громадными, покатыми плечами.
— Это твои деньги, чувак. Я тебя предупредил, так что моя совесть чиста. Ты же не придёшь бить мне стёкла, когда проиграешь?
— Даю слово.
— Ладно. Сколько ты хочешь поставить?
— Десять тонн золотом.
Слон перестал нажимать клавиши. Пальцы замерли неподвижно, крошечные пронзительные глазки уставились на меня.
— Если это какая-то шутка, я сам вызову мага-целителя, и даже оплачу его услуги, — мягко сказал Зубодёр. — Иди домой. Полежи чуток. Чёртова жара когда-нибудь нас всех доконает.
— Я не шучу. Можете выйти из офиса и убедиться сами, господин Зубодёр.
Стул отъехал от стола, громко царапая ножками по паркету — детина медленно поднялся.
Тяжело ступая, он выбрался из-за кассы, прошел через светлый, немного захламлённый офис и встал в дверях, закрыв своим телом весь проём.
Минуту он изучал грузовик, а также сидящего за баранкой шофёра.
Затем вернулся к кассе…
— Итак, господин Безумный, — сказал он, взяв меня за руку. Кожа его огромной лапищи была удивительно мягкой, словно плюшевой. — Я вас внимательно слушаю.
Глава 22
Выходя из конторы Зубодёра, я улыбался.
Грузовик, осторожно сдавая кормой, въезжал в гостеприимно распахнутые ворота склада — букмекер заверил, что моя «ставка» будет там в полной безопасности.
— Не то, чтобы я поверил в твою победу, господин Безумный, — на прощанье предупредил Зубодёр. — Но ты должен понимать: если ставка сработает, выигрыш придётся собирать вскладчину. Я поговорю с коллегами.
— Я понимаю, на какие жертвы вам приходится идти, — пожав его мягкую плюшевую лапищу, я улыбнулся. — И ценю это.
— Я не говорю, что это случиться. Но если ты победишь, сынок, я получу такой процент, что смогу уйти на покой. Мечты стоят денег, и я готов платить такую цену.
Словом, мы остались друг другом довольны.
А насчёт победы… Есть у меня одна идейка. Если сработает, и волки будут целы, и овцы сыты.
Встав на колесо, я устремился в небо.
Решил подняться повыше, чтобы сориентироваться: в Гильдии магов я никогда не бывал, так что небольшая рекогносцировочка не повредит.
Задница повис на два пальца над горизонтом. Ещё немного — и его раскалённое очко коснётся окоёма…
Вон там — Цитадель Гильдии воров, — я отметил серый неприступный куб, похожий на кирпич в окружении конфетных обёрток.
Но мы-то с вами знаем, что неприступен он только с виду.
Левее — разноцветный, похожий на кучу пёстрых цыганских юбок, дворец королевы нищих.
Ещё дальше — кварталы Гильдии Праздников и Оргий…
А вот и Башня Искусств.
Она располагалась на краю Травяного Моря, я даже заметил вдалеке тоненький, как былинка, но легко узнаваемый Маяк…
Архитектурой она напоминала неприступные крепости, к которым питали пристрастие колдуны с Лимба.
Выстроенное из крепких каменных блоков здание поднималось на солидную высоту. И если бы не вечное горячее марево, его было бы видно из любой точки города.
На самом верху располагалась обширная площадка, окруженная, кроме устрашающих зубцов, ещё и магическим полем — его похожее на мыльную плёнку сияние я не столько увидел, сколько почувствовал.
Значит, незаметно внутрь Башни Искусств не попадёшь…
Задумавшись над возникшей задачкой, я возвёл очи к небу, и постепенно расширяя глаза, выпучился на пролетавшую мимо, аки ведьма на помеле…
— Зебрина! — я замахал руками, но вредная девчонка сделала вид, что не заметила и полетела дальше.
Я нахмурился.
Она не могла меня не увидеть — надо быть слепым на всю голову, чтобы не заметить детину в ярко-зелёной куртке и похожем на изумрудное яйцо шлеме, зависшего на фоне багрового неба.
А стало быть, тут что-то не так.
У Зебрины от меня секреты? А почему бы и нет. Клятв мы друг другу не давали…
А, понял! Это из-за нашей сделки. Девчонка из кожи вон лезет, чтобы меня поиметь — то есть, доказать, что её клуб круче моего.
Интересно: что Зебрина затеяла?
