не умею. Поэтому просто хочу сказать спасибо за фантастическую работу. У нас классная команда. И за это я хочу с вами выпить. Пора нам снова сходить в «Хюкс». Выпивка за мой счет. Как вам мысль?
Все радостно кивают и хлопают в ладоши, а я молча смотрю на Каллу. Я понимаю, что после инцидента в «Зените» она не рвется в клуб. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:
– Если не хочешь идти, я провожу тебя домой.
– А ты хочешь?
– Только если ты хочешь.
– Я… думаю, что хочу.
– Уверена? – Я испытующе смотрю на нее.
Она кивает.
– Я… я не хочу, чтобы тот случай испортил мне все удовольствие. На этот раз я буду осторожна. Кроме того, вы все со мной.
– Хорошо, – говорю я.
Меня переполняют смешанные чувства. С одной стороны, это хорошо, что она не позволяет страху перед тем, что подобное повторится, управлять своей жизнью. С другой стороны, когда через час мы оказываемся в клубе, мне самому не удается избавиться от страха, что это опять произойдет. Пока остальные напиваются за счет Штефана, я глотаю воду и не спускаю с Каллы глаз. В данный момент из-за барной стойки, пока она и другие – Пит, Зенна, Янник и даже Эффи, которая обычно слушает только шлягеры, – танцуют под популярную мелодию. Я хотел бы потанцевать с ними, но не хочу навязываться, заставлять ее чувствовать, что я ее захватываю или осаждаю. Я наблюдаю за ней издалека и чувствую себя сталкером. Хотя мог бы по-настоящему расслабиться, потому что она в надежной компании.
– Если хочешь завоевать землю, придется на нее ступить.
Я поворачиваю голову в ту сторону, откуда доносится эта избитая поговорка. Штефан стоит рядом и протягивает мне свой бокал, чтобы я с ним чокнулся. По коричневатому цвету напитка я предполагаю, что у него виски или ром с колой.
– Это фраза из печенья с предсказаниями? – спрашиваю я, стукнув стаканом по его бокалу.
– Какая разница, откуда эта поговорка, если она соответствует истине? – Он указывает подбородком на танцпол. – Что-то мне подсказывает, что ты хочешь ее вернуть, Яспер.
Отрицать это бессмысленно, поэтому я пожимаю плечами.
– Все не так просто.
– Конечно, когда ты сидишь здесь, а она там танцует. Подойди к ней. Потанцуй с ней. Предложи выпить за мой счет.
Я смеюсь.
– Это ей точно не понравится.
– Тогда заплати за нее сам. Главное не торчи здесь, как сыч. Действуй! Это приказ! – Он забирает у меня почти пустой стакан.
– Но я больше не на службе, – сухо отвечаю я и перевожу взгляд на Каллу. Ровно в тот момент, когда она тоже поворачивается ко мне. Мы смотрим друг другу в глаза. Долго. Глубоко. Мои ноги вдруг сами по себе шагают к ней. Выражение ее глаз, свет в них вытесняет все мои сомнения относительно того, стоит ли мне сейчас быть с ней.
34
Калла
Настоящее
Есть что-то… хищное во взгляде Яспера, в той решимости, с которой он, не сводя с меня глаз, идет сквозь толпу танцующих, прыгающих, а частично и сильно подвыпивших коллег. Он смотрит на меня так, будто хочет съесть.
Честно говоря, я хотела этого с тех самых пор, как переступила порог «Травемюнде» и увидела его в баре. С красиво уложенными волосами. Господи, как же мне нравится эта прическа, эти убранные назад волосы. А еще больше мне нравится зарываться в нее пальцами и постепенно путать его волосы.
Не исключено, что это я сейчас попытаюсь съесть его. Но приблизиться к нему оказывается не так просто, мои колени как вата. Его улыбка и ямочки на щеке так меня смущают, что я сбиваюсь с ритма и постепенно перестаю танцевать.
Он уже рядом и наклоняется ко мне.
– Привет, подруга переходного периода.
Я откидываю голову назад и улыбаюсь.
– Привет, мой переходный друг.
– Веселишься? – спрашивает он. Его голос и теплое дыхание возле моего уха вызывают приятную дрожь.
– Да. А ты?
– Я над этим работаю.
Я смотрю на него и понимающе вскидываю бровь.
– Поэтому ты оставил свой наблюдательный пункт?
Он осознает, что я его раскусила, и морщится.
– Это так заметно?
– Ага!
– Тогда в следующий раз надену темные очки.
Мой смех смешивается со звуками электронной музыки, которая переходит в более ритмичный афробит. Я люблю этот жанр.
– И? Есть ли у специального агента Петерсона желание потанцевать со своей переходной подружкой?
– А как ты думаешь, для чего специальный агент Петерсон оставил свой пост?
Как ни странно, только когда его руки находят мою талию, я понимаю, что танец – это физический контакт. Прикосновения. Сердцебиение. Сильное сердцебиение. Как же давно я не была так близка с Яспером! А после всего, что произошло в ЛА, я не знаю, какой уровень близости смогу допустить. Возможно, сходить по нему с ума будет недостаточно.
– Значит, танцевать у тебя получается лучше, чем следить за людьми? – Этой шуткой я надеюсь охладить разгоревшийся между нами пожар и ожидаю, что Яспер тоже ответит шуткой.
Но он сохраняет серьезность и смотрит на меня в упор.
– Если тебе показалось, что я за тобой слежу, мне очень жаль. Я этого не хотел. Я лишь… не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, Калла. Хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.
Вероятно, сейчас самое время сказать ему, что я сама могу о себе позаботиться, и телохранитель мне не нужен. Так оно и есть. Я ни на секунду не оставляла свой напиток без присмотра. Но я молчу. Его слова пробудили во мне что-то, что заставляет притянуть его к себе. Его инстинкт защитника кажется мне милым, даже сексуальным, и мне нравится мысль, что он за мной присматривает. Даже если тем самым я отбрасываю феминистское движение на пятьдесят лет назад.
– Не нужно за это извиняться, – говорю я. – Если бы не ты, я бы сюда вообще не пришла. Потому что как раз этого я и хотела. Чувствовать себя в безопасности.
Яспер обнимает меня еще крепче и прижимает к себе. Как будто хочет подтвердить мои слова действием. Мы так близко друг от друга, на расстоянии дыхания.
– Калла? – Я чувствую, как колотится его сердце. Или это мое? – Как ты думаешь, ты когда-нибудь сможешь мне всецело доверять?
Не колеблясь ни секунды, я киваю. Если бы я в это не верила, какой смысл давать нам второй шанс? Или даже просто думать о нем? Меня охватывает беспокойство по поводу того, что после ЛА я не смогу расслабиться и отпустить себя. Но мне удается его стряхнуть.
– Я рад. Очень. – Яспер выдыхает, прижимается ко мне грудью, и я чувствую, как напряжение покидает его тело. Лишь тогда я понимаю, насколько он был напряжен. Насколько тревожил его этот вопрос. Его движения становятся более податливыми, мягкими, расслабленными и… сексуальными. Он слегка сгибает колени и делает медленные круговые движения тазом. Мы танцуем,
