Книга Во имя веры - Ольга Андреевна Головачева

Обелиск, сохрани его душу…» – успела подумать я, поспешив в темноту и все еще надеясь, что спаситель придумал некий ловкий трюк, чтобы обезопаситься от обвинений в предательстве. Сердце гулко колотилось, в горле сам собой собирался тяжелый ком. Я должна… нет, я обязана вернуться за ним и привести заблудшее чадо к сиянию Обелиска, покуда еретическая скверна не запятнала его до конца.

Глава 17

На счастье, в тоннеле не попадалось развилок и поворотов, поэтому я топала прямо, надеясь, что это не очередная подстава и путь ведет в безопасное место, а не в логово врага.

«Нет, для обмана не сходится слишком много событий и завихрений истории, – размышляла я. – Змей отмечен Зоной, как и я, как и все сестры и братья, как сам Настоятель. Такие люди предателями не бывают. Но почему он носит цвета тех, кто нещадно уничтожает все, что рождено Матерью?»

– Конспирация, вот почему, – прозвучал в голове гулкий голос, сопровождаемый высоким свистом.

– Вовка! – Я выбежала в расширение тоннеля. Скучающий кукловод сидел на перевернутом каркасе брошенного автомобиля.

– Он самый. Что-то ты задержалась. Нихрена тебя отделали! Вот говорил же, бодрее надо двигать. Ну, Ванька, влетит тебе по самые помидоры. Кстати, закрой уши, ща его кликну!

Сквозь плотно прижатые ладони прорвался оглушительный писк. Я рухнула на колени, потеряв ориентацию во времени и пространстве.

Неприятные ощущения закончились так же внезапно, как и начались. Вернулась привычная реальность.

– Ничего, – прокомментировал кукловод, поднявшись на ноги. – Со временем привыкнешь.

– Получается… это вы меня спасли?

– Так точно, мадам. Ванька тебя у завода почуял. И этих сук тоже. Потом связь оборвалась. Догадались, что ты встряла. Пришлось подсобить чутка.

– Спасибо! Я у вас в долгу! – Отряхиваясь от влажной земли, я встала на ноги, борясь с головокружением.

– Вот сейчас ты и расплатишься. Помнишь о нашем уговоре? – в голосе Вовки послышалось угрожающе резкие ноты.

– Помню. Только вот проблема – Матушка конкретно против.

– Знаю. Потом, как все сделаем, попробую с ней побеседовать. Авось простит. Но сначала дела, потом базар.

– Вероятность успешного проведения эксперимента на текущий момент составляет восемьдесят семь процентов. – В голове зазвучал другой, звенящий, с проскакивающими нотками фальцета, голос. Вскоре показался и его обладатель – высокий жилистый кукловод, замотанный в бинты вместо футболки. – Честь имею представиться: Иван Андреевич.

– Ванька, хорош паясничать! – усмехнулся Вовка. – Пошли, пока эта твоя вероятность не уменьшилась.

– Прошу за мной.

Пройдя до конца тоннеля, мы вышли к заржавленной двери, некогда выкрашенной желтой краской. Кукловоды шли медленно, а мне хотелось бежать и наконец-то уже разобраться с этим раз и навсегда. Приобрести великую ментальную силу, уберечь Зону… или погибнуть. Не в руках врага, умоляя о смерти, а ценой жизни, быть может, сохранив хрупкое равновесие в этой части планеты.

Всю дорогу существа молчали, охраняя разум единственного в пустых коридорах человека от перегрузки пси-энергией, а я смотрела, как сменяют друг друга потрескавшиеся бетонные лестницы, заваленные мусором и остатками оборудования, серые стены, поросшие склизким мхом, брошенные металлические контейнеры с опознавательными метками и разнообразные комнаты, в некоторые из которых даже заглядывать было жутко – столь неприятная аура сочилась из них. Душа пылала от нетерпения и переживаний.

– Пришли, – сказал Ванька.

