вас, — с поклоном сообщил проигравший. — Вы уж это… не хулиганьте тут…
Вот тут я не удержалась от икания.
32
Я уверена, что и вы икнете, если услышите, что ваша самая близкая подруга вдруг стала королевой Подземного мира. Ладно бы просто невестой или любовницей короля — нет же, именно королевой.
А где другие два брата? Неужели они так просто взяли и отдали главенство?
— Ты чего застыла? — спросил Похотун. — Пойдем, поприветствуем королеву.
— Но как же…
— Да вот так. Похоже, что мы слишком долго с тобой отсутствовали, — пожал плечами Похотун.
— То есть как?
— Передайте королю и королеве нашу благодарность. Мы с радостью принимаем приглашение, — Похотун кивнул черту.
Рогатое существо в ливрее поправило сбитый на ухо парик и живой рысью поскакало внутрь замка. Я хотела всё-таки получить ответ на свой вопрос и дернула мага за пыльную мантию. Увы, ткань как живая выскользнула у меня из пальцев. Похотун же чуть поднялся в воздух и полетел над полом, вслед за парящим Сталосом.
Что мне оставалось? Сидеть и ждать его возвращения рядом с чертями в ливреях?
Конечно же я поспешила следом.
Перед моим взором показалось довольно приятное внутреннее убранство. Уже не было тех щелей с вырывающимся огнем — полы застелены коврами, в углах торчали красиво расписанные вазы с цветами. С потолка свисали не грозные сталактиты, а украшенные разноцветными стеклами люстры. На стенах висели вышитые полотенца, картины солнечных дней на лесных полянах, натюрморты и портреты. В общем, страшный замок приобрел вполне человеческие черты.
Мы вошли в зал, где раньше над тремя тронами покачивались пять золоченых клеток. Теперь это был вполне уютный зал, украшенный шкурами зверей, парой каминов и сверкающей лаком мебелью. Это был даже не зал короля Подземного мира, а комната в царском охотничьем домике.
На одном из двух тронов сидел Марбас в строгом деловом костюме. Рога подпилены и блестят под светом огней, крылья сложены за спиной и кажутся необычным рюкзаком. Лицо бывшего принца Подземного мира ощутимо подобрело и раздалось в стороны. Даже небольшое пузико пыталось вырваться наружу, хотя король старательно втягивал его обратно.
А вот на втором троне сидела…
— Агапа! — вырвалось у меня. — Сестренка! Да как же ты изменилась…
Да-а-а-а, теперь это была уже не та Агапа, которую я оставила в клетке принцев Подземного мира. Теперь это была совсем другая Агапа — она ощутимо повзрослела и даже пополнела. Коса опоясывала голову венцом, на щеках играл румянец, в глазах светилась доброта. Платье на моей подруге было если не королевским, то точно барским. Куча шелка, бисера, жемчуга…
— Надеюсь, что только в хорошую сторону, — ответила Агапа.
— Это сколько лет нас здесь не было? — вырвалось у меня.
— Пять лет, подружка, пять лет.
А вот голос у неё совсем не изменился. Остался таким же молодым и задорным.
— Мама, мама! — раздался детский крик.
Откуда-то сбоку вылетели двое краснощеких мальчуганов и подлетели к трону Агапы, вцепились в разукрашенный бисером подол. Они спрятались за тканью, уперев в нас блестящие глазенки.
— Мама? — подняла я бровь.
— Да, подружка, мама… — кивнула Агапа и погладила мальчишек по кучерявым головкам. — Бегите, ребята, поиграйте в другом месте. Взрослым надо поговорить.
Когда она гладила мальчишек по волосам, то я заметила черные, как будто лакированные рожки. Ну да, кто ещё может родиться, если отец один из высших демонов?
Дети ещё раз глянули на нас и убежали прочь, сверкая копытцами. Я только покачала головой. Ну, любовь зла, полюбишь и… Марбаса?
Агапа посмотрела на парящего в воздухе Сталоса, взглянула на своего молчащего супруга и кивнула мне:
— Мариночка, пойдем в другую комнату. Посекретничаем… Пусть мужчины поговорят тут о своём.
Я взглянула на Похотуна, тот молча смотрел на Марбаса. Мужчины продолжали дуэль взглядов, поэтому им не стоило мешать. Я последовала за Агапой.
Она привела меня в небольшую комнату, где всё было уставлено женскими вещами. Тут была кровать под красивым одеялом, вышивка на больших пяльцах, трюмо с зеркалом и пузатыми пузырьками.
— Это моя маленькая комната для отдыха, — сказала Агапа, когда я вошла следом. — Тут я обычно отдыхаю от дел и забот.
— Красиво тут, — выдохнула я.
— Красиво? Да тут офигенно, — неожиданно улыбнулась Агапа и, резко повернувшись, заключила меня в объятия. — Как же я соскучилась…
Я невольно обняла её и почувствовала, что даже за шелком и полным телом, но это была всё-таки моя соседушка Агапа, с которой мы прошли многое. Слезы полились сами собой. Они рванули неостановимым потоком и никак не хотели иссякать.
Агапа тоже зашмыгала носом и на моем плече появилось мокрое пятно. Где-то глубоко внутри стало так жарко, так жарко, что хотелось вывернуться наизнанку и остудить свой жар. В горле застыл ком и никак не хотел сглатываться.
Минут десять мы просто стояли, обнявшись, и рыдали друг у друга на плече. Мы выплакивали всё, что с нами произошло. У меня было немного, но я плакала от души. Я держалась до этого момента, но сейчас выплескивала всё, что накопилось.
— Ну всё-всё-всё, — прошептала Агапа. — Давай-ка сядем, а то ноги не держат…
Она потянула меня на кровать, и я села. Как-то так получилось, что мы начали разговаривать, причем говорить без очереди, стараясь рассказать то, что произошло.
Я говорила и говорила, а Агапа тоже не молчала. Мы перебивали друг друга, старались рассказать больше, но вот что мне удалось выяснить. Агапа долго ждала меня, а потом всё-таки сдалась на ухаживания Марбаса. Он оказался не только нежным и заботливым, но также жестким и властным.
Его братья сначала возмутились решению жениться на обычной землянке, даже вызвали Марбаса на поединок. Однако, любовь придала ему сил, и он одолел своих братьев в борьбе за престол Подземного мира. Братья примирились с решением старшего брата и встали под его начало. Теперь Аббадон и Камлопард управляли своей частью Подземного мира, во всем советуясь со старшим братом.
Сама же Агапа взяла мужа в оборот и начала потихоньку, исподволь менять его. Это она убедила Марбаса в том, что для улучшения климата в семье нужны растения с поверхности Стратуина. Чтобы мальчишки могли лазить по деревьям, а не только по голым камням. Чтобы могли валяться на свежей траве, а не только в горящих углях.
Время шло, появились сыновья. Муж менялся и становился добрее не только по отношению к слугам, но и по отношению к грешникам. Теперь те, кто отбывал своё наказание в котлах, имели выходной час раз в неделю,
