— и он сможет кого-то ударить. Не побоится. И поверит в собственные силы. Я это чувствую. А если кто посмеет поднять на него руку первым — найду говнюков и накажу ремнем так крепко, что мало не покажется.
— Дядь Руслан, а в качалке классно вообще?
— Нормально. Тренажеры. Груша. Штанга. Гантели. Разное. Можно и побегать на беговой дорожке, когда на улице дождь и холод. А потом еще и душ теплый принять. Себя любимого в зеркале сфоткать в мокрой футболке.
— Круто… — восхищался Рома, явно мечтая побывать в тренажерном зале.
Я еще раз помассировал место, пострадавшее от "копыта". И подумал, что вполне могу и осчастливить пацана — сделать его мечту немного ближе.
— А хочешь, я тебя как-нибудь в качалку возьму?
Рома посмотрел на меня квадратными глазами — я видел в зеркале заднего вида.
— А что, так можно? Я думал, что туда только взрослых пускают…
— Со мной тебя пустят, не беспокойся. Скажу, что ты мой сын. И пропустят.
— Хм, — улыбнулся Рома и отвернулся к окну. — Спасибо.
— Сможешь сыграть моего сына?
— А что для этого надо делать?
— Ну… — пожал я плечами. — Ничего особенного. Просто называй меня папой. И все поверят, что мы сын и отец. Окей?
Мальчик мечтательно улыбнулся школьному забору за окном.
И кивнул:
— Окей.
18
Руслан
В тот день я колесил по городу, решая целый ворох проблем. С тех пор как мы сблизились с Тамилой, я уже не так сильно залипал на нефтебазе. Теперь я все чаще пропадал за пределами работы. И если это была не квартира моей девушки, то с большой вероятностью почта — где мы отправляли вместе посылки, готовые изделия, те же мягкие игрушки, милые куколки с именем получателя. Точно так же я мог проводить немало времени в цветочных лавках или магазинах с ювелирными украшениями. Все никак не мог выбрать достойный подарок ей на новый год.
Я мог ехать по городу и усиленно представлять, насколько хорошо будет смотреться то или иное колье, ожерелье из жемчуга. Или колечко из золота. Искусно выполненный перстень с рубином. Мне почему-то кажется, что рубин отлично впишется в ее образ. Будет сочетаться с цветом зеленых глаз. Впрочем, можно пойти напролом — прямо в лоб — и выбрать изделие с бирюзой. Ведь это самый очевидный вариант. Особенно для такого дуболома, как я. Ведь я не понимаю полутонов. Если уж глаза зеленые, то и камень — тоже непременно зеленый.
Короче, голова шла кругом. Хотел сделать ей приятно. И чтобы не ударить в грязь лицом. Были даже мысли посоветоваться с матерью, она в таких вещах лучше понимает. Но было стыдно. Да и вдруг мать не поймет моих стараний, не оценит. Украшения стоят недешево, а мы с Тамилой знакомы от силы два месяца. Бывает же такое. Раньше я считал, что так поступают только идиоты — думают о женитьбе через несколько недель после знакомства. А теперь…
— Так, а это еще что за ерунда? — Я вдруг выпал из своих раздумий и заметил, как на обочине дерутся петухи. Не такие — с перьями и красными гребешками — самые обычные драчуны подросткового возраста. Парочка задир напали на малого. Он ниже их ростом на целую голову. Пытаются валить его в сугроб… Повалили… Надо бы остановиться и помочь. — Эй! — высунулся я в окно и пригрозил кулаком. — Двое на одного?! — Но в следующую минуту я чуть не обомлел. Потому что узнал эту шапку — слетевшую с упавшего пацана. Она валялась на снегу и привлекала мое внимание, как яркий синий маркер. — Минуточку. Я знаю эту шапку… Рома? Рома, я сейчас!
Я внезапно осознал, что под ногами у хулиганов лежал не кто иной, как мой будущий пасынок. Ромка. Чтоб их черти побрали! Моего Ромку обижать нельзя! Никому и никогда!
Сейчас-сейчас, я припаркую машину, чтобы никого не задеть в крайнем потоке…
Но пока я выруливал на зимней дороге, угнетенный малыш резко встал на ноги. И с размаху врезал одному из нападавших. Просто адски зарядил в живот. Да так сильно, что тот от боли согнулся вдвое и упал на колени. И после этого настал черед второго.
Рома подскочил к тому, что пытался держать его за курточку, чтобы напарник бил свою жертву. Но здоровяк внезапно струсил. Он бросил товарища и пустился в бега.
Такого финала я не ожидал. Выскочив на тротуар, я подобрал вязаную шапочку. Поднял на ноги растерянного хулигана.
И сказал ему в лицо:
— Еще раз его тронешь — получишь не только в живот, но и по шарикам… Ты меня понял, сопля? Это тебе еще повезло. Поверь мне на слово.
Но Ромы уже след простыл. Он погнался за вторым и скрылся за углом. Я уже начал было нервничать, ведь как бы он дров не наломал теперь. Бежал за ними следом, держа в руках шапку и брошенный Ромой портфель. Сейчас ему кровь ударила в голову, может и под машину попасть. Не говоря уже о том, что не рассчитает силы и нарвется на отпор старшеклассников.
— Рома?!
Я выглянул за угол и увидел, что он остановился перед зеброй. Стоял под светофором и тяжело дышал. Щеки раскраснелись. Волосы торчат, взлохмачены. Руки так и чешутся кому-то врезать. Я взял его за плечо и чуть не получил.
— А! — рыкнул мой звереныш.
— Спокойно, парень. Это я. Свои. Не бойся.
Рома стоял и смотрел на меня, не до конца понимая, что произошло.
— Дядя Руслан… Это вы? Я… — заговаривался мальчик, вытирая влагу на лице. — Я только что…
— Да, пацан. Я видел. Я все прекрасно видел.
Опустившись на корточки, я раскрыл объятия и прижал его к себе. Ребенок упал мне на плечо и засмеялся. Это был не смех ради смеха. Не смех из-за шутки. Роме не было смешно. Это был горький смех вперемешку с детскими слезами. Очень нервный нездоровый смех после сильного стресса. Но я его понимал как никто другой в этом мире.
— Вы видели, как я их уделал?
— Да, солдат. Я видел. Ты очень храбро сражался. И не сдался. Я все видел. И видел, как ты нанес удар под дых. Это было шикарно.
— Жалко только, что второй удрал. Я бежал за ним, бежал…
— Ему повезло, что ты его не догнал. Уверен, что засранцу бы не поздоровилось, будь у тебя ноги такими же длинными, как у этого старшеклассника.
— Да он же бегает, как девчонка! — выпалил Ромка, шмыгая
