в пучок волосы, из которых сегодня тщательно повыдёргивали седину. Заострённая, узкая и длинная, будто стилет, она посверкивала чистым серебром – удивительным и дорогим для малолетней проститутки. Заколка была подарком от Либби – сердобольной товарки по ремеслу, что первой встретила Вайолет на пороге Весёлого дома в тот чёрный день. Именно она обучила её основам, надавала кучу советов и рассказала о том, почему из цепких когтей мадам Розье бежать не стоит.
Хозяйка не жаловала беглянок и в побегах усматривала личное оскорбление, имела хорошие связи по всему Лондону и всегда, всегда находила сбежавших, заплетая Вайолет волосы, шепотком говорила Либби. На вопрос, что было с ними потом, Либби дёргала плечом и вздыхала, отказываясь отвечать. Но по быстрой гримасе страха, пробегавшей по её лицу, было ясно – ничего хорошего.
И Вайолет смирилась.
Если хорошенько подумать – к этому всё и шло. Она знала, что была миленькой. Таких любят, таких заказывают, таким платят… Здесь она получит гораздо больше, по сравнению с воровством. Либби толковала, что лишь в начале надо перетерпеть. Потом – втягиваешься… Даже удовольствие получаешь…
Вайолет передёрнулась и покраснела, вспомнив советы по ублажению клиентов, сцены, за которыми для обучения приходилось подсматривать в Доме. Неужели и она скоро будет лежать так: бесстыдно распахнутая, пронзённая и подчинённая, раз за разом, день за днём? Нельзя сопротивляться, нельзя бежать, всегда улыбаться и ублажать, ублажать, ублажать!..
Вайолет кулаком вытерла выступившие на глазах злые слёзы, вдохнула и выдохнула, чувствуя, как бешено заколотился пульс.
«Успокоиться, расслабиться, получать удовольствие…»
– Тоскуешь, радость моя?
Голос раздался так неожиданно, что Вайолет подпрыгнула, едва не потеряв шляпку. Вихрем обернулась, забыв нацепить улыбку на лицо.
В паре футов от неё, на грани света и темноты, стоял высокий человек: крепкий на вид и широкоплечий, одетый в длиннющее пальто, поверх которого был намотан белоснежный шарф.
Он шагнул к Вайолет, и она увидела огненно-рыжую прядь, что свесилась из-под мятой клетчатой кепки, веснушки, которые щедро усыпали кожу цвета ирландских сливок, и обаятельную улыбку, что украсила щёки ямочками.
– Могу составить тебе компанию. Приласкаешь дублинского малого?
Уголки губ Вайолет самопроизвольно поползли вверх.
– Если этот малый не лепрекон. И золотишко у него настоящее, – в тон ирландцу игриво ответила она.
Тот удовлетворённо усмехнулся, запустил руку в перчатке с обрезанными пальцами в карман пальто. И кинул Вайолет монетку, которую она ловко поймала и попробовала на зуб.
– Это – аванс, радость моя. Убедилась, что я не нищий?
– Убеди…
Вайолет не договорила: парень незаметно оказался вплотную, провёл пальцем по её подбородку, медленно стирая оставшийся там кровяной след. Сердце вдруг дало перебой, щёки раскалились, словно воспламенившись от близости рыжих волос.
– Красива, как английская роза… – мечтательно промурлыкал ирландец и, отступив, отвёл в сторону согнутую в локте руку. – Так идёмте же, милая леди!
…Следующие пять минут были лучшими в жизни Вайолет. Она буквально млела от цветистых комплиментов, которыми её одаривал весёлый парень – шепча на ушко, нежно поглаживая замёрзшую руку… И понемногу тело Вайолет становилось всё горячее и горячее, а праздник похоти, что был виден ею в развесёлом Доме, уже не казался таким мерзким и пугающим.
