Книга Куколка - Андрей Кивинов

– Вы уверены, что больше ничего нельзя предпринять? Помилуйте! Ведь столько продукции! Где-то она должна всплыть.

– Вы намекаете на качество своего товара?

– Очень остроумно. Так бы искали, как острили.

– К сожалению, время упущено, – до смешного серьезным тоном ответил Музыкант. – По меркам Питера товара не так уж и много. А на уровне региона и совсем глупости.

– Какие глупости?! Десять миллиардов!

– Послушайте, неужели, рассчитывая на вашу благодарность, я не предпринял бы всех возможных мер? Даже самых крайних мер? Предпринял! Но, увы… В следующий раз будете более разборчивыми в выборе партнеров по бизнесу.

Бухгалтер полез за пазуху.

– Куда мы можем обратиться за более квалифицированной помощью? Кажется, мы сделали большую ошибку, придя к вам, в обычный отдел.

Викулов сощурил глаза:

– Ну, почему ж ошибку? Вполне осознанный шаг. Опер – дурачок, глубоко копать не будет, у него других проблем по горло. Да и что умеют опера с земли? Жрать водку да брать взятки. Верно?

Приблудский бухгалтер метнул осторожный взгляд на Музыканта:

– Слушайте, вы эти намеки оставьте, пожалуйста, при себе. Да, мы допустили ошибку, о чем очень сожалеем. Но это не дает вам право поливать нас грязью. Куда мы можем заявить дополнительно?

Музыканту надоело.

– Куда хотите. Начиная с РУВД и заканчивая Интерполом. Адрес РУВД дать могу, местонахождение штаб-квартиры Интерпола не знаю. Идите, идите. Будем надеяться, что в РУВД или главке водку пьют меньше и непременно откопают ваше мясо.

Викулов продиктовал адрес.

– Можете на меня пожаловаться. Все равно выговорешник не снят, так что не обеднею.

– Вы просто не хотите нормально работать.

– Да, наверное. Собеседник поднялся:

– До свидания.

– Гуд-бай. Передавайте привет своему директору. Лично от меня…

Бухгалтер еще раз бросил настороженный взгляд на улыбающегося Музыканта и, не ответив, вышел.

Спустя две недели главковская проверка, приехавшая по жалобе мясников, справедливо укажет Викулову на недостатки и упущения при рассмотрении заявлений граждан. А когда выяснится, что опер вдобавок не пишет ежедневных планов, подрывая усилия руководства в деле борьбы с преступностью, наградит Серегу очередным “строгачом”. На что последнему будет ровным счетом наплевать.

За тонированным стеклом мелькнули огни пограничного пункта ГАИ. Дальше начинался пригород. Спикер, не снижая скорости, промчался по левому Ряду, обгоняя тормозящие машины. Перебьетесь, Чистки. Что, вдогонку кинетесь? Вряд ли.

Он глянул в зеркало. Никакой погони. Гололед. Зажатый двумя быками Сергей с угасающей надеждой проводил взглядом пикет. Ну, что ж вы? Он же нарушает. Почему не гонитесь? Ах да, на ваших “Жигулях” только и гонять за “мерсом”. “Нам не нужна сильная милиция”. Чьи слова? Черт, мои слова… Не пей из колодца – плюнуть пригодится. Куда меня везет этот псих?! Какая моча ударила ему в башку? А я-то, так лохануться! Аккумулятор пожалел. Вышел. Идиот! Ничего бы с этим аккумулятором не случилось, а на соседей плевать. Подумаешь сигнализация сработала в тачке. Пережили б. Ну, не поспали бы одну ночку. Эх, пустые отговорки… Кабы знать.

Бермудин попробовал пошевелить рукой. И тут же замер, почувствовав резкую боль в боку.

– Сидеть!

Ну, попал под раздачу! Этим головорезам не очень-то прикажешь. И тем более не попросишь.

Спикер не обернулся на голос, продолжая следить за трассой. Сзади сидели люди, его люди. Кроме, конечно, этого навозного жука Сережи. Этим людям можно было не платить – они сдохнут за Спикера, ничего не требуя. Дважды Витек вытягивал Спикера с того света, но Спикер всегда платил. Он знал цену преданности. Эти люди были людьми его крови, его масти. Если они прикрывали его спину, он не оборачивался. Как не оборачивались они, когда Спикер был сзади. “Не предай!”

Зелинский нанял его. За большие деньги. И давно. Когда не было ни Сережи, ни Шерифа, не было богатых офисов, нефтяных концернов и политических амбиций. Был один Зелинский, никому не известный Зелинский, отмотавший десяток лет в зоне за экономические просчеты. Он позвал Спикера и предложил дружбу. Вернее… Купил дружбу, заплатив символический аванс в одну копейку.

Спикер принял эту дружбу, он почувствовал в Зелинском затаившуюся мощь и предугадал его будущие победы. Он остался с Зелинским.

Он не ошибся. Он оберегал Зелинского. Никакая личная разведка, которой он отдал лучшие годы своей молодой жизни, не могла сравниться с фокусами, творимыми им на службе у Александра Михайловича. Александр Михайлович платил честно, Спикер работал честно. Зелинский мог не оборачиваться назад. Поэтому так легко шел вперед. Сколько тайных ходов “добрых” друзей и “честных” партнёров было просчитано Спикером, сколько остановлено рук, заносивших нож, сколько раскрыто капканов, сколько сук получили свое. Он мог бы украсить собой любую разведывательную службу. Спикеру не нужна дешевая популярность. Для дела он будет и “фантиком” и “клоуном”. Дурачком побегушках. Не то что этот дутый упырь Бермудин, фамильярно называющий Зелинского Шурой только потому, что удачно провернул пару афер и умеет сводить дебет с кредитом. Экономический помощник. “Не предай!”

Спикер не предаст. Столько возможностей было, сколько раз он мог предать! Спикер – авторитет по Духу. Он авторитет прежде всего для самого себя. Предавший своих мент, упавший несколько часов назад к его ногам, не вызывал у Спикера никаких чувств, кроме тошнотворного отвращения. И кассета была всего лишь формальным поводом. Предать можно того, кому ничем не обязан. Можно подставить, можно кинуть, можно ударить ножом.

Спикер служил Зелинскому, и Спикер не предавал Зелинского. Мент служил ментам, но предал ментов. Надо уметь быть авторитетом по духу. Как мало осталось тех, кто честен по духу. Все продаются и продают.

Сережа продался. Вернее, предал. И вовсе не сейчас, выдав ментам адрес…

Спикер свернул на грунтовку. Промчался черной кометой по заснеженной полосе. Сосны-мачты качали верхушками и рвали ползущие низко над землей снеговые тучи. Ветер свистел так, что даже в герметичном салоне “мерседеса” чувствовалась его злость.

Сергея везли в одном спортивном костюме и домашних тапочках, однако ему не было холодно. Наоборот. Капельки пота с висков намочили весь воротник.

Свернув на обочину, Спикер заглушил мотор. Вышел из машины, огляделся. Кивнул Витьку.

Воротничок Бермудина мгновенно покрылся белой корочкой.

– Послушай, ты, псих… Мы же одна команда! Что ты задумал?! Ты думаешь, Шура ничего не узнает? Ты решил меня замочить, да? Ха-ха-ха! Да через год вы окажетесь на бирже труда. Или на панели в метро. Вы умеете только командовать быками да из автоматов палить. Что, не так? Вы сильны, пока я с вами.