севера Аталии. Герцогство Фернандо ди Спинолы еще не скоро восполнит эти потери…
Несколько сотен аталийских всадников после битвы успели сбежать. За ними в погоню отправились отряды вервольфов. Полагаю, надолго аталийцев не хватит.
Легионеры Золотого льва совместно с ривлийцами пытались отступить организованно, но наши люди, взбешенные вестью о расправе над выжившими легионерами маршала де Клермона, окружили их и перебили всех до последнего.
Ривлийским наемникам в этом сражении особенно не повезло. Сперва все залпы их арбалетчиков из-за действий Вайры прошли впустую. Затем их капитаны, думая, что спасают своих бойцов из-под копыт аталийской конницы, отвели их когорты на левый фланг, чем подставили всех под удар Игнии. И уже в конце тех, кто выжил, добили вестонцы и горцы.
Кстати, моя задумка с поджогом несуществующего земляного масла, якобы добытого магами из сапфировой гильдии на фронтире, сработала как надо. Масло, конечно, было, но не земляное, а обычное ламповое. И всего несколько небольших бочонков, которые я реквизировал из запасов в цитадели.
Этого количества хватило, чтобы гленны, участвовавшие в моем спектакле, поздно вечером разлили содержимое бочонков в заранее подготовленные канавы. Причем все это они проделали неспеша и очень бережно. Ведь заранее был запущен слух, что эта жидкость очень опасная и легко воспламеняющаяся.
О том, что масло может быстро впитаться в землю, я не беспокоился. Игния легко могла вызвать стену огня и без всякого масла. Просто пришлось бы потом долго объяснять, откуда возникло это пламя.
В итоге, как только первые зажигательные стрелы гленнов упали в залитые маслом канавы, файрэт при поддержке воздушной магии эфирэль устроила настоящий огненный ад…
— Спустя двое суток, вы, наконец, соизволили показаться мне на глаза? — высокомерно бросил принц Адриан.
Без своего золотого доспеха, белого мистрала, оружия и драгоценностей, в одежде с чужого плеча, закутанный в шерстяной плащ наследник аталийского престола не казался уже таким блистательным и непобедимым.
Он полулежал на широкой кушетке, положив правую ногу, замотанную в белую плотную ткань на подушку, а его голова была перевязана бинтом. Ничего серьезного. При падении принц всего лишь подвернул ногу и ударился головой.
— Ваше высочество, — склонил голову я. — Мне пришлось все это время заниматься ранеными.
— Что с моими людьми? — спросил принц. — Ваш человек ничего не говорит мне.
— Гуннар всего лишь выполняет мой приказ, — ответил я. — Не судите его строго, ваше высочество. Ведь в остальном он хорошо справляется со своими обязанностями?
— Он отказывается давать мне вино! — тут же возмутился принц.
— Это тоже мой приказ, — терпеливо ответил я. — Вам сейчас нельзя пить вино. А что касается ваших людей… Большинство из них погибли. Те, кто выжил, находятся сейчас в нашем госпитале. Но их мало.
Принц пристально смотрел на меня.
— Этой победой вы навсегда опозорили себя, маркграф, — наконец, произнес он.
— Позвольте полюбопытствовать, в чем же мой позор? — удивился я.
— Вы сражались не как дворянин и рыцарь, а словно какой-то дикарь! — презрительно фыркнул принц. — Благородные люди так не воюют! Спрятались за кольями, окружив себя канавами и огненными ловушками…
— Другими словами, нам надо было позволить себя убить? — спросил я. — Выйти в чистое поле и дождаться, пока нас не растопчет ваша конница?
— Тогда бы вы погибли, как настоящий рыцарь! — ответил принц, похоже, совершенно не заметив сарказма в моем голосе. — Вы бы достойно встретили свою судьбу и смерть! Теперь же все высокие дома Мэйнленда узнают о вашем бесчестии.
Принц, заметив улыбку на моем лице, нахмурился.
— Почему вы улыбаетесь, мессир?
— А с чего вы взяли, что мне не плевать на то, что там обо мне узнают высокие дома Мэйнленда? — склонив голову набок, спросил я. — И, кстати, раз уж у нас такой откровенный разговор… Разве мы с вами не похожи в этом? Разве вам не плевать на то, что о вас думают или говорят?
— Мы с вами? — искренне возмутился принц. — Вы имеете наглость сравнивать себя с наследником престола? В иной ситуации только за мысль о чем-то подобном вас бы четвертовали!
— В иной ситуации — может быть, — пожал плечами я и сел в кресло напротив его кушетки. Положив ногу на ногу, я сомкнул руки в замок на колене. — Но в данный момент вы в моей власти, а не я в вашей.
— Вы готовы убить безоружного? — правая бровь Адриана изогнулась. На его аристократическом лице застыла маска презрения.
— Даже если я верну вам ваши доспехи и меч, а сам выйду против вас без оружия в одной рубахе, вы, ваше высочество, все равно умрете.
— Ах, да… — покачал головой он. — Вы же маг.
— И не вам, ваше высочество, говорить об убийствах безоружных, — проигнорировав его слова, произнёс я.
— Что вы хотите этим сказать⁈ — вскинулся принц, дернувшись словно от пощечины. — Вы обвиняете меня в бесчестии?
— Вас и вашего отца, — спокойно кивнул я. — Вы оба виновны в смерти сотен и тысяч детей и женщин, которых сожгли на кострах фанатики из Багряного ордена. Это произошло и происходит до сих пор при вашем попустительстве. А ведь вы даже пальцем не пошевелили, чтобы спасти этих несчастных.
— Ах, это вы сейчас об отребье из истинных… — брезгливо скривился принц.
— Прежде всего они подданные вашего отца, а в будущем — и ваши, — оборвал я его. — Нет чести в том, чтобы истязать под пытками несчастное дитя, а потом сжечь его на потеху толпе. И после этого вы почему-то называете их рыцарями, а себя благочестивыми правителями?
Лицо принца покрылось алыми пятнами. В его глазах не было ничего, кроме ненависти.
— Вы тут упомянули о важности того, что обо мне будут думать высшие дома Мэйнленда… — тем временем невозмутимо и слегка скучающим тоном продолжал я. —
