Лайл, пижон Лайл.
Петра показала Арназу фотографию Лайла, чтобы знать наверняка.
— Это он. Одет, как пират.
— Шелковые рубашки с широкими рукавами. Как у старинного пирата.
Он оказался менее полезен, когда дело коснулось поведения соседей и их взаимоотношений. Нет, он не замечал, чтобы эта троица конфликтовала друг с другом. И не имел представления о том, чем они занимались и как проводили свободное время.
Никто из троих в разговоры с ним не пускался. Они шли своим путем, он — своим.
— Днем я как правило фотографировал. Вечера проводил в Долине: там живут мои друзья. Иногда там и ночевал.
— У ваших друзей. Арназ посмотрел в сторону.
— Да, или у родителей.
Видимо, это место так его пугало, что по ночам он возвращался к маме с папой.
— Им не нравится, что я живу здесь, хотя я и говорю, что тут замечательно.
— Они, пожалуй, правы, — сказала Петра. — Поздно от родителей не выезжайте.
— Да, — сказал Овид Арназ. — Главное, чтобы моя техника была в безопасности.
ГЛАВА 24
Мак Дилбек смотрел на фотографию Марселлы Дукет.
— Наша жертва.
— Возможно, наша главная жертва, — сказала Петра. — В полицию она не попадала, но жила с членом известной криминальной группировки. Похоже, другие подростки на автомобильной стоянке попали под огонь случайно.
Петра и Мак пили кофе в «Муссо энд Франкс». Они сидели на жестких стульях в одной из кабин первого зала. Здесь были и голливудские старики, и любители ретро — ровесники Петры. Эти сновали туда и сюда. Петра ела пирог с яблоками, Мак же предпочел с ревенем и ванильное мороженое. Люка Монтойю бросили на расследование поножовщины на Сельма-авеню, и в деле «Парадизо» он временно не участвовал.
Мак отломил вилкой равносторонний треугольник от пирога и аккуратно отправил в рот. Было пять часов вечера, он отработал полтора дня, но серый костюм сиял и белая рубашка, казалась только что отглаженной. Петра передала Айзеку записку, в которой отменила их встречу. Она была в приподнятом настроении, поскольку удалось идентифицировать личность погибшей девушки, хотя оставалось еще много нерешенных вопросов.
Одиннадцать дней до 28 июня, но более важно то, что должно произойти сейчас.
— Вы проделали огромную работу, — сказал Мак. — Установили личность.
Он промокнул рот льняной салфеткой.
— Абракадабра, — произнесла заклинание Петра и взмахнула воображаемой волшебной палочкой.
— Значит, вы думаете, что здесь замешан Лайл, — улыбнулся Мак.
— Он и Сандра Леон жили вместе с Марселлой в Венисе. Хозяин сказал, что Леон заплатил за полгода вперед твердой валютой. Он назвал себя Льюисом Тайгером.
— Тайгер это «тигр», а имя «Леон» по-испански означает «лев», верно? — спросил Мак. — Лев, Тигр — круто.
— Если это его рук дело, то он — подлая змея, — сказала Петра. — «Игроки» ни разу не были замечены в насилии, но, может быть, внутри группировки все по-другому. Может, Роберт Леон железной рукой правит из своей камеры в Ломпоке. Сандра его никогда не навещала, а Марселла приходила к нему в прошлом году. И знаете что? Она — единственная женщина, которая к нему ходила. Ей тогда было шестнадцать, несовершеннолетняя. Ей пришлось выписывать, специальный пропуск.
— Вы думаете, она обидела босса?
— Коронер сказал, что Марселла недавно сделала аборт. Возможно, этим она нарушила какое-то правило.
— Тем, что забеременела, или тем, что сделала аборт?
— Возможно и то и другое, — сказала Петра. — Возможно, отец ребенка был чужаком. Или это был Лайл. Он жил с обеими девушками в очень маленьком доме. Там все что угодно могло произойти. Насколько мы знаем, беременность в этой среде не осуждается, назначение женщины — родить ребенка, а вот то, что она пошла на аборт, явилось преступлением.
— Клану требуется молодняк, — сказал Мак. — Похоже на культ. А как насчет Сандры?
— Сандра больна. Гепатит А. Болезнь могла воспрепятствовать ее половой жизни, либо Лайл знал об этом и отстранился. Либо он ее и заразил.
Она повторила слова Кацмана об антисанитарном сексе. Мак отрезал и съел маленький кусочек пирога.
— Странная затея — она пыталась изобразить онкологическое заболевание, когда на самом деле больна гепатитом. Возможно, группировка об этом знала и воспользовалась ее болезнью для получения медицинских льгот.
— Опасная игра, как полагаете? Вирусный гепатит — штука весьма серьезная.
— Гепатит А проходит сам по себе. Обычно он длится не более шести месяцев.
Мак положил вилку и указательным пальцем провел по краю посмертного снимка.
— Если предположить, что Марселлу убил Лайл или другой «игрок», то вы думаете, что Сандра об этом знала?
— Когда я с ней говорила у «Парадизо», она не была шокирована. Но она дергалась, поэтому я ее и заметила. Возможно, девчонка научилась держать язык за зубами.
— «Игроки»… — задумался Мак. — Никогда о них не слышал.
— Они обыкновенно работают на севере штата и в Неваде.
— Это все вам Айзек рассказал? Петра кивнула.
— Гений, — сказал Мак, отодвинул тарелку, оставив на ней полпирога в форме многоугольника. — Это прогресс, но я не уверен, что нам не следует подпускать к этому делу парней из Центра Паркера.
— И что же, мы им откроем имя убитой и сообщим возможную причину преступления, чтобы охоту устроили они?
— Вы ведь знаете, Петра, как все происходит. Возможно, так будет даже лучше. Их капитан — Д'Амброзио. Когда ему нужно пять парней, он пять и получает. Просит десять — ему дают десять. Это дело требует большого числа полицейских.
— Хорошо, — согласилась Петра.
— Хорошего мало, но…
Мак аккуратно сложил салфетку.
— Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы возможность продолжить дело предоставили вам.
— Не беспокойтесь об этом, — сказала она.
— Нужна справедливость.
— На какой планете?
— Да уж, — вздохнул он. — Выбирать не приходится.
— Понятно, — усмехнулась она, но подумала, что похоже, выбор уже сделан.
ГЛАВА 25
Пистолет весил всего ничего, но Айзек ощутил, что кейс заметно потяжелел.
Он завернул его в дешевую голубую бандану, купленную в нескольких кварталах от «Кантина нуэва», в магазинчике, отдающем все товары за девяносто девять центов. Пакет сунул на дно кейса, под ноутбук.
