Марево теней.
Есть, но не скажешь, что есть.
Нет, но не скажешь, что нет.
АЛИСА
Если долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно течение принесет труп твоего врага. Дождалась: течение принесло. И даже не один труп. Несколько. Потому, как и врагов и у меня — не один. Много у меня врагов. Как там, в народной мифологии? Порядочная женщина должна иметь своего стилиста, гинеколога, стоматолога, сантехника, коррупционера и много-много маленьких врагов. Чтоб не очень накладно, но при этом бодрило. С кого начать? С какого врага? Все мы родом из детства, так что с детства, пожалуй, что и начну.
* * *
В то лето мы переехали. Родители решили, что они достигли определенного социального положения, и им подходит только центр, пусть даже придется жить в коммунальной квартире. Наша комната оказалась самой большой — сорок квадратных метров. На двери еще остались золоченые ручки в виде львиных голов с блестящими глазами. Они мне очень нравились. Я часами на них смотрела, обходя одну за другим: у каждой ручки было свое имя.
Эту, к примеру, звали Клошаром. Имя казалось загадочным и романтичным. Клошар. Я не знала, что именно означает это слово, но тогда была уверена — означает только хорошее, ведь именно так мама обращалась к отцу. Тот в ответ лишь усмехался.
— Почему ты стоишь у моей двери?
— Потому, что я хочу туда войти!
— В нашу комнату?! — в голосе было столько удивления, что я рискнула обернуться. Пятнадцатилетний пацанчик, со следами прыщей и выражением неудачника. — Зачем тебе нужна наша комната?
— Потому, что я хочу туда войти!
И ведь вошла. Миновав строгого стража — Клошара. Но была разочарована. Узкий длинный чулок с огромным окном на «носке». Вещи громоздились уродливыми пирамидами, рискуя обвалиться в любой момент. Спертый, кислый запах, в котором доминировали ноты табака и немытого тела. Слева на односпальной тахте храпел старик, в красной майке и тренировочных штанах. На большом пальце правой ноги сидела муха и потирала лапки.
С чувством гадливости я закрыла дверь и почти машинально вытерла ладонь о юбку.
— Насмотрелась?
Пацанчик насмешливо смотрел мне прямо в глаза.
— Это кто? Твой дед?
— Мой отец. Я поздний ребенок.
— А-а… А мама? Она у тебя молодая?
— Она тоже старая, — стараясь выглядеть безразличным, пробормотал он. — Тебя как зовут?
— Алиса. А тебя?
— Эдуард.
— Красивое имя. Так звали какого-то короля. Вот только я не помню, какого, именно.
— Интересное сравнение, в первый раз слышу такое, — в его голосе проклюнулась искренняя симпатия. — Может быть, мы и подружимся.
Может быть… Два подростка, на которых всем наплевать. Как вы думаете, могли мы подружиться? Правильно — подружиться не могли, но втрескаться друг в друга, да. Плевое дело. К тому времени прыщи у Эдика прошли, голос сломался, а у меня вдруг обнаружилась грудь и начались месячные. Мои родители сутками пропадали на работе, его — почти жили в больнице, так что у нас оказалось куча свободного времени и две свободные комнаты на выбор. Остальные соседи жили своими проблемами, не замечая никого вокруг. Первые поцелуи, осторожное путешествие за кромку белых узких трусиков, его хриплое дыхание, и мечты, мечты, мечты… О чем мечтаешь в шестнадцать лет? Да, все должно было кончиться именно так, а не иначе.
— Ты когда-нибудь делала это?
— Нет. Эдик, не надо, я боюсь…
— Не бойся. Я знаю, как… тебе будет хорошо.
Юбка, взметнувшись, накрыла мне лицо. Его неуклюжие пальцы сначала что-то сделали с моим бельем, потом принялись за одеревеневшее тело. Он рухнул сверху, прямо между моих раскинутых ног. В бок впилась пружина от дивана. Стало трудно дышать.
— Мне больно! Что ты делае…
Сильная ладонь запечатала рот. Инстинктивно я выгнулась, принимая, и…
И все… раскаленный штырь, раздирающий надвое.
Было так много крови, что он и сам растерялся.
— Черт! Диван! Ты не знаешь, чем ее оттирают?
Я мертво молчала, покачиваясь от ненависти к тому, без которого еще полчаса назад не мыслила своего существования.
— Уходи…
— Крошка… — он сделал попытку погладить меня по голове. Но в глазах Эдика не было ни сострадания, ни жалости, а только… да, пожалуй, что раздражение. Я ей всего себя отдарил, а она…
— Я — не крошка, не детка и не куколка. Я — Алиса. Запомнил? А теперь уходи, очень тебя прошу.
Родители ничего не заметили. Отцу дали квартиру, и нужно было срочно переезжать. Диван, по молчаливому согласию, было решено оставить в старой комнате. В новый интерьер он совершенно не вписывался. Как Эдик совершенно не вписывался в мои ближайшие планы.
Так, что получается? Получается, я решила ему отомстить из-за неудачной дефлорации, которая к тому же случилась так давно, что уже и не вспомнить? Глупая причина, не находите? Хотя, быть может, кому-то она показалась бы очень весомой. Ну, скажем, отсутствие месячных, подпольный аборт, бесплодие и, как следствие, ненависть ко всем этим козлам, которые заманили маленькую принцессу в дебри реальной жизни и отобрали у нее драгоценную горошину. Ничего такого не было: тот эпизод вскорости позабылся, чего не сказать об Эдике. Смешно, но я по нему очень скучала. А со временем даже придумала достойное оправдание: от страсти можно не только голову потерять. Но позвонить не решалась, вроде, как это он должен был мне первым позвонить, ну и пусть, что не знал телефона. Любил бы — выяснил.
