сочный недожаренный стейк.
Напротив сидел Гильермо Де Лот, Валериана Де Лот и Фабрицио Де Лот с молодой женой. Алессандра расположилась по правую руку от мужа, ближе к новой семье, и нервно переглядывалась то с Фабрицио, то со старшим братом.
Она делала вид, что ела буженину и корнишоны, но больше заливалась вино.
Фабрицио был демонстративно спокоен, но правая пола его пиджака топорщилась, там явно прятался кольт. Сапфиры на манжетах злобно сверкали, так же как и глаза, отсчитывающие количество красноголовых на заднем плане развернувшегося действия.
Дети Максимилиана стояли вдоль стен зала, им запретили приближаться к гостям, и выглядели как натуральные гиены, одни скалились и поигрывали мускулами, другие демонстрировали нелицеприятные жесты представителям вражеского клана.
“Гильермо Де Лот явился в дом как гость, а уйдет как труп”, — говорили их взгляды.
Тем не менее клан Де Лотов охранялся всего тремя мафиози. Гильермо надеялся на фамильяров больше, чем на людей.
Но Максимилиано Ви Сент позвал врага не для убийства. Он дал знак прислуге, и на стол понесли деликатесы: ананасовый суп, лангуста в красном соусе, тарталетки из мраморной говядины и сыра Бри, экзотические фрукты, чёрную икру и буженину.
Пока наливали вино и виски, глава Ви Сентов неторопливо поправил кольца на пальцах и приветливо улыбнулся:
— Я пригласил вас в мой дом, чтобы подтвердить нейтралитет, согласованный на свадьбе моей дочери. Мне не очень нравится, что всего за неделю погибли уже двое моих людей и родной сын. И хотелось бы верить, что не вы крошите моих ребят.
— Поверь, Максимилиано, это не мои люди. Ищи виновника где-то на своей стороне, — Гильермо Де Лот попробовал угря с икрой и баклажанами. Посмаковал вкус и пригубил виски.
Вилка в руках главы Ви Сентов скрипнула и вгрызлась в кусок бифштекса с такой злостью, что Гильермо решил добавить:
— Можем вместе поискать. Но я своих перепроверил.
— Я своих — тоже, — зло выплюнул предводитель красноволосых.
— Получается, нас кто-то пытается столкнуть лбами, а вы и готовы друг на друга наброситься, — рискнул высказаться Фабрицио. А Алессандра с трудом удержалась, чтобы не ткнуть мужа под ребра отравленной иглой. Это сделает за неё отец.
Но вместо гнева на лице Максимиана Ви Сента расцвела улыбка:
— Интересная мысль, молодой человек. И этому уродцу не нравится наше нынешнее перемирие. Но вот в чем проблема, — тяжелый вздох, глоток виски, сложенные руки перед подбородком и презрительная усмешка: — кроме клана Де Лотов это никому не выгодно.
— Нам это тоже невыгодно, — Риц залпом выпил свой напиток, промокнул салфеткой губы, притянул к себе Алессандру и под изумленным взором всего клана Ви Сентов поцеловал.
Алессандра даже не поняла возмущаться ей или смущаться, потому что поцелуй вышел головокружительным, с горьким привкусом алкоголя и страсти, под жжением ненависти старшего брата и отца. И от этого ещё опаснее. И от этого ещё невероятнее и приятнее. И рука как-то сама потянулась к шее мужа, обняла в ответ и залезла под воротник. Губы Рица, уверенные и твёрдые, мяли, дразнили, давили, играли с ней. И девушка даже хихикнула от озорного чувства вседозволенности, ощутив, как защипало грудь от возбуждения и свело мышцы между ног от предвкушения. Стоит Рицу протянуть ладонь и коснуться её…
И вдруг поцелуй закончился:
— Мне нравится ваша дочь, Дон Максимилиано, — сказал муж, глядя в глаза Сандре. Он прислонился лбом к её лбу, тяжело дышал и чуть улыбался. Безумная сумасшедшая волна счастья накрыла девушку. Надежда на запретное чувство, на ответную нежность. Всё, что она так долго запрещала себе и подавляла, подняло голову и расцвело, заставляя её улыбаться в ответ на слова Фабрицио. — Нам незачем вредить вашему клану. Ведь мы теперь одна семья.
А вот этого, наверное, говорить не стоило. Бертиан Ви Сент покраснел до цвета своих волос, вскочил на стол и бросился в сторону Фабрицио Де Лота. Но его остановил нож, воткнувшийся ему в ногу.
— Мы же тут о мире говорим? — уточнил Артуро Ви Сент, ковыряя вторым ножом ноготь на большом пальце. В ножнах на поясе шорт у парня отчётливо виднелись ещё три ножа. Подросток вышел из тени алькова обеденного зала и уточнил, указав на Фабрицио: — Этот человек временно под моим покровительством.
И Артуро оказался за спиной своей сестры, буквально за мгновение преодолев расстояние от стены до стола.
— Ах ты сука предальская! — вспыхнул Бертиан, нагнулся и вытащил лезвие из лодыжки. Но прежде чем нож полетел в горло своему владельцу, Максимилиано Ви Сент поднялся и предупредил:
— Если сегодня ещё хоть раз прольётся кровь моего ребенка, я убью каждого второго в комнате.
Фабрицио удивленно уставился на жену, Алессандра спрятала лицо в ладонях. Её отец бывает таким идиотом! Неадекватным! Здесь же его детей больше, чем Де Лотов! А он только что пригрозил убить половину своего рода!
Гильермо Де Лот кашлянут и предложил перекурить это дело, а то:
— Вы, видимо, немного устали, уважаемый Максимилиано.
— Да, немного, — буркнул Ви Сент, растекаясь по креслу и затягиваясь сигаретой.
Уже позже Гильермо Де Лот предупредит Фабрицио ни в коем случае не выходить в одиночку на улицу и на дело. И усилить охрану. Кто бы ни стоял за убийством в доме Ви Сентов, он был из клана мафиози. Он имел право прохода на территорию усадьбы Ви Сентов.
А это означает лишь одно: кто-то из Ви Сентов предатель и режет своих же.
41. Илона
Как же её бесила эта Сандра! Так бы и повыдирала её жиденькие волосенки! И с чего это отец решил, что она сможет укокошить Де Лота?! Да она блох на своём собственном затылке поймать не сможет! Мерзкая старая зазнайка. Только и делает, что хвастается своими ядами!
Илона выдохнула, вдохнула. И прошла в свою спальню до недавнего времени смежную с комнатой сестры. Обе спальни имели один выход в оранжерею. Если открыть узкую дверь в противоположной от окна стене, попадаешь на железный балкончик, откуда можно спуститься по железной винтовой лестнице на первый этаж.
Оранжерея клана Ви Сентов занимала огромный зал посередине дома, а спальни располагались кругом по периметру дома. Это было удобно и одновременно опасно. Несмотря на то, что каждый фамильяр облюбовал себе свой уголок сада, нередко бестии находили друг друга и дрались без приказа хозяина, ломая при этом деревья и витражи оранжереи.
