Перейдём к следующему вопросу — причастны ли вы к покушению на убийство Любавина?
— Любавин мёртв?
— Он в крайне тяжелом состоянии. Врачи не знают, смогут ли его спасти… И есть ли в этом смысл, после того компромата, который нашли при нём.
— Что произошло прошлой ночью в Дугинске?
— Прошлой ночью в Дугинске нам пришлось драться с Любавиным и громилами, которых он нанял.
— Почему вам пришлось с ними драться?
— Он грозился изнасиловать девушку, что была со мной. Магон, приходившийся ей братом был взбешен угрозой…
— Вы что-то недоговариваете, Юрий Рамирович, что-то недоговариваете. Почему Любавин напал именно на вас?
— Я имею право хранить молчание? — спросил Юрий.
— Конечно имеете — усмехнулся следователь — Свидетели в Дугинске допрошены, у нас есть все показания. Отрицать то, что вы занимались подделкой паспортов бесполезно. Ладно, что-то я разговорился. Теперь последние несколько вопросов. Вы готовы?
— Всегда готов — вздохнув, ответил Юрий.
— Вопрос первый — пытались ли вас подкупить так называемые послы планеты Мелькарт? Напоминаю вам, что под подкупом я понимаю не только денежное вознаграждение, но и обещание иных благ…
— Нет.
Экран планшета следователя загорелся красным светом.
— Зачем вы меня обманываете, Юрий Ратмирович? Этот детектор лжи последнего поколения обмануть не сможет даже самый убедительный актёр.
Юрий растерялся.
— Понимаете, товарищ, просто я неправильно понял вопрос… Да, они меня подкупали, но я отказывался от их взяток.
— А существует ли между вами какая-то дружеская связь?
Юрий задумался. Как бы это ни было трудно признать, но они стали друзьями за это время. Комиссар и два нелюдя. Жаль, что он не сумел сохранить холодность ума. Но было ли в этом что-то плохое? Да, это помешало его службе, да, это было проявлением слабости. Но не эти ли слабости делают человека человеком?
— Да. Мы успели стать друзьями.
— На сегодня достаточно, Юрий Ратмирович. Сейчас вы отправитесь в свою камеру до дальнейших распоряжений.
— Что меня ждёт?
— Пока что за вами числится подделка документов и убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. Это единственные статьи, по которым мы можем вас привлечь, Юрий Ратмирович. Учитывая вашу готовность сотрудничать со следствием и то, что вы сдались, не оказав сопротивления, сроки будут небольшие. Всего доброго — сказал следователь и протянул ладонь для рукопожатия.
«Поразительная лояльность. С теми, кого планируют до конца дней отправить рыть каналы, думаю, так не любезничают.» — подумал Юрий, прежде чем протянуть руку в ответ.
Следователь вышел. В комнату вошли два сотрудника НКВД, надевших на Юрия наручники и поведшего его к автозаку, который должен был доставить его в сизо. Пока его вели по коридорам, он заметил то, что избежало его внимания по пути в комнату для допросов. Из соседней с ним комнаты вывели другого человека. Неизвестно, какие грехи таились за его душой, но досталось ему очень серьёзно — разбитое в кровь лицо, следы от ожогов на руках. Если Юрия охрана вела аккуратно, не стесняя его движений, то этого человека после допроса приходилось тащить, потому что сам он передвигаться был уже не в состоянии. Судя по переговорам охранников, это был человек, причастный к обороту наркотиков. Для таких людей на Нерее расстрел был исключительно редкой и гуманной мерой наказания.
Юрия посадили в автозак вместе с несколькими преступниками, которых везли в сизо, предварительно предупредив о крайней нежелательности раскрытия обстоятельств его задержания…
Глава 14
Следующую неделю Юрий провёл в тюрьме. Достаточно времени для того, чтобы осмыслить происходившее с ним. Особенно размышлениям способствовал факт его определения в одиночную камеру, вызванный опасениями того, что комиссар и та информация, которой он обладает, плохо повлияет на других обитателей этого места.
Здесь самое время рассказать о том, что представляла собой преступность на Нерее. С высоких трибун члены Лиги твердили народу о том, что преступность в Республике была побеждена. Это было правдой лишь отчасти, ведь преступность победили, но не уничтожили. Некоторое количество убийств, грабежей и прочих преступлений сохранялось. Три четверти от всех преступников составляли нерейцы — то, что для людей было преступлениями, для аборигенов было обычным делом. Но преступность аборигенов чаще всего начиналась и заканчивалась мелкими кражами, хулиганством и спекуляцией. С людьми дело обстояло несколько сложнее. Больше половины заключенных сидели за преступления против нравственности и по политическим статьям, что было следствием достаточно строгого контроля за жизнью граждан. Коррупционеров тоже было достаточно. Доставалось всем, от мелких чинуш, подделывающих паспорта и до высших чинов, которых сжигали огнемётами за растрату народных денег.
В один из дней, когда Юрий проснулся рано утром, дверь камеры отворилась. Внутрь вошли люди в форме неизвестного ведомства. Юрий, видевший до этого на протяжении недели лишь суровое лицо тюремного надзирателя, сильно удивился такому визиту.
— Ну здравствуй, Юра — раздался до боли знакомый голос.
— Иван Игнатьевич?
— Да, Юрка, он самый! — ответил вышедший из-за спин солдат Иван Чернов.
Старый вояка выглядел потрёпанным. Он единственный из присутствующих был в гражданской одежде. Заспанные глаза, не успевшие зажить синяки, несколько швов на лице — видимо, за компанию против Дж’фела, вместо медалей он получил очень много проблем от начальства.
— Как вы узнали?
— Не задавай глупых вопросов, Юрка, давай, собирай свои вещички и выезжаем.
— Куда?
— Куда? Куда? На расстрел! — ответил Чернов в своей привычной резкой манере, но увидев страх в глазах бывшего комиссара, тут же ответил — шучу, конечно, не на расстрел. Мы едем к товарищу Вукмирову.
Юрий не поверил словам Чернова о том, что им предстоит и стал спешно собираться, чтобы не вызывать недовольства людей в форме. Он никак не мог понять, кто это — они не были похожи ни на сотрудников НКВД, ни на полицию, ни на армию. Когда Юрий оделся, его вывели из камеры и повели к выходу из тюрьмы, где его поджидал не автозак, а чёрный воронок.
Юрий и Иван были посажены на заднее сидение, предварительно будучи закованными в наручники. Водитель абсолютно непримечательной внешности кратко и чётко дал им указания:
— Значит так, товарищи. Вы отправляетесь в дворец Лиги. Правил для вас будет всего два: не делать глупостей и выполнять наши указания. Всё что нужно вам объяснят при прибытии во дворец. Что от вас нужно Вукмирову — понятия не имею. Вопросы?
— Извините, а вы кто?
— Агент Харон. Внутренняя Служба Безопасности. Ещё вопросы?
— Что нас ждёт во дворце, товарищ?
— Я уже сказал — с сильным раздражением в голосе ответил Харон — всё что нужно вам объяснят там, я ничего не знаю.
