маску отчаяния и продолжила:
– Влад, о вас мне рассказали мои хорошие знакомые, они рекомендовали вас как опытнейшего юриста и… А знаете что? Мне только сейчас пришла в голову мысль, что бизнес у моего проклятого муженька можно просто отнять! Понимаете? Ведь можно же так сделать? Ну, скажите, что можно!
– Все можно, красавица, на свете нет ничего невозможного, нет… Стой… те! Что вы делаете?! – Аристархов попытался встать со стула, потому что я приставила «макаров» прямо к придвинувшемуся ко мне почти вплотную его боку.
– Сидеть, – прошипела я сквозь зубы. – Значит, это ты наехал на Прикладниковскую?
– Ни на кого я не наезжал! Убери пушку!
– И не подумаю. Пока не ответишь на мои вопросы!
– Ты ненормальная? Чокнутая! Почему ты разгуливаешь с оружием? У тебя есть на него разрешение?!
– Не дергайся, Владик, и не отвлекайся. Лучше сосредоточься и отвечай на мои вопросы. Только говори правду, иначе…
– Что тебе надо от меня, ненормальная идиотка? Из какой психушки ты сбежала? Я сейчас позову Анжелу!
– Только попробуй заори! – Для убедительности я посильнее прижала к его боку пистолет.
– Да что тебе надо?!
– Скажи, зачем твоя рейдерская шарашка «Оникс» наехала на Прикладниковскую? Или скажешь, что этого не было? Отвечай!
– Ну, было, было! Ну и что? Ее предприятие осталось при ней, что ей еще нужно? Это она тебя послала?
– Ага, предприятие осталось, а ваша компашка из мести убила ее сына!
– Да не убивали мы ее сына! При чем тут он? Нам что, больше заняться нечем, что ли? Эта баба оказалась нам не по зубам, слишком высокие покровители у нее появились. А к сыну ее мы и близко не подходили. Зачем? Есть и другие объекты, менее защищенные. Их можно взять безо всякого риска.
– И у вас не возникло желания ей отомстить?
– Да говорю же, что нет!
Похоже, что действительно Аристархов и компания не имеют отношения к убийству Константина.
– Ладно, я пошла, Владик. Да успокойся ты! – Я легонько ткнула его напоследок пистолетом и убрала оружие в сумку. – Позвать Анжелику, чтоб утешила?
– Да пошла ты! – Аристархов вынул платок из кармана пиджака и начал вытирать вспотевший лоб.
Я вышла из офисного центра, и тут же зазвонил мой сотовый.
– Да, я слушаю, – сказала я.
– Татьяна Александровна, это я, Прикладниковская. Записывайте адрес Гудошникова: Васильковская улица, дом пять.
Василий Гудошников проживал в частном доме, точнее сказать, даже и не доме, а в домишке.
Я подошла к низенькому покосившемуся заборчику и взялась за ручку калитки, державшейся на честном слове. Слегка приоткрыв ее, я была оглушена яростным собачьим лаем.
Подождав с полминуты и удивившись, почему не выходит хозяин, я решительно толкнула калитку и вошла внутрь. В правом углу двора продолжал заливаться лаем огромный черный пес, рвавшийся с цепи. Двор был изрядно захламлен. Трудно было даже определить, что за мусор собрался на сравнительно небольшом участке. Какие-то коробки, ящики, две бочки, еще какие-то тюки непонятно с чем. Просто удивительно, как много всего ненужного поместилось на этом клочке.
Простояв еще минут пять, я решительно направилась к дому. Пес все так же продолжал бесноваться около своей конуры.
Наконец, дверь открылась, и на пороге показалась толстая тетка неопределенного возраста в линялом сарафане.
– Чё надо? – спросила она и, покачнувшись, икнула.
Я ощутила запах перегара.
– Мне нужен Василий Николаевич Гудошников. Он здесь живет?
– И чё дальше? – спросила тетка и вдруг заорала: – Рыжуха, заткнись, падла!! – Тетка подхватила валявшийся неподалеку кирпич и со всей дури швырнула его в собаку.
Псина сменила грозный лай на жалобное скуление и ретировалась в конуру.
Интересно, почему собаку назвали Рыжухой, если она черная, как уголь?
– Так дома Василий Николаевич? – повторила я свой вопрос.
– Ну, дома, и чё дальше?
– Мне необходимо с ним поговорить.
– А вы кто? – спросила тетка.
– Я Татьяна Александровна Иванова, – четко, как в строю, отрекомендовалась я.
Наверное, мой строгий тон так подействовал на тетку, что она даже не поинтересовалась, а какую, собственно, контору я представляю. Но, возможно, сыграли свою роль и возлияния, притупив бдительность. Ну что же, тем лучше: не нужно ничего придумывать на ходу.
– Как вас зовут? – в свою очередь, спросила я.
– Зинаида, Зина.
– Вы кем приходитесь Василию Николаевичу?
– Ну, это… а чё? – Вместо ответа тетка задала мне свой вопрос.
– Вы ему жена?
– Ну, жена… и чё дальше?
Тьфу ты! Заело ее, что ли?
– Ладно, позовите его, – попросила я.
– Так это… он не может.
– Почему?
– Так с похмелы же.
«С похмелы! Надо же. Можно подумать, что сама она трезвая, как стеклышко, – подумала я. – Но она хотя бы может говорить более-менее связно, хотя и повторяет свое дурацкое «и чё дальше». По-видимому, ее благоверный совсем лыка не вяжет».
– Ладно, тогда я поговорю с вами, – сказала я. – Скажите, Василий Николаевич четыре дня назад был в Тарасове?
– Господь с тобой! Васька уже десять дней квасит! Куды ему кататься! Вот сегодня токо-токо в себя пришел. И то…
– Так позовите его! Ходить-то он уже может?
– Васька!! – заорала тетка. – А ну подь сюда!
В ответ на ее вопль из конуры снова выползла Рыжуха и принялась рычать.
– А ну пошел!! – крикнула Зинаида, и снова швырнула в собаку на этот раз палку. – Кобель проклятый!
– Слушайте, а почему вы пса назвали Рыжухой? – не утерпела я и задала вопрос, не относящийся к делу.
– Так до него была сука рыжая, да сдохла, ну, не менять же кличку, ё-моё, – объяснила Зинаида и снова закричала: – Васька, мать твою! Ты где там? Давай выходь!
Дверь со скрипом открылась, и из нее буквально выполз тщедушный какой-то мужичонка.
Трясясь, как в лихорадке, Василий обвел нас мутным взглядом и сполз на крыльцо. Тут же раздался громкий храп.
– Васька, черт паршивый! –
