улыбнулась она вновь. — Начнем лекцию! Воздействие заклинаний школы иллюзии на материальные объекты!
Остаток дня пролетел почти незаметно. Погруженная в размышления, колдунья механически начитывала лекции, наказав студентам фиксировать возникающие вопросы, дабы обсудить их на семинаре. Проще, конечно, отвечать в течение лекции, но думать по теме Илинея была не в состоянии. К вечеру мысли крутились лишь о предстоящей беседе, на которую подозрительно настойчиво позвала ее подруга, а потому еще за полчаса до окончания последнего занятия колдунья выскочила из академии. Пробурчав что-то невнятное Ребекке, она схватила Ручейка под уздцы и помчалась в дом бабули Бренан. Галопом проезжая по узким проулкам, она лишь на пару мгновений притормозила перед родительским домом и посмотрела в окно гостиной, откуда виднелся неровный свет пламени от камина. За эти полгода они с отцом переговаривались лишь дважды — когда она забирала вещи и когда узнавала телефонный номер матери. Похоже, он все еще обижался. Вопрос только, что задело его больше — внезапная близость дочери с матерью или то, что Илинея все же поехала с Ридой тогда. Впрочем, едва ли это имеет значение! Фыркнув, колдунья слегка ударила каблуками, понуждая коня идти дальше.
Темнело. Сейчас лишь середина весны, и еще нескоро светлый вечер отвоюет время у холодных ночей. Однако проулки быстро сменились основными улицами, где фонарщики уже успели проделать свою работу. Спускаясь к калитке, колдунья с трудом остановила коня. Она спрыгнула в лужу от утреннего дождя, даже не заметив этого, и завела Ручейка во двор, куда через несколько минут с веранды выглянула Рида.
Уставшая после работы Рида стояла на крыльце, закутавшись в голубую вязаную шаль, и слегка удивленно смотрела на запыхавшуюся колдунью. Илинея глубоко дышала. Кисти ее рук сжимались в кулаки, будто не выпускали невидимую упряжь, а светлые брови сошлись к переносице. Колдунья словно на пожар мчалась, а не на дружескую встречу. Однако Рида ничего ей не сказала, лишь поприветствовала и предложила пройти в дом. Уже на веранде Илинея почувствовала тонкий запах хвои, невольно подметив высохший веник, стоящий в банке на столе уже не первый месяц. Рида кивнула на одно из кресел.
— Располагайся, я сейчас принесу одеяло и чего-нибудь горячего, — она подошла к двери, когда Илинея тихо спросила, усаживаясь в кресло:
— Вилья уже спит?
— Да, последние месяцы она быстро устает, — плечи девушки заметно опустились. — Тарлин осматривал ее, сказал, что это возрастное, но я не перестаю думать, что она перенервничала из-за меня. Мать тоже жалуется на недомогания и бессонницу с тех пор, как мы вернулись в Рейнхарм, — она выдохнула и слабо улыбнулась, повернувшись к подруге лицом: — Честно, хочу уже просто перейти к той части, где мы все спокойно живем и никогда не вспоминаем об этом убогом инциденте! — с этими словами она бесшумно вошла в дом.
Илинея неловко вжалась в кресло, укутываясь в пальто плотнее, и посмотрела в окно, за которым догорал закат, напоминавший о себе лишь лиловой полосой на горизонте. Да, они с Ридой вернулись в тот Рейнхарм, из которого уезжали, даже не думая о том, как прошло это время для тех, кто остался здесь. О тех, кто волновался о них все эти дни. Прошло столько времени притворства, но слез Аделины оно не отменит. Не изменит тех рисков, на которые они с Зейном были готовы пойти. Не исчезнет и молчание Аши, которым она отвечала на все телефонные звонки целый месяц. От этих мыслей сердце сжималось и свербело в горле.
Когда их поезд, наконец, прибыл в город, девушек встретило абсолютное молчание. Казалось, сами стены осуждали их за нелепую выходку, едва не обернувшуюся трагедией. И хотя Дориан, спустя пару дней, убеждал подруг, что теперь все хорошо, чувство вины только нарастало, а позже просто поселилось в самых темных глубинах сознания подобно горным врахам, вгрызающимся в породу. От нелегких мыслей Илинею отвлек скрип двери, из-за которой показалась Рида с подносом в одной руке и пледом в другой. По веранде разнесся легкий аромат сарцина и стало будто чуточку теплее.
— Так о чем ты хотела поговорить? — осторожно взяла одну из кружек Илинея. Рида замялась и отвела взгляд. Тени под глазами стали еще ярче, а саму девушку слегка покачивало. — Может, присядешь? Ты выглядишь так, будто последний раз спала в поезде, — заметила колдунья.
Рида прикрыла глаза, потерев переносицу двумя пальцами, после чего она устало опустилась на стул и локтем оперлась на столешницу.
— Опуская детали, так и есть, — чуть хрипло ответила Рида. — И как бы смешно ни звучало, об этом я и хотела поговорить.
— Помнится, еще в обед ты утверждала, что все в порядке, — с сомнением протянула Илинея.
— Будто ты не рассказываешь всем эту же сказку! — отмахнулась Рида и приложилась к кружке, однако тут же отдернула ее от себя, обжигая язык. — Уф! Я не хотела тебя беспокоить подобной ерундой, но, кажется, у меня совсем не осталось сил разбираться в одиночку, — она зевнула. — Я почти не сплю с нашего приезда. Стоит мне закрыть глаза, как начинается сущий кошмар! Каждый сон как продолжение предыдущего, чтобы я точно ничего не пропустила! — истерически хохотнула Рида.
— Почему ты сразу мне не рассказала?
— А что бы я тебе сказала? Иличка, пожалей меня, мне приснился страшный сон?! — Рида развела руки в стороны, чудом не снося банку с хвойным веником, и прежде, чем Илинея успела ответить, продолжила: — Сначала я думала, что эти кошмары — просто искаженные впечатления пережитого. Первые пару ночей я вообще списала на то, что просто надышалась в заповеднике! — фыркнула Рида. — Я старалась не обращать на них внимания. Но они все не заканчивались, приходили один за другим, извращая моменты…
— Нашего путешествия? — робко предположила Илинея.
— Последние — да. Но до этого были разные, чуть ли ни со дня нашего знакомства, — колдунья насторожилась, но перебивать не стала. — Тарлин выдал мне какие-то успокоительные, но из-за них я лишь досматривала кошмары до конца, потому что не могла проснуться. А пару месяцев назад они вообще перестали на меня действовать! Я потихоньку схожу с ума, и единственное, что не дает мне окончательно сорваться, это бабушкина настойка, с которой она переживала смерть дяди и тети… — вдохнула Рида, широко распахнутыми глазами глядя в стол.
— И помогает?
— Нет, — не мигая, покачала головой Рида. — От них не спасает ни переутомление, ни успокоительные, ни запой, ничего! Я скоро начну видеть их даже вне сна!
— Ты помнишь Ингрид? Секретаршу из академии? — Рида отстраненно кивнула. — Она сегодня предложила мне обратиться
