чтобы стать сильнее. Чуть позже подтяну к развитию и остальных членов отряда, а то что-то они расслабились.
Утро выдалось солнечным, что было необычно для Мурманска в октябре, а лёгкий снежок, выпавший за ночь, тихо похрустывал под ногами. К кабинету, где принимала психолог, я подошёл за десять минут заранее и не прогадал.
— Следующий! — скомандовал Кирсанов, выходя из кабинета.
Я вошёл внутрь и занял свободное кресло. В комнате помимо двух кресел не было никакой мебели. Видимо, чтобы не отвлекало внимание.
— Арсений, расскажите, что вас беспокоит, — спокойным доверительным голосом начала женщина.
— Меня ничего не беспокоит, всё в порядке.
— Но вы весь напряжённый, я чувствую это. О чём думаете прямо сейчас?
— Меня удивляет отношение людей к чьей-либо гибели. То, с каким переживанием мы принимаем этот факт. Известие о смерти вызывает неподдельное сопереживание и печаль, потому как мы понимаем, что этого человека мы больше не увидим. Будем помнить о нём, вспоминать связанные с ним события, но его больше не будет с нами. Его жизненный путь оборвался, и все планы, мечты, стремления — всё, чем человек жил, ушло вместе с ним.
— Вам приходилось терять близких людей? — спросила женщина.
— Да, приходилось. Моя семья погибла три года назад.
— Понимаю, — отозвалась психолог и раскрыла свой блокнотик. Это послужило мне сигналом, мало ли что она сейчас примется строчить в своём блокноте. Не хватало, чтобы из академии отчислили из-за непригодности или заставили ходить на какие-нибудь курсы. — Вы часто вспоминаете их?
— Я помню их всегда, потому как они — моя семья.
— А вам приходилось убивать?
— К сожалению, приходилось. Например, в прошлую пятницу, когда мы сражались с культистами.
— И что вы чувствовали?
— Не мог сказать, у меня не было времени на чувства, всё происходило слишком быстро, а я должен был отбиваться от атак новых врагов, чтобы спасти друзей.
О приступе гнева, в котором я избил до полусмерти культиста после гибели Алисы, я благоразумно умолчал. Не стоит посвящать в такие вещи мозгоправов. Её не было там, и ей не понять как это — терять близких людей в бою, видеть вокруг смерть и пытаться выжить и спасти остальных.
Из кабинета психолога я вышел минут через пятнадцать. Она настоятельно рекомендовала на курсе бесед, но я отмёл эту затею сразу, как только вышел из кабинета. Разве что только академия обяжет, а добровольно я никому не позволю копаться в своих мозгах. Нет, у меня есть свои способы прочистить мысли в голове.
Утро вторника ознаменовалось неожиданным, но приятным событием — в академию вернулся Гронский. Ректора отпустили после допроса задержанных, которые подтвердили, что Борис Ефимович невиновен и не присутствовал при убийстве первокурсниц. Более того, следствию удалось установить точное время этого происшествия, а в это время Гронский находился в академии. Ректор принял поздравления и пообещал провести пару занятий на неделе, но сейчас ему нужно было пообщаться с Остроумовой и Платоновым.
— Борис Ефимович, а почему Остроумова продолжает исполнять обязанности ректора? Вы ведь вернулись! — поинтересовался Зимин.
— Вернуться-то я вернулся, только пост ректора мне теперь не видать. Мою невиновность доказали, но доверие уже подорвано, да и для репутации академии будет лучше, если на руководящей должности будет другой человек. Никого надёжнее Акулины Ивановны не найти.
— А как же Платонов? — удивился Корней Ипатов.
— Георгий Максимович практик, полевой командир, но не руководитель. Здесь нужна сильная рука и осмотрительность, а у декана предсказателей с этим проблем не возникнет. Но не стоит вешать нос, я остаюсь вашим преподавателем и деканом уников.
Пары возобновились в прежнем режиме, но преподаватели не сильно давили, как будто жалели и давали возможность немного прийти в себя. Даже Платонов не усердствовал во время пар по физподготовке. Правда, одно его решение, которое Георигий Максимович озвучил после пары, всё-таки вывело меня из себя:
— Чижов! Найти пятого участника в пятёрку. Все отряды должны быть укомплектованы.
— Зачем? До экспедиции ещё полгода.
— Затем, что так положено. Не сделаете сами до конца недели — найду пятого участника лично!
— Арс, кого будем искать? — заволновался Кеша.
— Давайте Любавина возьмём! — сразу выдвинул предложение Валик. — Предсказатель нам в пятёрке явно не помешает.
— Никого я не буду искать, ясно? Хотите — ищите сами!
Любавин засмущался и опустил глаза, А Валик с Кешей удивлённо на меня смотрели, не понимая как быть. Неожиданно для всех ситуацию в свои руки взяла Фирсова:
— Арс, я понимаю что ты чувствуешь. Это было место Алисы. Мы все знаем как она была тебе дорога, но ты не предашь её память если возьмёшь другого участника в отряд. Подумай обо всех нас. Я рада перейти к вам. Если бы мы попали в засаду с моим прошлым отрядом, мы были бы мертвы, а с вами я раскрылась и почувствовала себя частью пятёрки. Давай не будем отдавать этот выбор Платонову, а возьмём того, с кем нам комфортно. Ты ведь не против Любавина?
— Нет, я не имею ничего против Матвея.
— Есть кто-нибудь против?
— Нет! — одновременно просияли Валик с Кешей.
— В таком случае, если сам Матвей хочет, пусть присоединяется к нашей компании!
— С радостью! — выпалил Любавин и попытался обнять всех нас. Естественно, у него это не получилось, но мы стали в круг, как одна большая семья. Настя была права, в глубине души я испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, понимал, что нам нужно укомплектовать отряд на непредвиденные случаи и Платонов был прав, да и Любавин неплохо вписывался в нашу компанию. Просто всё произошло слишком быстро, и я не успел смириться с потерей Алисы. Всё-таки хорошо, что отряд действует как единое целое, и решения принимаю не только я.
С уничтожением культа отпала необходимость ограничивать перемещение студентов, и уже в среду вечером я смог спокойно наведаться на квартиру.
— Арс, как хорошо, что ты пришёл! — обрадовалась моему возвращению Кристина. — Вьюга себе места не находит. И мы тоже волновались. Такие новости!
— Со мной всё в порядке. А как здоровье мамы?
— Замечательно! — произнесла Лариса Александровна, выйдя из кухни.
Я видел, что женщина ещё прихрамывала и немного раскачивалась из стороны в сторону. Заметив моё удивление, она отмахнулась:
— Не обращай внимания, Арсений, это больше привычка.
— Мам, тебе
