых храбрецов, Сатана с оглушительным стуком растянулся на крыльце, только время от времени лениво порыкивал.
— А куда он уехал, не знаешь?
— Не-a, сэр, — повторил Марк, — он не говорил и от доставки не отказался.
— Ты приносил газету в четверг?
Марка покоробило, что его другу полицейскому приходится спрашивать.
— А как же, таковы правила. Если газеты не забирают, но от доставки не отказываются, их приносят еще шесть дней. — Мальчишка кивнул. — Таковы правила, мистер Хоуз.
Серьезность, с которой Марк рассуждал о правилах, заставила полицейского вспомнить о том, как славно быть десятилетним. Жалко, что нельзя остаться таким навсегда, подумал Чарли. Если бы люди оставались десятилетними, возможно, у правил, приличий и здравого смысла был бы хоть мизерный шанс.
— А ты, ты уверен, что не пропустил четверг, Марк? — настаивал Чарли. — Никто тебя не осудит: мокрый снег, газеты все равно никто не забирал, длинный подъем, эта громадная псина не дает проходу.
Марк поднял правую руку.
— Даю слово, — произнес он, — что доставил газету в четверг.
Этого Чарли хватило с лихвой. Вопрос был решен раз и навсегда.
И вот, когда дело было закрыто, на дороге появился старый двухместный автомобиль Эрла Хедлунда. Ухмыляясь, тот вылез из машины, Сатана взвыл, подпрыгнул и облизал Эрлу ладонь.
Местный грубиян и задира, к тридцати пяти Эрл раздался вширь и полысел, но вызывающая ухмылка по-прежнему обещала неприятности любому. Ему никогда не удавалось обвести Чарли, и за это Эрл ненавидел полицейского.
Ухмылка стала шире, когда Чарли подошел к его машине и вытащил ключ зажигания.
— Что, Чарли, насмотрелся на копов в телевизоре? — спросил Эрл.
— Насмотрелся, — отвечал тот. И не соврал.
— Я бежать не собираюсь, — сказал Эрл. — Прочел в Провиденсе про бедняжку Эстель и решил, что ты захочешь меня увидеть. Поэтому и вернулся. Чтобы ты не забивал себе голову глупостями, будто это я ее прикончил.
— Спасибо, — буркнул Чарли.
— Я всю неделю провел у брата. Под присягой он подтвердит. Каждую минуту. — Эрл подмигнул. — Устраивает?
Чарли хорошо знал его братца-подонка. Избивать женщин тот не вышел ростом, поэтому практиковался на лежачих. Тем не менее суд наверняка прислушается к его словам.
Эрл присел на ступеньку, подцепил верхнюю газету в стопке и развернул на финансовых новостях. Затем вспомнил, что по субботам не печатают биржевых котировок. С досады Эрла перекосило.
— У тебя бывают посетители, Эрл? — спросил Чарли.
— Посетители? — насмешливо переспросил тот, не отрываясь от скудных финансовых новостей. — Сдались мне твои посетители!
— Ремонтники? Прохожие? Дети? — не унимался Чарли. — Охотники?
Вместо ответа Эрл презрительно фыркнул. Ему нравилось думать, что ни у кого не хватит духу сунуться к его дому.
— Все, что нуждается в починке, я чиню сам. А прохожие, дети, охотники и прочие дают деру при одном виде этого пса — мы тут не рады чужим.
— В таком случае кто забрал четверговую почту? — спросил Чарли.
На миг газета провисла в руках Эрла, затем он вновь расправил ее, притворяясь, будто финансовые новости интересуют его куда больше слов Чарли.
— Что за чушь ты несешь про четверговую почту?
Чарли объяснил, что за чушь он несет: если Эрл забрал газету в четверг, значит, он возвращался в Кейп-Код вечером, когда убили Эстель.
— Если ты был тут в четверг вечером, — сказал Чарли, — ты проглядел бы биржевую колонку.
Эрл отложил газету и окинул Марка тяжелым взглядом.
— Никакой газеты в четверг не было, потому что этот лентяй ее не донес.
— Он дал слово, что приносил газету, — возразил Чарли.
Эрл снова углубился в новости.
— Мальчишка не только лентяй, но и врун.
Чарли порадовался, что не прихватил оружие. Иначе он пристрелил бы Эрла Хедлунда на месте. Убийство вылетело у Чарли из головы. На его глазах совершалось преступление куда хуже — и у этого преступления не было имени, как не было против него закона.
Бедный Марк был сокрушен. Единственным утешением в этой долине плача было его честное слово, а Эрл смешал честь с грязью.
— Он дал слово! — выпалил Чарли.
Эрл, не поднимая глаз от газеты, грязно выругался.
— Мистер Хоуз… — начал Марк.
— Что, Марк? — спросил Чарли.
— У меня, у меня есть кое-что получше слова.
Чарли терялся в догадках. Заинтересовался и Эрл.
Псу и тому не терпелось узнать, что на свете может быть выше слова десятилетнего мальчишки.
А Марк сиял, уверенный, что докажет — хотя бы в пику Эрлу — свою правоту.
— В четверг я приболел, — сказал Марк, — поэтому газету принес мой отец.
Таким тоном мальчишка мог бы сказать, что газету доставил сам Господь.
Чарли Хоуз выдавил улыбку. Мальчишка только что лишил его единственной улики. Отец Марка, возможно, и был храбрецом, в своем роде, но только не тогда, когда дело касалось собак и Эрла Хедлунда, которых он всю жизнь обходил стороной.
Эрл Хедлунд грубо захохотал.
— Спасибо, Марк, — вздохнул Чарли, — спасибо за информацию. Можешь отправляться дальше по маршруту.
Полицейский не хотел вдаваться в подробности, однако Эрл собрался выжать из ситуации все.
