поднимается со своего места, одергивает юбку и проводит рукой по волосам.
— Ладно, не буду отнимать твое драгоценное время. Просто маякни, как он объявится.
— Само собой. Куда он денется…
В этот момент телефон Тимура начинает звонить. Взглянув на экран, он досадливо морщится и Катя, не справившись с любопытством, заглядывает туда тоже:
— Кто там?
— Так, один пафосный член…
— А я думала, он твой друг!
Она смеется. Машинально достает и свой телефон, чтобы посмотреть, нет ли пропущенных.
— А что, пафосный член не может быть моим другом? — реагирует на ее смех Тимур, сверкнув в улыбке белоснежными винирами, — вообще, рассказать тебе, что такое дружба?!
Но Катя молчит, нахмурив светлые брови. Быстро листает что-то в своем телефоне.
— Ну, че там? — спрашивает брат, делая вид, что это ему действительно интересно.
— Смс-очка, — отвечает растерянно, — от помощника Зимы, Крис переслала. Ну, нифига себе! Тимур!
Часом ранее
Данил
Паркуюсь под офисом бывшего шефа, здороваюсь с охраной. Здесь я пока за своего, но так будет недолго.
Бросив взгляд на наручные часы, оставляю машину и уверенным шагом иду в здание. На часах 10.55 утра.
Благодаря друзьям из офиса я знаю, что сегодня у Юрия Шмильевича, как и у меня, важный день.
Только для меня он не просто важный. Накануне я почти не спал, строя планы и решая организационные вопросы. Домик на берегу Индийского океана уже ждет нас!
Ровно через пять минут, в Кремле, Юрия Шмильевича будут награждать за какие-то там заслуги перед отечеством в сфере российской музыкальной культуры. Не персонально, конечно, а в числе таких же подобных деятелей.
Мне не доводилось бывать в Кремле на награждениях, но я в курсе, что там принято отключать телефоны, в том числе, на фуршетах, которые обычно устраивают для орденоносцев после церемонии.
Это означает, что у меня есть примерно полчаса времени, пока Юрий Шмильевич будет вне зоны доступа. Что ж, вполне достаточно для реализации моей задумки.
Мне всего-то нужно, немножко удачи сегодня! Потому что слишком многое на кону, и слишком много зависит от случая.
Здесь, в его офисе, находится моя страховка, которую я намерен забрать прямо сейчас.
Более того, я собираюсь нарушить закон, совершить некрасивый поступок. Хотя, такие как я, мало понимают в красоте.
Господин Вирмантас играет со мной не по правилам, а значит и мне можно!
Кроме того, теперь я не один. Теперь у меня семья и я должен думать, как не остаться без гроша в кармане, потому что пока не знаю, насколько затянется мой вынужденный отпуск и эта вынужденная борьба с Тимуром Урусовым.
Конечно, у меня есть кое-какие средства. Но я больше не могу рисковать.
Еще, нужно подумать о том, как мне выйти сухим из воды, или точнее, с минимальными потерями из этого гребаного «Граффит стар».
Поднимаюсь на лифте во владения Вирмантаса, вхожу в приемную. Там все, как и всегда, деловая обстановка. Ко мне синхронно поворачиваются «двое из ларца» — разбирающие у стола почту личные помощник и секретарь Юрия Шмильевича, Ваня и Вера. Оба молодые ребята, до тридцати.
В строгих офисных костюмчиках резко контрастируют со мной, одетым по-спортивному и с рюкзаком на плече. Хотя, в принципе, так я одеваюсь частенько.
Их лица выглядят немного растерянными. Конечно, все в офисе уже в курсе моего перехода в «Граффит стар» и, возможно, не ожидали увидеть меня здесь так быстро. Или вообще увидеть меня здесь хоть когда-нибудь.
Здороваюсь с Ваней и Верой, и ужом проскальзываю прямо в приоткрытую дверь, ведущую в кабинет шефа. Там внаглую располагаюсь за столом для совещаний. Ребята — за мной.
В целом, эта ситуация довольно обычна. Раньше я нередко подолгу ждал шефа в кабинете в его отсутствие.
— Вань, у меня есть десять минут, — огорошиваю первого, не давая им опомниться и сообразить, как бы выгнать меня отсюда половчее, — Юрий Шмильевич когда-то говорил, чтобы я подписал у вас бумагу о том, что у меня нет к продюсерскому центру имущественных и так далее претензий. Бумага готова?
Я, конечно, блефую. Ничего подобного он мне не говорил. Зато я знаю, как выкрутиться на эту тему в разговоре с ним, но попозже.
Мне просто очень нужно остаться в этом кабинете одному на пару минут, не больше. Даже на минуту!
Ваня выглядит озадаченным.
— Мне Юрий Шмильевич не говорил ничего такого, не припоминаю что-то, — тянет он.
Нетерпеливым тоном, я тут же предлагаю ему перезвонить шефу и уточнить. И они почти хором, восхищенно, со всеми ненужными подробностями рассказывают мне, почему сейчас никак — шеф на награждении.
Я тоже делаю радостное лицо.
— Молодец Юрий Шмильевич! — говорю им одобрительно.
Ваня и Вера кивают, не двигаясь с места. Стоят у стола, надо мной стойкими оловянными солдатиками.
Убедившись, что они вряд ли планируют покинуть свой пост до самого возвращения шефа, продолжаю:
— Вань, ну ты, может, спроси у юристов, сделают они мне такую бумагу по-быстрому? Я готов подписать. А то вдруг Юрий Шмильевич поругает тебя.
А вот это оказывается аргументом. Встрепенувшись, Иван уходит и я, с улыбкой из арсенала своих самых обаятельных, перевожу взгляд на давно и безнадежно сохнущую по мне Верочку:
— Можно попросить у вас стаканчик негазированной минеральной воды?
Ввиду нашей давней взаимной робости, с ней мы всегда на «вы». Даже не смотря на наше многолетнее рабочее общение.
Кивнув, секретарша исчезает в проеме двери, оставив ее открытой. Итак, у меня две минуты, или лучше будем считать, одна.
Я быстро подхожу к встроенному в стену кабинета сейфу. Открываю незаметную с виду «дверцу» и ввожу комбинацию цифр.
Вообще, в кабинете шефа не один сейф. У него есть и свой личный, куда доступ, по понятным причинам, закрыт, но шифр этого, так называемого «общаковского», я знаю.
В нем мы храним «резервные» деньги — излишки, полученные за проведенные концерты и мероприятия, для всяких разных непредвиденных нужд.
Тихо присвистнув, достаю запечатанные пачки купюр в характерных банковских обертках. Сто тысяч американских долларов.
Здесь больше, чем я думал, но меньше, чем Вирмантас должен мне в качестве официальной компенсации по контракту.
Складываю деньги в рюкзак и закрываю сейф. Если б я хоть на секунду думал, что он захочет по-честному вернуть мне то, что полагается, то не делал бы этого.
Больше того, я готов вернуть эту наличность по первому требованию, но при условии, если он переведет мне на счет то, что должен. Чего не будет.
Памятуя о патологической жадности бывшего шефа, уверен, что мне пришлось бы искать юристов
