ковыряет ложкой кашу в тарелке.
Я не знаю, как и когда скажу ему правду. Как он отреагирует? Наверное, будь он постарше, было бы легче.
Ладно, это все потом. Главное, что и он, и Лина со мной.
Я еду в офис. К Виктору, по словам лечащего врача, пока нельзя. Хотя у меня к нему столько вопросов!
В кабинете быстро просматриваю бумаги. Я не собираюсь задерживаться. Надо бы еще к следователю заехать. Я так и не знаю, при каких обстоятельствах получил повреждения Виктор.
Листаю документы и понимаю, что ищу лишь повод, чтобы не думать о том, что Лина…
Дверь в кабинет вдруг резко открывается. Без стука. И в комнату входит Стелла.
— Здравствуй, Мэт, — приторно улыбается. У меня внутри аж все воротит от ее мимики. И как я раньше мог спокойно воспринимать ее?
— Зачем пришла? — возвращаюсь к бумагам.
— Поздравить. С обретением сестренки. Правда. Это же так здорово, найти еще одного родственника!
Медленно поднимаю на нее взгляд.
— Откуда ты знаешь?
— Я все знаю, Мэт, — все та же улыбка. — Все. Клинику уже выбрали?
— Для чего? — хмурюсь я.
— Для отродья вашего, — лицо становится злым.
Сука.
— Заткнись, — шиплю я и встаю. — Заткнись.
— А тебе сестра не рассказала еще? — она не останавливается. — У пацана целый букет болячек. Ну, это и логично. Так ведь?
— Что за херню ты несешь?
— Это правда, Мэт. Я же говорила, что все знаю. Но не переживай, я рожу тебе здоровенького наследника, — гладит себя по животу. Мой взгляд опускается туда.
— Пошла вон, — цежу я. — Убирайся.
— Только мой сын будет иметь право на наследство! — зло рычит она. — Мой! Дед никогда не примет твоего вы…
Договорить ей не даю, закрывая рот ладонью. Сильнее зажимаю его.
— Убирайся прочь, — шиплю ей прямо в лицо. — Иначе я за себя не ручаюсь. Вон!
Чуть толкаю ее к двери.
В глазах Стеллы, наконец-то, появляется страх.
Но я и правда сейчас готов ударить ее. И это плохо. Я никогда не поднимал руку на женщину. Но сейчас… сейчас я готов это сделать.
Она быстро уходит, не оглядываясь. Я возвращаюсь за стол и пытаюсь успокоиться.
В чувство меня приводит телефонный звонок. Это следователь. Он просит приехать по делу Виктора.
Я и забыл за всеми этими разборками.
Бросаю все и еду.
— Я хотел спросить вас о местонахождении вашей родственницы, — говорит следователь после приветствия. — Мы нигде не можем найти ее.
— Какой родственницы? — я напрягаюсь.
— Стеллы Джонсон, — он смотрит в бумаги. — Она вам двоюродной сестрой приходится, так?
— Да. А в чем дело? Почему вы ее ищите? Что-то случилось?
— Опросить ее надо бы. А она… хм… скрывается, что ли? — испытующе смотрит на меня, как будто подозревая, что я прячу Стеллу.
— Я только сегодня ее видел, — говорю честно. — Она приходила… по одному вопросу.
— Так, — оживляется следователь. — И где она сейчас?
— Без понятия, — пожимаю плечами. — Мы поговорили и она ушла. А что случилось-то? Вы можете мне объяснить? Зачем она вам понадобилась?
— Вы знаете обстоятельства, при которых ваш дядя получил повреждения?
— Нет, — отвечаю.
Я ведь и правда так и не узнал, что же случилось. Совсем все упустил из виду с этим бабскими разборками.
— А что произошло? Я правда не в курсе.
— Ваш дядя упал с лошади во время поездки, — отвечает следователь.
Ну да, помню, у дяди хобби — верховая езда. Пару раз в неделю он точно катается на лошадях. Но все же было нормально всегда.
У дяди слишком большой опыт, чтобы вот так падать с лошади.
— А что случилось? Не понимаю. Что значит «упал с лошади»? Дядя слишком опытен для простого падения.
— Да? — следователь заглядывает мне в глаза. — Ну, похоже, что ему помогли. Крепление седла было ослаблено. Как будто специально кто-то слегка подрезал ремешки. Но этого оказалось достаточно.
Я задумываюсь.
— Странно…
— Очень.
— А Стелла при чем? Она вам зачем?
— Стелла Джонсон была с вашим дядей. Они вместе поехали кататься на лошадях.
А вот это новость для меня, учитывая, что Стелла никогда не разделяла это хобби Виктора.
— Катались вместе, но после падения Виктора ее никто не видел, — продолжает следователь. — Это вы тоже странным находите?
27. Мэт
Слова Стеллы не выходят у меня из головы. А что если мой сын и правда болен? Ведь это вполне вероятно. К тому же, он был в больнице столько времени. Не просто же так.
Похоже, мы еще не все обсудили с Линой. За всеми этими проблемами судьба и здоровье моего единственного сына отошли на второй план. Может, во мне совсем нет отцовских чувств? Пытаюсь копаться в себе, пока еду домой.
Открываю дверь в квартиру и в меня влетает Данила. Хватаю его подмышки и приподнимаю.
— Ты чего? — спрашиваю, внимательно разглядывая.
— Там монстр! — показывает он мне пальчиком в комнату.
Быстро шагаю туда. Кто еще там приперся?
Но в комнате никого не оказывается.
— Где монстр?
— Он улетел, — улыбается Данила. — А ты боишься монстров?
— Я боюсь людей, — отвечаю. — Где мама?
— Там, — показывает на дверь ванной.
Я сажусь на диван и Данилу сажаю себе на колени.
— У тебя что-нибудь болит? — интересуюсь, рассматривая его.
Он мотает головой.
Черт. Вполне нормальный здоровый пацан. Хотя я где-то читал, что некоторые болезни проявляются в гораздо более позднем возрасте.
Кручу его в руках, осматривая, и он начинает гоготать от щекотки. Я подыгрываю и, уложив его на диван, щекочу.
Детский смех заполняет комнату.
— Ты уже пришел? — доносится голос Лины. Поворачиваюсь — она стоит в халате с мокрыми волосами.
Заметив мой взгляд, сильнее запахивает полы халата и еще туже затягивает узел на поясе. Опускает взгляд.
А я не могу отвести взгляд от нее. Сейчас, в этом обычном махровом халате, она кажется мне такой соблазнительной. Мне так хочется притянуть ее к себе и просунуть руку под полы халаты.
Мокрые волосы обрамляют красивое лицо Лины.
Черт. Я не представляю, как смогу жить со всем этим и знать, что не могу прикоснуться. Черт!
От этих мыслей меня отвлекает Данила. Он поднимается с дивана, обнимает меня ручонками и чмокает в щеку. Потом сползает на пол и бежит к маме.
Я сижу, немного ошалев. Он в первый раз поцеловал меня. Тру пальцами место поцелуя.
Смотрю, как Лина гладит Данилу по голове. Садится на корточки перед ним и целует. И я тоже хочу!
Поэтому встаю и иду к ним. Сажусь рядом и целую Данилу в другую щеку. Он улыбается от
