серьезную мину, сказал:
– Договорились. – Чем обрадовал обеих.
Меня поцеловали в щеки и дали потискать свои прелести, если за них считать костлявые задницы. Хотя чего жаловаться? Некоторые ходят в одиночестве и ночью тискают подушку, представляя на ее месте фигуристых леди. Я на их фоне, можно сказать, Казанова. Целых две цыпочки держат за руки и трутся, метя собственность. Самки неполовозрелые. Мияна и Исана не отходили от меня ни на шаг, рассказывая о местах на дирижабле, с которых лучший вид, споря, где мы будем находиться, а когда объявили посадку, Исана, не дав мне завезти мотоцикл на платформу, сделала это сама.
Расположились мы возле участка платформы с прозрачным полом. Стоишь и смотришь, как проносятся внизу леса, реки, дороги. Любители пощекотать нервы могли встать на него. По стеклу сразу начинали пробегать тонкие трещинки, с каждой секундой их становилось больше и слышался звук потрескивания. Испытание не для каждого. Когда же смельчаки с легким повизгиванием убегали прочь, стекло вновь становилось прозрачным, ожидая следующего храбреца. Лететь мне было долго, может тоже попробую постоять на нем. Почему мне? Потому что эти вертихвостки не собирались сопровождать меня до конечной точки маршрута. Сойдут на следующей станции и полетят обратно. Не понять мне вывертов женских мыслей. То с тобой навеки, то дальше ты сам, у нас дела есть. Типа, утюг дома забыли выключить. Пока-пока. Не было бы за плечами опыта общения, мог бы и опечалиться, а так лишь сказал:
– Надо так надо. – И поразмыслив, не стал добавлять неизвестную этому миру мудрость: Баба с платформы – дирижаблю легче.
Переглянувшись, те промолчали, а когда дирижабль начал снижаться, Мияна наклонилась к уху и прошептала:
– Через месяц я прилечу навестить тебя. – Легонько куснула мочку и пошла шушукаться с Исаной.
Не сказать, чтоб это меня обрадовало, воодушевило, но и безразличным не оставило. Даже проводил до приставной лестницы и помахал рукой, когда они сошли на землю. Потом подумал о том, чтобы самому спуститься и затариться вкусняшками, но предупреждающий гудок заставил отказаться от этой мысли. Вернулся к своему железному коню, а там уже стайка подростков, трогают его и вертят.
– Эй! Не учили, что трогать чужое нехорошо.
– Ты еще кто такой? – шагнул навстречу предводитель этой компашки.
– Тот, кто скинет тебя за борт, и тот, кому за это ничего не будет. Всосал? Тогда развернулся и пошел на хрен отсюда.
Решил быкануть, и это сработало. Оглядев меня с ног до головы, подросток повернулся и, махнув рукой остальным, отошел к стоящим недалеко взрослым. Подергал стоящего ко мне спиной мужчину за рукав и стал что-то говорить, показывая в мою сторону рукой. Тот пристально посмотрел на меня и уже хотел было подойти, но его остановила стоящая рядом женщина. Что-то сказала, после чего мелкий подстрекатель получил легкую затрещину.
«Вот и весь конфликт, – подумал я, достав из рюкзака бутылку с водой. – Даже парализатор не пришлось использовать».
Сделав пару глотков, убрал ее и, положив рюкзак под голову, развалился на узкой скамейке. Еще сутки полета, потом на машине ехать. Скукота. И выйдя из тела, стал экспериментировать с защитной формой.
Глава 36
– Отец! Ты говорил, что я наследник, но что с этого, если какой-то шкет прилюдно оскорбляет меня! Мама, и ты не заступилась за меня! – с обидой в глазах подросток смотрел на родителей.
– Как будущий глава ты должен быть всегда осмотрителен и рассудителен, – строго посмотрела на него женщина. – Мы не знаем, кто этот мальчик и кто за ним стоит. Наше вмешательство в детскую ссору может перерасти в конфликт взрослых, это плохо скажется на нашей репутации. Не приставай с этим к отцу, лучше поиграй с друзьями.
– Мальчишка не производит впечатления сильной личности, – сказал мужчина, когда их сын отошел. – Я бы надавил на него, он бы извинился, а теперь ребенок на нас обижен. И ты знаешь, что он может держать обиду неделями.
– Я не против того, чтобы его обидчику был преподан урок, – ответила женщина, смотрясь в зеркало. – Но я хочу, чтобы он сделал это сам, не прибегая к нашей помощи. Из-за того, что ты его разбаловал, он целиком и полностью полагается на нас, ничего не делая самостоятельно. Пусть учится использовать собственные силы, заодно поднимет авторитет у друзей.
– Хорошо. Я намекну ему, – с неохотой согласился мужчина и махнул рукой сыну. – Иди сюда.
* * *
Войдя в боевую форму, осознал, что особо не поэкспериментирую. Поднявшиеся на борт пассажиры постоянно ходили туда-сюда, что-то ставили-переставляли. Если начну тренироваться, кто-нибудь из них наверняка навернется, а меня с прошлого раза мораль шпыняет. Мол, из-за твоего эксперимента человек чуть лоб себе не разбил! Так что нафиг. Лучше подожду, когда народ вокруг меня успокоится, и тогда начну пробовать пришедшие в голову идеи. И уже собирался вернуться в тело, как заметил целеустремленно движущуюся уже знакомую компанию подростков. Они откуда-то притащили ведро с темно-зеленой жидкостью и, кидая зловещие взгляды на мою лежащую тушку, окунали туда длинные тряпки. Две девчонки, снарядившись перчатками, что-то засовывали в них, получая на выходе увесистые шары, и передавали их мальчишкам, а те, получив снаряды, начали решительно сокращать разделявшее нас расстояние. Заметившие их приготовления несколько взрослых остановились, предвкушающе улыбаясь. Они улыбались, когда шары были брошены, улыбались, когда те летели, но улыбки исчезли с их лиц, потому что шары, изменив траекторию, завернули по дуге и врезались в них. Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк! Успел и сместиться, и подставить защитную форму, но вот с точностью не срослось. Не целился я в случайных зрителей, а они, остолбенев на долю секунды, разразились громогласными гневными воплями, и струхнувшие подростки, выпучив глаза, стали пятиться назад.
– Красиво сработал! – неожиданно обратился ко мне подошедший мужчина. – Куда направляешься?
Переведя взгляд с набирающего обороты скандала на незнакомца, осмотрел его с ног до головы и ответил:
– Мне с незнакомыми людьми мама не разрешает разговаривать.
– Тогда давай знакомиться, – улыбнулся одетый с иголочки франт. – Я Флист’эс, а это мой сын Малкус, но ему это имя не нравится, поэтому называй его Малк.
– Никос.
– Так вот, Никос, у меня на глазах стоят линзы, позволяющие видеть не видимое обычному взгляду, в том числе и боевую форму Защитников. Так что я видел всё. Кто твой наставник?
Вздохнул и скрестил пальцы на удачу.
– Джин.
– И он отпустил тебя одного? – слегка удивился франт.
– Он сказал, там, куда я направляюсь, не будет никого и ничего, с чем бы я не мог справиться.
– Если едешь в карантин, то это спорное утверждение. В карантин? – вопрошающе посмотрел на меня и, получив кивок, накинул на сиденье тонкий плед и сел рядом. – Раз нам по пути, расскажу немного об этом месте. Садись, Малк, тебе тоже не помешает еще раз
