двигайтесь, иначе сами себя порежете! — предупредил я и осмотрел помещение. — Последний раз спрашиваю, где артефакт⁈
— Ладно, ладно, господин, успокойтесь, я всё отдам, — поднял руки смотритель, — я просто хотел, чтобы в парке поменьше людей было. Чтобы не мусорили здесь и не собиралась молодёжь по вечерам.
Я убрал меч от его горла, и мужчина тотчас же кинулся к своему столу. Быстро открыв дверцу, он достал из него деревянную дощечку с иероглифами для призыва и протянул мне.
Повертев дощечку в руках, я понял, что определить артефакт это или нет, можно лишь по иероглифам, что были мне незнакомы. Ну или как в моём случае, спросить у оборотня, который чует такие вещи на расстоянии.
Я открыл дверь и вопросительно посмотрел на Нисиду, показывая дощечку. Бакэнэко кивнула.
— Я больше не буду, обещаю, — жалобно простонал мужчина.
— Не сомневаюсь, — выплюнул я и бросил дощечку на пол.
Хори удивлённо посмотрел на меня, но с места не сдвинулся и стоял как вкопанный. Я его сильно напугал.
Достал миниатюрную книгу из кармана и прочитал слова изгнания, а затем, проткнул дощечку мечом насквозь. Из неё пошёл тёмный дымок. Провернул меч для верности и дощечка раскололась надвое. Всё, теперь призрак исчез, даже без личного присутствия на ритуале. Его больше ничего не держит в этом мире.
Обернулся на ошарашенного смотрителя, достал из кармана артефакт забвения и передал ему.
— Подержите, — сказал я.
Перепуганный мужчина сразу же подчинился. Одно мгновение и он всё забыл за прошедшие десять минут.
— Спасибо, что присмотрели за моей вещью. Очень вам признателен, — выпалил я, поднял с пола расколотую надвое дощечку и вышел из будки, захлопнув за собой дверь.
— Получилось, — кивнул я Нисиде, которая стояла снаружи всё это время.
— Знаю. Больше не чувствую его запах, — ответила Бакэнэко.
Лишнее подтверждение тому, что всё получилось. Вот и славно.
— Только не говори, что мы поедем обратно в офис, — жалобно произнесла моя спутница.
— Уже поздно. Можно заняться своими делами.
— Что мы будем делать? — сразу оживилась Нисида и заулыбалась.
— Поедем к отцу в больницу.
Нисида кивнула, и мы пошли в сторону метро, попутно выбросив дощечку смотрителя в мусорный контейнер. Больше она никакой ценности не представляла.
Путь занял у нас около сорока минут, и мы успешно добрались до клиники.
Забежав в ближайший магазин, я купил отцу его любимые грецкие орехи, чтобы не приходить с пустыми руками. Об овощах и фруктах можно было не беспокоиться, потому что в Токийских клиниках кормили очень хорошо и не было необходимости покупать что-либо ещё.
— Отец, привет, — постучав в дверь и зайдя внутрь, я поклонился.
Отец лежал на больничной койке и выглядел бодрым. Он смотрел телевизор, по которому шёл выпуск новостей.
— Хидеки! Рад тебя видеть! — улыбнулся отец. — А кто это с тобой?
Он оценивающе посмотрел на мою спутницу, которая зашла следом.
— Это Нисида-тян, моя коллега. Мы возвращались с задания, и я решил проведать тебя по пути, — ответил отцу я.
— Приятно познакомиться, Мацуда-сан, — произнесла Нисида и поклонилась.
— Очень приятно, Нисида-тян, — ответил отец и улыбнулся.
Он наверняка подумал, что мы с ней — пара. Но я не стал ничего объяснять. Если спросит потом, то отвечу.
— Ну как ты тут поживаешь? — спросил я, подойдя ближе к кровати отца.
— Хидеки, я устал тут лежать. Врачи такие упёртые, не хотят отпускать меня домой! — возмущённо проговорил он.
— Они правы. Если врачи говорят, что нельзя, значит, нельзя.
— Но я себя прекрасно чувствую! Хочу уйти отсюда! Ну что мне сделать, чтобы они поняли, что со мной всё в порядке? — не унимался он.
— Пап, давай без этого, — строго произнёс я, — Когда твои анализы действительно будут в норме, тебя отпустят. Так что не паникуй и не спорь с врачами.
— Да как не спорить, у меня это единственное развлечение, — усмехнулся отец.
Мы дружно рассмеялись. Потом ещё час проговорили с отцом. Я рассказывал, как дела дома, а отец поведал, как у него проходит восстановление. Особенно красочно описал физиопроцедуры. Нисида же только слушала, не издавая ни звука.
— Выздоравливай, — сказал я, когда время посещений близилось к концу.
Положил на столик пакет с орехами, поклонился отцу и вышел из палаты.
— До свидания, Мацуда-сан, — Нисида тоже поклонилась и вышла следом за мной.
Не успел я и двух метров пройти по коридору, как столкнулся с Такакурой Маэно — лечащим врачом отца. Его-то я и искал!
— А, Мацуда-сан. Вы пришли за бумагами? — доктор узнал меня и поклонился.
— Такакура-сан, здравствуйте. Да, проведал отца и собирался искать вас, — я поклонился в ответ.
— Тогда следуйте за мной, — улыбнулся доктор.
Он повёл нас через лифт на верхний этаж клиники в свой кабинет. Белые стены, хорошее естественное освещение, современный компьютер. Всё это создавало образ престижной клиники. Нисида же осталась в коридоре. Доктор достал распечатанный лист из папки, лежащей на своём рабочем столе, и передал мне.
— Вот, это план лечения вашего отца, Мацуда-сан, — произнёс доктор.
Я всмотрелся в цифры и мягко сказать, удивился сумме. Не думал, что она будет настолько огромна. В голове сразу же промелькнула мысль, что нужно устраиваться на вторую работу.
— Всё в порядке? — спросил Такакура, всматриваясь в моё задумчивое лицо.
— Да, да, Такакура-сан, всё нормально, — я отвлёкся от листа, посмотрел на доктора и кивнул.
— Вы можете платить частями, но не каждый день по отдельности. Минимальный платёж — раз в семь дней, — пояснил Такакура.
— Когда мне нужно сделать первый платёж? — уточнил я, чтобы прикинуть в голове, сколько дней у меня есть, чтобы со всем этим разобраться.
— В конце этой недели, Мацуда-сан, — ответил доктор.
— Хорошо, спасибо, Такакура-сан. Деньги будут, — я поклонился и вышел из кабинета.
Быстрым шагом направился на улицу, Нисида следовала за мной, цокая каблуками.
— Хидеки-кун, ты чего такой задумчивый, после встречи с доктором? — поинтересовалась Нисида, когда мы вышли из клиники.
— На лечение отца нужны деньги, которых у меня нет, — ответил я, погружённый в собственные мысли.
— И почему они тебя так волнуют? — хмыкнула Нисида.
Я протяжно выдохнул и посмотрел на
