излечить? Заставлю ли увидеть другое будущее? Возможно, совместное со мной будущее?
В уме я начала прокручивать краткие моменты, которые мы провели вместе, и все те вещи, которые девушка может заметить на первом свидании. То, как он заставлял трепетать, когда я смотрела в его глаза. От него так хорошо пахло, и я поймала себя на том, что глубоко вдыхаю, желая впитать его в себя. И его губы, я никогда не могла представить, что буду возбуждаться, только прикасаясь к мужским губам. Но так и было. Столько мелких моментов, даже то, как его глаза, казалось, блуждали по моему лицу, будто он изучал меня, когда я говорила. То, как он успокаивал меня и заставлял чувствовать себя сильнее. Собрав кусочки в единую картину, я поняла — всё говорило мне, что он совершенен. Для меня да.
— Привет, Шарлотта, — произнёс глубокий знакомый голос.
Я резко вскинула голову. Томмазо! Я бросилась вперёд и схватилась за прутья на двери клетки. О Боже или боги?
— Мать твою. Ты в порядке?
Потому что, Боже Всемогущий, он чертовски точно так не выглядел. Волосы, хотя и оставались короткими, были уже спутаны коркой красно-коричневой грязи. Засохшая кровь? Его прекрасное тело, лишённое одежды, покрыто пахучей чёрной сажей, а глаза чёрные. Совершенно чёрные.
— Зачем ты пришла сюда? — спросил он, глубоким голосом.
К чёрту болтовню. Перейдём сразу к делу.
— Томмазо, послушай меня. Ты не хочешь этого делать. Ты не хочешь быть здесь. Ты не хочешь быть одним из них. И я знаю, что должна была стать парой Андруса, что бы, чёрт возьми, это ни значило, но я не хочу его. Да, да, мне нравится его внешность, какая женщина может устоять перед кожаными брюками? Но это говорит не сердце. Моё сердце хочет чего-то, что разум может одобрить. Ему нужен лучший друг, сексуальный и сильный, который может надрать задницу при необходимости. Так что, хотя мы и не знаем друг друга, я прошу дать мне шанс выяснить, ты ли это. — Я судорожно вздохнула. — Потому что я так думаю. И хочу сказать, что хочу тебя.
Действительно хотела, хотя в данный момент трудно представить, почему. От него воняло.
Его холодный пристальный взгляд сузился на моём лице.
— Мы вырежем твоё сердце на закате.
Что?
— Что! Как ты можешь такое отвечать?..
Мой голос оборвался, когда он просто исчез. Типа, пропал. Ушёл. Пуф.
— Какого?.. Томмазо! Вернись! Ты не хочешь этого делать!
Жуткая тишина окружающих джунглей стала единственным ответом. Дерьмо. Я опустила голову, прислонившись лбом к двери. Не так я собиралась погибнуть. Этого не могло быть. И, судя по положению солнца, у меня оставалось всего несколько часов, чтобы спасти Томмазо. Потому что заставить его очнуться, чёрт возьми, единственный способ спастись. О Боже. Почему я послушала Симил?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Когда солнце опустилось за линию деревьев, окрасив небо в оранжевый оттенок, пульс у меня участился, а холодный пот начал течь по спине. Сидя часами во влажной, ужасно пахнущей толстовке и штанах-карго, я прокручивала каждый момент разговора с Томмазо, Симил и даже Андрусом и Сэди, но не видела серебряной пули, которая так необходима, чтобы заставить его очнуться, чёрт подери. Я должна как-то достучаться до него. Просто должна. Но поняла, что мало знаю о Томмазо. Его семья была убита Мааскаб. Мааскаб чертовски страшный культ древних жрецов майя, которые отлично… ладно, не совсем понимаю эту часть, но они отлично показывают себя чертовски страшными. Они жестокие и безжалостные, и мои воспоминания, подтверждали это. Недавно они были почти уничтожены в какой-то ситуации конца света, которая, к счастью, была предотвращена, но эта ситуация вызвала какую-то сумасшедшую реакцию, когда одинокие бессмертные меняли моральную полярность. Единственное известное лекарство — пара, родственная душа или влюблённость. Господи, неужели всё может стать ещё сложнее?
— Привет, Шарлотта. Сегодня вечером я буду ужинать твоим сердцем. А ты смотреть за этим.
Резко вскинув голову, я увидела силуэт огромного, просто гигантского Мааскаба. Более двух метров покрытого грязью тела, как из фильмов ужасов с дредами до пояса, украшенными зубами. О, чёрт. И большими пальцами. И снова, о, чёрт! Ещё один палец был вставлен в перегородку носа, как какое-то ужасное украшение. Перебор даже для племени, не кажется? Как бы то ни было, злоба, исходящая от него, не подлежала сомнению. Даже животные и насекомые не осмелились приблизиться. Взрыв криков, щелчков и рёва вокруг свидетельство их страха перед этим мужчиной.
Я сглотнула.
— Вы, должно быть… — Вспомнить бы, как его звали? Я лишь запомнила Бананазад. Но назвать его задницей, вероятно, не добавит мне очков, поэтому я зашла с… — Ты, должно быть, Банан.
Он так глубоко и устрашающе зарычал, что у меня начали подгибаться колени, а я даже не стояла. Ладно, думаю, называть его Бананом тоже плохой вариант.
— Я Таяс, король Мааскаб. И тебе следует следить за своим языком, маленький человечек.
— Или что? Съешь моё сердце и заставишь меня смотреть? — проворчала я.
Ладно, возможно, мой комментарий слегка раздражительный, но, если серьёзно, я обезвожена, потеряла немного крови из-за травмы головы (и, вероятно, получила очередное сотрясение мозга), и у меня не очень хорошие перспективы на жизнь.
— Думаю, я могу съесть и твой острый язычок, малышка.
— Супер, — пробормотала я. — Полагаю, я никак не заставлю тебя передумать? — Чисто риторический вопрос, конечно.
— Нет. — В его темных глазах вспыхнул радостный огонёк.
Вот тогда-то до меня по-настоящему дошло, что будет. Томмазо не собирался меня спасать. Как и боги, эта кучка сумасшедших придурков. У меня нет кавалерии. Спасибо, Симил! Какая замечательная идея прийти в одиночку.
Я начала истерически смеяться, прижимая руки к животу.
Таяс с любопытством посмотрел на меня.
— И что ты находишь таким смешным?
Я покачала головой, посмеиваясь.
— Вообще-то, ты. Хорошо, и я.
Он скрестил руки на, покрытой коркой, груди, которая, как я поняла, испещрена шрамами,
