практикой, а я слишком привык работать один. Так будет лучше.
— Приемлемо. — Берсерк окинул взглядом рыжего Охотника, а тот слегка поёжился.
— Во-вторых, Эмантис. — Целитель поклонился. — У него есть работа, которую я по тем или иным причинам не могу выполнить. Заказы на добычу ингредиентов или частей тел монстров. Будете работать с ним.
— Деньгами не обижу. — Улыбнулся целитель. — Мои заказы не берут из-за некоторых происшествий в прошлом, а не скупости или вредности. Репутация такая вещь. Впрочем, кому я вообще об этом говорю, вы не хуже меня знакомы с бременем изгоя.
— Есть ещё один мастер, но с ним познакомлю попозже, там такая же просьба. — Таурин давно искал команду, которая могла бы выполнять для него работу. Я поморщился и добавил. — И научись сражаться уже. Твоя техника меня убивает. На этом всё, вроде ничего не забыл.
— Буду должен. — С серьёзным лицом пожал мне руку Берсерк. — Ты даже не представляешь, что именно для меня сделал.
— Представляю, как никто другой. — Столь же серьёзно ответил я, а затем улыбнулся, окинув взглядом Охотника с ног до головы. — А ещё не забудь помыться и побриться. И дом в порядок приведи. Выглядишь хуже бездомного, пахнешь соответствующе.
— Пошёл ты. Как хочу, так и выгляжу.
— И пить бросай. — Невозмутимо добавил я. — А то Мир от тебя сбежит.
Берсерк закатил глаза, а Эмантис и Барон расхохотались. Даже Мир робко улыбнулась. Хороший сегодня день.
Пристроив Барона и решив проблему его бесполезной знакомой, заглянул в Гильдию, отчитавшись о получении второй ступени, а заодно внеся её описание в архив. Как смог сформулировал принцип прорыва и потенциал использования. Если когда-нибудь это прочтёт новый Безграничный, то сможет грамотно воспользоваться.
Хороший день продолжился хорошим вечером. Танцующий Лепрекон был отличным местечком чтобы выпить и подумать. Мысли в основном позитивные. Для создания Дома нужны три вещи: деньги, связи, авторитет. И во всех трёх направлениях я продолжаю двигаться. Пусть результаты не слишком впечатляют, но это лишь начало.
А ещё надо отдохнуть, пока рука не восстановится. Заодно приду в себя. Думаю, что прогуляюсь до моря. И скрипку с собой возьму. Глупо игнорировать собственные желания. Перед смертью я бы себе уж точно лгать не стал. Так что возьму небольшой отпуск. А затем одиннадцатый. Впрочем, об этом пока рано.
Напиваться планировалось в одиночестве, но ко мне за столик подсел Бастион, окинувший меня задумчивым взглядом.
— Над чем размышляешь? — Я отсалютовал ему выпивкой и прикончил ещё одну кружку пива. Фруктовое, сладкое. Горькое мне не нравилось, а это было весьма недешёвым, но сегодня меня подобное не волновало. — Если что-то философское, то в другой раз, у меня отпуск.
— Над твоими словами. — Он слегка грустно улыбнулся. — Ты был прав, я совершенно не знаю людей, с которыми охочусь многие годы. И дело даже не столько в именах, сколько в них самих.
— О чём и речь. — На моём лице появилась кривая улыбка. — Относись к понятию друга серьёзнее, не разбрасывайся им ради каждого своего знакомого. Многие ли из тех, кого ты называешь друзьями, действительно таковыми являются? — Бастион открыл рот, но я его перебил. — Вопрос риторический. Мне ответ не нужен, но сам над этим подумай. К слову, чтобы между нами не было недопонимания, я не обиделся.
— Выглядело иначе. — Фыркнул Бастион.
— Эмоции. — Я пожал плечами и вновь приложился к выпивке. — Возвращаясь с того света, невозможно остаться спокойным и уравновешенным. Даже совершенно логичный и правильный вопрос может неожиданным образом повлиять на человека. Меня, как правило, практически невозможно обидеть.
— Почему же?
— Дело в понимании. — Интересный вопрос, ответ на который сформулировать не так просто, как может показаться. — Понимании причины поведения, которое стало причиной обиды. Например, тебя оскорбил человек, находящийся в серьёзном эмоциональном расстройстве. Его целью не было оскорбление как таковое, лишь попытка выплеснуть огромное количество негативных эмоций, бурлящих в душе. Какие могут быть обиды?
— Интересная концепция. — Задумчиво кивнул Бастион. — Есть в ней нечто правильное.
— Есть, конечно. Он ведь не пытался обидеть именно тебя, только хотел облегчить горе. Или например, ты, как человек, преданный своему Дому, должен был выяснить, исходит ли от меня опасность для его репутации, и в случае чего её устранить. Дело не во мне, а в верности слову и делу. Просто в моменте, когда играют эмоции, это ощущается как оскорбление. Мне не стоило разводить всю эту чушь про имена и прочее.
— И всё-таки я извиняюсь. — Бастион встал и согнулся пополам. — Ты один из лучших Охотников из всех, что я знаю. Мои подозрения были недостойны.
— Забыли. — Отмахнулся я, улыбаясь. — Будем считать, что получше познакомились. Выпей со мной, если никуда не торопишься.
— С удовольствием. — Бастион подхватил протянутый ему напиток и спросил. — За что пьём?
— За то, что смерти вновь не удалось забрать мою душу. — Рявкнул я и мы синхронными глотками опустошили кружки. Охотники, сидящие вокруг, поддержали радостным рёвом. К этому времени уже почти все присутствующие напивались до состояния крайнего увеселения. — За жизнь, за Башню и за то, чтобы мы все сдохли в своей постели дряхлыми стариками.
Праздник продолжался до самого утра. Лепрекон вздрогнул. Кто бы знал, что один Охотник, вырвавшийся из рук смерти, может напоить целый бар. И его хозяина тоже. И официанток, если ничего не путаю. Впрочем, почему бы и нет. Не худший способ вновь ощутить себя живым.
Глава 16. Волшебный лес
Одиннадцатый этаж встретил меня шелестом листвы. Волшебный и прекрасный лес, населённый ужасающими тварями. Деревья, значительно выше и толще обычных, некоторые во внешнем мире вовсе не встречаются. Хотя, быть может, раньше встречались, но после катастрофы огромная часть флоры и фауны погибла безвозвратно. Красивое зрелище, на изнанку которого лучше не пытаться попасть.
Значительный процент тварей, встречающихся на одиннадцатом и выше я уже встречал. Спасибо Путешественнику, цирроз ему в печень. Строго говоря, всех, но тут вопрос в подвидах. Монстры в этих лесах имели множество индивидуальных особенностей, не характеризовавших весь вид целиком.
Самой впечатляющей была численность всевозможных разновидностей кошачьих, отличающихся друг от друга цветом и видом мутации. Помимо разного размера, можно было встретить чешую, иглы, то или иное количество хвостов с жалом на конце каждого. Самые опасные на четырнадцатом, шестилапые и очень крепкие монстры с одним лишь глазом в центре лба. Впрочем, до них мне далеко.
С ними за господство соперничали ящеры. Бронированные и не очень, способные менять цвет в зависимости от окружения, двуглавые, умеющие сворачиваться в шарик и имеющие шипастый шар на конце хвоста.