Она сделает всё, чтобы ему понравиться! Всё-всё! А потом, кто знает? Мысли Вайолет заполнил сладкий, как опиум, мечтательный туман. Они страстно полюбят друг друга, как Виктория и Альберт, уплывут в изумрудную Ирландию, и Вайолет нарожает ему кучу рыжих детишек, и Том…
Они остановились в каком-то вонючем переулке. Похоже, у ирландца не хватало денег, чтобы снять мало-мальски пригодную комнатку, и он намерен взять, что хочет, прямо здесь, подумала Вайолет и заставила себя прогнать тревогу. Так часто бывает. Ничего страшного.
Холодные губы легко, будто крыло мотылька, тронули мочку уха.
– Согрелась?.. – шепнул парень низким, хрипловатым голосом и поцеловал Вайолет в висок. – Теперь меня согрей…
Вайолет хохотнула. Вырвала локоть и, улыбаясь, отступила чуть глубже в переулок.
– Сначала достань!
Ирландец без труда поймал её за руку и притянул обратно к себе. Провёл указательным пальцем по её обнажённой шее, поймав удар пульса на ярёмной вене. Грудь Вайолет высоко вздымалась и опускалась. Сейчас… Вот сейчас… Прижмёт к пахнущей плесенью стене… Задерёт юбку…
Но парень вдруг улыбнулся, впервые показав зубы: длинные и острые, как собачьи клыки.
Дальше всё произошло быстро.
Лоб Вайолет с размаху ударил ирландцу в нос, острый носок туфельки что было силы врезался в голень. Девушка вывернулась из объятий и кинулась прочь. Вслед гадюкой-альбиносом метнулась рука, попыталась вцепиться в плечо – Вайолет сбросила её, укусив со всей мочи, и побежала, как не бегала ещё никогда в жизни.
В голове вопил страх. Огромный, дикий, неудержимый… Сердце колотилось в горле, что секунду назад трепетало в ожидании страстных поцелуев. Вампир, безусловный вампир, эта нежить из детских сказок… Он выскользнул в реальность, без труда поймав наивную малолетку на крючок.
«Дура. Дура!..»
Под ногами рассыпались мышиные скелетики, брызгала во все стороны вонючая грязь. Шляпка слетела с волос, плащ зацепился за один из мусорных баков и порвался с оглушительным треском. Ночной ветер тут же обдал разгорячённое тело холодом, но Вайолет лишь побежала быстрее.
Поворот, ещё поворот…
Вайолет не понимала, где находится, и только чутьё зверя, которого едва не поймали в ловушку, бессознательно гнало её всё дальше и дальше по переулку. Перед глазами так и стояли блестящие в темноте зубы-кинжалы, что чуть не раскрасили алым её белую шею. Щёки Вайолет были мокры от слёз, но она не чувствовала их, ничего не замечала и бежала, бежала, бежала…
…Пока не уткнулась в тупик.
– А ты резвая сучка, – в то же мгновение раздалось за спиной. – Хоть на собачьи бега отправляй.
Вампир стоял в пятнадцати футах позади. Прислонившись к мусорному баку, он сверкал багровыми, словно у зверя, глазами и небрежно помахивал укушенной рукой. Следов зубов на ней уже не было – лишь лёгкая краснота, что прямо на глазах обратилась новенькой кожей.
Вампир оттолкнулся от бака, заправил рыжую чёлку за ухо и одарил белую от страха Вайолет не предвещающим ничего хорошего взглядом. Потом – слащаво улыбнулся.
– Умница, что побежала. Как следует разогнала кровь… Мне это только на руку.
У Вайолет мелко застучали зубы.
– Развлечься бы с тобой напоследок, чтоб ещё горячее стала… – тем временем, задумчиво продолжил вампир, водя прищуренным взглядом по её декольте. Затем кивнул, приняв решение, и с насмешкой глянул Вайолет в глаза: – А вот и развлекусь. Ты ж, помнится, сама того хотела. Так что иди к папочке Симусу, радость моя.