Не отдавая себе отчёта, я устремился за ней. Надо проследить, чтобы её идея оказалась дельной, чтобы она сумела её воплотить… Словом, чтобы всё было чики-пуки, и когда ей присудят победу, никто бы не усомнился, что выиграла она честно.
Странно. И что она забыла в Травяном море?..
Зебрина тем временем летела строго вперёд, не глядя по сторонам и всё ещё не обращая внимания на залётных птичек вроде меня.
В процессе меня посетила такая мысль: а куда же девался мой убийца?
Я что хочу сказать: пока я метался по городу, как жук-водомерка по колхозному пруду, у него был миллион возможностей прищучить меня раз и навсегда.
Почему он этого не сделал?..
Вывод напрашивался один: если мне И ТАК грозит неминуемая гибель в магическом поединке, чего напрягаться-то?
Даже личный киллер, и тот в меня не верит. Такие дела.
Поднажав, я сократил расстояние между собой и Зебриной, и вновь позвал её, напрягая лёгкие.
Нехорошо будет, если она подумает, что я за ней слежу…
Нет, я слежу, конечно, но пускай она об этом знает.
— Зебрина!..
Ноль эффекта.
Целеустремлённостью полёт её байка ничем не уступал пуле, выпущенной из скорострельной винтовки.
Вздохнув, я тоже прибавил газу.
Как я это сделал?.. Спросите что-нибудь полегче.
У меня появилась гипотеза, что Колькина матрица воспринимает мысленные сигналы — как МЗЧ, например. И реагирует соответственно.
Но на самом деле, я просто не знаю.
Магия.
А ведь удобное словечко, не находите? Им можно объяснить любую непонятную хрень, которая творится сплошь и рядом — просто люди не дают себе труда задуматься о причинах.
Но поверьте: причины есть всегда. Даже если их на первый взгляд и не видно…
Впереди показалась плоская крыша Госпиталя для смертельно больных драконов.
За размышлениями, я сам не заметил, как мы оказались так далеко от города.
Я издал нервный смешок.
Есть шанс опоздать на собственные похороны… Если только мне автоматически не присудят поражение — вследствие неявки на поединок.
На секунду я завис между небом и землёй…
Ещё не поздно повернуть назад. И если я потороплюсь, останется время на подготовку.
Оглянувшись, я поискал взглядом Башню Искусств — и не нашел. Нет, дело тут вовсе не в дымке, — допетрил я. — Сегодня воздух чист, как никогда, и Башня должна торчать над Сан-Инферно, как огородное пугало над озимой пшеницей. В качестве воронья можно пустить молодых дракончиков.
Опять дело в магии. Они просто скрывают свою башню за мороком…
Пока я размышлял о причудах магов, Зебрина преспокойно посадила байк на крышу госпиталя, нажала рычаг и принялась спускаться по ступенькам.
Да что она там забыла?..
Бросив несколько нервный взгляд на Задницу, я припустил следом.
Я просто хочу знать, что у неё всё в порядке, — сказал я себе. — Ну мало ли?.. Может, зеркальце оставила… Заберёт — и вернётся в город, как миленькая.
А я только убедюсь… убежусь… словом, проверю.
Бесшумно соскочив с моноколеса, я в два шага преодолел расстояние до ступенек и принялся спускаться.
Темень внутри была, как в печной трубе, а в глазах всё ещё прыгал призрачный диск Задницы, так что спускался я буквально наощупь — помнил по прошлым визитам, как расположены ступеньки.
Пришлось поторопиться: крыша съезжалась, и я рисковал прищемить себе макушку.
Ничего удивительного, что буквально через пять-шесть шагов раздалось звучное:
— АЙ! Ты чего пинаешься?
— Зебрина?.. Так ты меня видела?
— А ты думал, я совсем слепая?
— Но я…
— Зачем ты за мной следишь, Макс?
Если кому интересно: препирались мы, стоя на одной ступеньке. Лестница была узенькая, напоминая шириной пожарную, и вдвоём, даже с очень стройной девчонкой, было тесновато.
Это было не лишено приятности и создавало определённые преимущества…
— Макс! — мою руку грубо сбросили с талии, а ещё пихнули в грудь. — ЗАЧЕМ ты за мной попёрся?
Я немножко разозлился.
— Откуда я знаю? Увидел, как ты пролетаешь по небу, позвал, ты не откликнулась…
— А может, это означает, что у меня есть более важные дела?
— О. Прости пожалуйста. Если у тебя есть более важные дела, чем я, то мне пора, — я поставил ногу ступенькой выше. — Если тебе интересно,
