удивляет,
— Сколько раз я там, на смертную казнь наработал? — так запросто спрашивает.
— Да я уж и со счёта сбилась! — похоже, свыкся, и мне на этот раз даже смешно.
— Вот и я запамятовал, а если так, — тут он быстро переворачивается, причём, очень ловко, а я оказываюсь под ним, — то одной больше, одной меньше, какая разница?
— Думаю, никакой! Что три года расстрела, что пять! Выживешь! — это уже вдогонку получилось, последнее, пока поцелуем не заткнул! Ну и, понеслось…
… Диван всё-таки будет поудобней, чем банная скамья, помягче, да и пошире, есть, где отдохнуть после бурной страсти. Но почему-то я устроилась у Костика на груди. Честно говоря, мне на ней можно целиком разместиться, но я пытаюсь-таки освободить моего горячего мужчину от лишней тяжести.
Тщетно, лёгким движением руки Костик пресекает мои жалкие попытки отползти на другую половину.
— Тяжело же, — оправдываюсь, — я уже всё плечо тебе отлежала.
— Ты? — хмыкает удивлённо, — знаешь, сколько доспехи весят? Не смеши!
— Хочешь сказать, что я невесома?
— Конечно, богиня не может быть тяжёлой. Ты — пушинка!
Если по-честному, мне самой не хочется перебираться на холодный одинокий край ложа, с Костиком уютно, тепло и надёжно, как за каменной стеной! Вот так бы лежала и никуда не уходила! Я бы так с ним всю жизнь могла провести…
Но мой любопытный мозг, едва освободившись от тумана эмоций, задаётся вопросом: много ли за этой стеной побывало женщин? Я ему подтверждаю, что, наверное, не мало, тогда вопрос меняется: я в этом рейтинге, на каком месте?
Глупо спрашивать любовника после страсти, где я там по его шкале любви, не сильно ли затерялась? Язык сам повернулся, но, как говорится, начал издалека,
— Берти?
— Ммм?
— Много ли у тебя было женщин?
— В Обероне, как и во всём королевстве, население принято считать по взрослым мужчинам, — спасибо, конечно, за информацию, очень помогло…
— У тебя в постели много женщин побывало? — теперь-то хоть доходчиво?
— А-а, ты о любовных утехах? — догадливый мой, — не знаю, не считал, — потом подумав, гордо заявляет, — любая подданная почла бы за честь разделить со мной постель.
— Многих осчастливил?
— Вряд ли… Герцогство довольно велико, а у меня то походы, то турниры, то государственные дела, и десятой части не успел, — вот так спокойно на голубом глазу!
— М-да… — лучше бы не спрашивала. А он дальше развивает,
— Я не считал и не запоминал, а теперь понял, почему после соития с богами простому человеку нет смысла жить дальше.
— Почему? — чего опять удумал? Мне казалось, успокоился.
— С, тобой, Дадиан, никто не сравнится, ни одна смертная! Хоть весть Оберон перебери, да хоть и всё королевство! — вот льстец,
— Это ты ещё с Чичолиной не попробовал! — там, наверное, такие чудеса на виражах!
— Как ты сказала? Чичо…?
— Чичолина!
— Чичола — любимая сука отца, тёмно-рыжего окраса, поэтому и назвали Шкваркой. Всегда приносит здоровое потомство, и помёты у неё большие: щенков по восемь — десять. Ты хочешь сказать, что соитие с ней?.. — вот и договорились,
— Извращенец! — смеюсь, — а я и не знала, что Чичолина означает Шкварочка!
Упоминание о собаке косвенным образом возвращает Костика к разговорам о доме,
— Мне надо вернуться! Дадиан, верни меня туда хотя бы ненадолго! — он, приподнявшись на локте, разворачивает меня к себе лицом, — потом, что хочешь, но я должен увидеть отца, сказать, что жив! — в глазах мольба и тревога.
— Как мне тебя вернуть? — была бы богиней, и то бы подумала ещё, возвращать ли такой клад, а так и говорить не, о чем!
— Да, как угодно! Хотя бы помоги с порталом! Открой его снова!
— Знаешь, Берти, испытания продолжаются, откроешь сам!
— Меня к нему не подпускают, я пробовал… — вот это новость! А на лице Костика полное уныние.
— Ты знаешь, где он находится?
— Знаю! Возвращался туда не раз! Но попасть не смог!
— Очень интересно, он недалеко?
— Недалеко! В том-то и дело, что рядом, но попасть не могу! — куда он вывалился из своего Оберона интересно? На какую-нибудь частную территорию или военный полигон?
— Показать сможешь?
— Смогу! Но сначала надо вернуться в город, портал там, — круто: в центре мегаполиса портал в другой мир! Хотелось бы посмотреть, как он выглядит!..
— Завтра последний выходной, а твоя нога ещё не зажила толком, так что никуда не поедем, — приходится слегка разочаровать торопыгу, утешительно поглаживаю начинающую колоться щёку, — а вот после смены, третьего дня обещаю вывезти тебя. Покажешь, где скрывается дверь в другой мир?
— Богиня! Великодушная моя! Наидобрейшая, Наисветлейшая! — Костик взвивается от восторга! И принимается осыпать поцелуями!
Мне щекотно, смешно и весело, и не сразу доходит, что если мы найдём этот портал то, возможно, я потеряю своего герцога навсегда.
А он уже строит планы,
— Не только дверь покажу, мы туда войдём вместе! — потом немного трезвеет, — если захочешь, конечно.
Хочу ли я в другой мир? Не очень, сказать, по правде. Мне как-то дома спокойнее. Он тут с трудом адаптируется, а я что там делать буду? Всё чуждое, не одного знакомого лица…
Но Костик моё раздумчивое молчание принимает на свой счёт,
— Ну, ясно, зачем я нужен Великой Всемогущей Дадиан, если у неё все и так под властью! — давно ли в ноги валился при каждом удобном случае, а теперь, вроде как, и претензии предъявлять вздумал,
— Эй, герцог! Не рано ли завозмущался? Я ж ещё ничего не ответила!
— Так ты согласна?! — вот как отказать человеку, у которого в синих глазах плещется столько восторга и надежд?
— Посмотрим, — говорю уклончиво, — сначала доберёмся до портала. Может, он в таком чудесном месте, что и не попадём никогда.
— Всё в твоих руках, богинюшка!
— Как? Как ты меня назвал? — вот только такой кликухи мне и не хватало!
— Может… может, позволишь мне хотя бы иногда, хотя бы в постели забывать, что