Мы оказались в достаточно большом помещении, напоминавшем гибрид операционной и лаборатории. Покосившаяся бестеневая лампа висела на надломленной опоре, угрожающе покачиваясь в отсутствие малейшего ветерка. Спертый тяжелый воздух пах сыростью и плесенью.

– Закончить изучение некоторых материалов не представилось возможным ввиду их отсутствия, поэтому, чтоб точно не ошибиться, надо их найти. Ищите личные дела, подписанные как «Нейро-пси-протокол» с соответствующим номером. Всего их четыре. Потом наша подопытная погружается в эту капсулу, а дальше я все сделаю сам.

Я покосилась на аппарат, похожий на огромную колбу из желтого стекла.

– Это точно безопасно? – запоздало включился здравый смысл. Ведь поверила же двум кукловодам, в теории ненавидящим весь род людской, и почему-то наивно не сомневалась ранее в их благих намерениях.

– Наверное, – пожал плечами Иван. – В крайнем случае мы услышим ваши крики – здесь хорошая акустика.

Вовка нервно усмехнулся, а я испуганно побледнела. Перспектива долгой, мучительной гибели едва не заставила в последний момент отказаться от рискованной затеи.

Так… протокол… Где он может быть? Наверняка все бумаги хранились в каком-нибудь шкафу или в архиве. Однако прошло столько лет и так все вокруг разворочено, что вряд ли удастся найти хотя бы страничку.

Пиная разбросанные коробки и остатки фанерных ящиков, я тщательно отгоняла мысли о том, что может произойти в случае неудачи. Впрочем, даже сам Настоятель догадывался о замысле и дозволял это совершить. Кто, если не он, знает о Зоне больше всех? Разве что кукловоды, переворачивающие сейчас лабораторный хлам в поисках нужных бумаг.

Полчаса, затем час бессмысленных поисков ни к чему не привели. Отчаявшись уже что-то раскопать, я в ярости пнула кособокую тумбочку, развалившуюся на части под ударом ботинка. Помимо истлевших желтых бумажек, обрывков бинтов и пыльных пробирок, из кучи мусора выпала и папка из яркого зеленого пластика с наклейкой на уголке. «Нейро-пси-протокол № 4». Слава Обелиску, то, что нужно!

– Ты чего там буянишь? – раздалось в голове.

– Ничего… Нашла четвертый протокол.

– Отлично, иди сюда!

Подойдя к кукловодам, я увидела, что в сухих руках Ваньки уже зажаты две папки с номерами «один» и «два».

– Можем начинать?

– Не совсем… Есть одна проблема. Протокол «Три» уничтожен при пожаре в комнате с кислородными баллонами. Похоже, рвануло во время Всплеска. Однако есть одна мысль. Можешь пока начать погружаться.

Пожав плечами, я расстегнула молнию на комбинезоне и, развязав шнурки, нерешительно прошлепала до капсулы, кашляя от поднятой в воздух пыли.

Вовка помог поднять крышку аппарата, вызвавшего подозрительные ассоциации с саркофагом владык древности.

– Отдыхай, я Ваньке доверяю. Сколько лет мы с ним вместе протопали – уж сам забыл, – сказал кукловод, помогая устроиться удобнее.

– Он производит впечатление человека интеллигентного. За что ж его могли упрятать за решетку?

– Так за то и посадили, что умный слишком. На свободе он нейрохирургом был. Так привезли к нему тетку с обширным инсультом, родню местной важной правительственной шишки. Спасай, мол, заплатим любые бабки. А тетка возьми да помри на операционном столе. Ванька самых лучших адвокатов нанимал, да все без толку. Черт этот, чья родственница преставилась, судью с прокуроршей с потрохами купил. Десятку общего режима впаяли. Нет в жизни справедливости.

Я молча вздохнула. Вовка захлопнул крышку. Несмотря на видимое отсутствие каких-либо фильтров, нехватки воздуха не ощущалось. Напротив – будто внутри он был куда