скоро пройдёт. О́дин с нами, — ответил Кром с полузакрытыми глазами.
— Со мной может стать на стражу кто-то другой, если ты… — попытался предложить следопыт.
— К вирунам твою заботу, — злобно процедил сквозь зубы командир. — Я в норме.
Вскоре Ларс заметил, что Кром то ли спит, то ли дремлет. Он не стал больше беспокоить командира и продолжил сторожить в одиночку. Застилавшие небо облака вскоре почти исчезли. Поднялся полный месяц, которого Ларс конечно же не мог видеть через небольшую брешь в куполе. Однако от него и, казалось, усилившегося света тысяч далёких звёзд, в пещере стало намного светлее. Следопыт поднялся размяться. Прошёлся к колодцу, заглянул в него, потом долго всматривался в рассыпанные проказником Виром звёзды.
В пещере было тихо, лишь дуновение холодного ветра, пробегавшего по каменным коридорам, на пару с храпом гиганта, слегка рушило безмятежность ночи. Оттого так насторожился Ларс, услышав шум движения неподалёку. Он весь превратился в слух и понял, что звук идёт из того самого прохода, что они пытались разведать этим вечером. Теперь его глаза были устремлены только туда, уши ловили каждый новый шорох. Лишь пара мгновений понадобились мечнику, чтобы убедиться в реальности его предчувствий о смертельной опасности. Не засада разбойников так взволновала его разум, но этот гость из пещерных глубин.
— Тревога! Тревога! — бешено заорал Ларс, едва только в проёме показалось нечто лохматое, не спеша вылезавшее на бледный, лунный свет.
Кто-то проснулся сразу, другим же не так просто было вырваться из крепких оков сна. Командир тяжело открыл глаза, продолжая сидеть у стены. Лохматое нечто полностью вошло в пещеру и лунный свет показал воинам огромное чудовище, шумно втягивающее большими ноздрями незнакомые запахи. Тёмная шерсть, торчавшая во все стороны, размывала тушу зверя до поистине гигантских размеров. Твари явно не понравились незваные гости. Поднявшись на задние лапы, она открыла свою, казалось, бездонную, чёрную пасть и заревела так грозно, что даже у бывалых воинов дрогнули сердца. Пещеру обдало мерзкой вонью. Уже и последние сони повскакивали на ноги. Макушкой зверь касался высокого свода, а его большие, подсвеченные луной глаза, искрились злобой.
Чудовище опустилось, громко фыркнуло, мотнув большущей головой, и двинулось в сторону агрян. Все три лучника, не мешкая, стали пускать стрелу за стрелой. Остальные воины обступили врага со всех сторон. Гигант, с воинственным криком, первым бросился на лохматую громадину, превосходящую в разы даже его самого. Однако направленный в зверя верный меч воина не достиг цели. Тот, несмотря на внушительные размеры, среагировал на удивление быстро. Одним взмахом мощной лапы он отправил Борга в расписную стену. Молот ловко подкравшегося со стороны Цуга ударил в бок чудовищной твари, но это лишь разъярило хищника. Развернувшись, враг с лёгкостью смёл и молотобойцу резким взмахом огромной лапы. Теперь ближайшим к зверю оказался Тарт, — опытный и опасный орден, по прозвищу Хитрец. Он выждал, когда чудище, заметив очередного врага, нанесёт следующий удар, поднырнул под смертоносную лапу и нанёс свой, куда-то в лохматую тушу. Вероятно, храбрец пытался отыскать там сердце злобной твари, намереваясь уложить ту парой точных ударов клинка. Уклонится вновь зверь ему не позволил. Резко навалился на воина всем своим огромным весом, подмял, сломал и принялся рвать на части. Двое других орденов, Ларс и Келт, как раз подобрались к зверю справа и принявшись колоть того в лохматый бок. Тварь развернулась и, орудуя когтями и зубами, быстро разобралась и с этой угрозой. Ларсу повезло, его лишь отшвырнуло в сторону, другой же мечник оказался в когтях чудовища. Половина Келта всё ещё оставалась в залитой кровью пасти зверя, когда трое орденов, и Кром в их числе, неистово орудуя мечами, напали с другой стороны. Тёмно-багровые брызги окрасили камни, а кровь громадного зверя смешалась с кровью сражавшихся с ним воинов. Чудовищу же все эти ранения словно были ни по чём, но лишь всё больше распаляли его ярость. Взмах когтистой лапы и Вин, старый, но всё ещё сильный орден, вместе со своим разбитым щитом улетает к колодцу. Взмах другой и ещё один орден лежит, истекая кровью, подмятый огромной лохматой тушей. Командир, пока хищник расправлялся с остальными храбрецами, успел трижды всадить меч в бок врага. Наконец очередь на расправу дошла и до него. Кром, также, как и его товарищи, словно тряпичная кукла, отлетел к стене.
Очнувшийся Борг снова рванул в атаку, но лохматый враг, яростно ревя, вновь не позволил гиганту нанести хоть и один единственный удар. Тварь, с поразительной лёгкостью, отбросила этого большого человека в самый дальний угол пещеры. Мог, незаметно подобравшийся к врагу с тыла, что есть мочи ударил зверя по задней лапе большим, тяжёлым топором. На мгновенье тот осел, но не заставил ордена ждать. Едва тот замахнулся для второго удара, враг отбросил его к стене, резко и с разворота. Мог полетел в одну сторону, а топор в другую. Тол и Шудр напали на чудовище одновременно, пустив в дело острые мечи, но были повержены также быстро, как и предыдущие воины. Причём отлетевшего недалеко Тола, как до того нескольких его товарищей, хищник молниеносно разорвал на части своими острыми, смертоносными когтями. К грозному рычанию зверя, нарушая совсем недавнюю тишину ночи, добавились хрипы умирающих и стоны раненых. Пришедший в себя Вин вновь атаковал врага, а тот одним махом прижал старого мечника к каменному полу. Большущая голова склонилась к обречённому на смерть воину и клыки зверя почти сомкнулись. Лишь атака ещё одного ордена отвлекла тварь от жертвы. Единственный копейщик в отряде, высокий и худой как жердь, по имени Глоб, всадил копьё врагу прямо в мохнатый бок. Бросив полуживого Вина, зверь, обагряя кровью пещеру, развернулся и отомстил очередному смельчаку. И тут же, грозно рыча, тварь шагнула к распластавшемуся в пещерной пыли копейщику. Оставшиеся ордена отчаянно бросились в атаку, однако были беспощадно повержены непобедимым зверем. В их числе и израсходовавшие до того весь запас стрел и присоединившиеся к схватке последними лучники.
Решимость и бесстрашие орденов поразили рицан. Вили, вдохновлённому увиденным, сразу же захотелось стать таким же отчаянно смелым, как они. Он, приготовив свой памятный отцовский нож, по всему даже не осознав, что и мечи, и топор с молотом не страшны свирепому чудищу, бросился на врага вслед за лучниками. Здоровяк явно пытался поразить того в лохматую шею. Успев
