субстанцию, обещающую ему с помощью магических ритуалов старого колдуна пожизненное наслаждение единением со своей возлюбленной.
Удивительным было то, что от укола владелица толстой руки и больших тапочек не проснулась, а только вздрогнула и как-то странно хрюкнула. Радостный, и не помышлявший больше ни о чем другом, клерк птицей слетел с балкона второго этажа и, не чуя под собою ног, рванул что есть духу, держа иголку перед собой, как держит олимпийский факел бегун, которому поручена эта почетная миссия, к знакомому кварталу, где занимался своим ремеслом бокор.
Теперь мысли влюбленного клерка были легки, а движения свободны, но истощенный организм не смог выдержать испытания бегом, и он свалился на дорогу, не пробежав и двухсот ярдов. Здесь его, не держащегося на ногах и совершенно не владеющего собой, и нашел наряд полиции. Доставленный в участок, несчастный только и смог пролепетать, что его зовут Джордж, и надолго отключился, забыв обо всем. Больше от него добиться ничего не могли и волоком утащили в свободную камеру, где он и проспал до обеда следующего дня.
Когда новый дежурный подошел к его камере, Джордж уже проснулся и ползал на четвереньках, обшаривая руками пол и твердя одно и то же: «Где она?» Никакие вопросы не могли оторвать его от этого занятия. Недолго думая, дежурный по участку позвонил в американское посольство, заключив, что человек по имени Джордж должен быть гражданином этой страны, и сообщил, что вчера ночью в восьмой полицейский участок доставлен какой-то сумасшедший, называющий себя Джорджем.
После того, как инициатива перешла к посольству, и удалось-таки выяснить, кто этот бедолага, его отправили за океан лечиться от душевного расстройства, которое он приобрел, выполняя указания колдуна. Мастистые психотерапевты прочистили бедняге мозги и выбили из головы всю дурь, и Джордж так и не узнал, как ему повезло потерять ту несчастную иголку, потому что утром толстая содержательница борделя рассказывала, какой странный сон ей приснился, и показывала уколотую руку, на которой остался небольшой след. Клерк ошибся в расчетах и влез не в то окно. В противном случае он бы получил возможность проверить магическую силу колдуна и на себе испытать любовь роковой женщины.
Эта история у всех вызывала усмешку, но теперь, вспомнив о ней в этом зловещем лесу, Дефендер с некоторым опасением смотрел на женщину. Но она не подтвердила его предположение:
— Послушайте, что я вам расскажу, — и, часто останавливаясь, чтобы перевести дух или откашляться, она начала рассказывать. — Здесь, в Фарго, сформировалась банда юнцов, детей богатых родителей, почувствовавших свою безнаказанность. Пол, Дик и Чарли сыновья известных в городе людей, больших людей. У одного отец хозяин пивзавода и кондитерской фабрики, у другого — транспортной компании, у третьего — хирург в городской больнице. У них деньги, много денег. И возможности. У хирурга — талант. Он классный хирург, но свой талант направил не в ту сторону. Родители двоих остальных не так известны и даже никак не связаны с теми тремя бизнесменами. Это Чет и Сид. Сид у них мальчик на побегушках, а Чет, здоровенный увалень, немного заторможенный, но не такой отморозок, как остальные.
То, что касалось золотых деток бизнесменов, Дефендер уже знал и поначалу не особо вникал в то, что рассказывает женщина.
— Мой муж был полицейским, младшим детективом — маленькой гаечкой в огромном механизме власти. Однажды он пришел домой и рассказал мне такое, отчего я чуть не упала в обморок. Он занялся пропажей некоего Бена Курцханда. Это местный бездомный, безобидный и несчастный человек. Бен перестал приходить в ночлежку, и сестры, которые присматривали за такими людьми, сообщили в полицию, так, на всякий случай — вдруг он где-нибудь замерз? Мой Том в это время занимался вообще другим делом — кражей в супермаркете. И при опросе свидетелей одна из сестер монашек поинтересовалось у него: нет ли новостей об этом Бене, о котором она уже сообщала в полицию? Он не мог ничего ответить, но пообещал разузнать. И разузнал на свою голову.
Женщина тяжело вздохнула и продолжила:
— Тому уже несколько раз приходилось сталкиваться с именами Пола Хартмана, Дика Остиханса, Чарли Рейса, Честера Кофферта и Сида Фокса. Эти молодцы не один раз попадались за всякие проделки, но каждый раз их почему-то выпускали. Том начал копать и нашел ниточки, связывающие Роберта Остиханса и Стенли Рейса, а потом и Джеймса Хартмана. Он постоянно пропадал на работе, по крупинкам собирал информацию и наконец, сложил все в единое целое. Получилось нечто такое ужасное, что я была просто в панике. В общем, Том выяснил, что в нашем городе замешан густой коктейль беспредельной власти и беззакония. «Кровавый картель». Может, название и другое, но суть от этого не меняется. Их занятие как раз и соответствовало тому названию, которое придумал для них Том. Денежный мешок Хартман — владелец фабрики и завода финансировал операции, которые делал Остиханс. На эти операции записывались люди не только из соседних штатов, но даже с побережья. Казалось, ничего страшного, вкладывать деньги в здравоохранение всегда почетно. Но как все это делалось? Рейс, у него даже фамилия подходящая, организовал перевозку органов. Хирург делал успешные операции по их пересадке, и пациенты были безмерно благодарны ему за такую быструю помощь без долгого ожидания в очередях.
Рассказ становился все интереснее — он приоткрывал завесу зловещей тайны, присутствующей в этом городе:
— Естественно, для таких операций нужны были доноры. Те, кто добровольно соглашался отдать какой-нибудь орган нуждающимся в срочном лечении больным. Но бросалось в глаза явное несоответствие количества таких добровольцев и количества сделанных операций. Ведь подбор доноров и пациентов это очень долгий процесс, а тут все делалось быстро, как на конвейере. Еще одна немаловажная деталь: все делалось втайне. Зачем? Зачем делать тайну из хорошего доброго дела? А вот зачем: для того, чтобы получить подходящие органы, отлавливались бродяги, и у них забирали все, что нужно. Правда, довольно просто? Как конструктор: убрал одну деталь, поставил другую. Но тут получалось немного по другому: взял у одного деталь и поставил другому. И никого не волновало то, что после такой операции этот донор уже переставал быть человеком. Он превращался просто в ходячий труп. Разумеется, даже из этих бродяг отбирались только те, которых бы никто не хватился.
Женщина шаг за шагом раскрывала детали страшных преступлений, глядя собеседнику прямо в глаза, и Вел видел, как с каждым ее словом меняется ее облик — нет, это не опустившийся бомж, а человек, попавший в беду и ищущий помощи у первого, кто решил ее выслушать.
— Но вот с Беном Курцхандом они оплошали. Том делал запросы в другие города
